Она думала, что найдет Мари в башенной комнате, но ее постель была не разобрана и не приготовлена ночная рубашка. Розелла нахмурилась, надеясь, что горничная не начнет злоупотреблять позволением встречаться в свободное время со своим возлюбленным из конюшни. Она дернула звонок, ожидая, что Мари поспешит прибежать на вызов хозяйки. Но на лестнице не раздались торопливые шаги горничной. Засыпая, Розелла подумала, что утром обязательно сделает Мари выговор.

Разбудивший ее плач перешел в пронзительный вопль. Он совпал с оглушительным раскатом грома. Казалось, каждый камень замка задрожал от этих звуков. Задыхаясь от ужаса, Розелла вскочила с кровати, не в состоянии думать ни о чем кроме того, что Филипп должен прийти к ней. Трясущимися руками она зажгла стоящую у окна лампу и набросила шарф. Ее красный свет станет ярким маяком в темной грозовой ночи.

Крик прекратился вместе с затихшим раскатом грома, но Розелла решила не ждать повторения удара молнии и жуткого вопля. Мысль, что Филипп уже спешит к ней, придала ей смелости, и девушка вышла на лестницу. Она будет ждать его вместе с Мари.

В комнате не было другой лампы, но Розелла зажгла свечу и, защищая пламя дрожащей рукой, начала торопливо спускаться по узкой лестнице. Снова ударил гром, но комната уже осталась позади, и она не услышала, кричали ли стены. Возбужденной, находящейся на грани истерики девушке показалось, будто под ее босой ногой одна каменная ступенька легонько пошевелилась. Розелла решила, что это ей чудится от страха, ведь еще никогда не была она так скована ужасом. Когда Розелла наконец добралась до комнаты горничной, коридор периодически освещали голубые вспышки молнии, рисуя на стенах и полу какие-то жуткие узоры. Она открыла дверь и позвала служанку.

– Мари! Ты проснулась?

Но в тусклом свете свечи Розелла увидела нетронутую постель. Мари не вернулась! Ее сердце сдавила тревога. Когда стихли раскаты грома, она услышала, что в салоне снова хлопают стеклянные двери.

Розелла вбежала в салон. Ее ладонь на смогла защитить пламя свечи от резкого порыва ветра, и к ужасу бедняжки огонек вздрогнул и погас. На какие-то мгновенье она осталась в кромешной тьме и стала на ощупь пробираться к дверям, отлично помня, что надежно закрывала их. Звякнуло стекло, и Розелла поняла, что двери разбиты.

Молния снова озарила голубым светом небо и землю. С безумным облегчением Розелла увидела Филиппа, мчащегося на коне под дождем к башне. В его поднятой руке раскачивался фонарь. Холодные струи дождя хлестали девушке в лицо, пока ей, наконец, не удалось захлопнуть распахивающиеся двери и во второй раз задвинуть щеколды. Она никак не могла понять, каким образом они снова оказались открытыми. Если только чья-то рука не отворила их? У нее по спине пробежали мурашки, но Розелла отбросила эту мысль, зная, что очень скоро Филипп прибежит сюда через нижнюю башенную комнату.

Она потянулась, чтобы опустить внутренние жалюзи и спастись от непогоды, но вдруг застыла, увидев, что Филипп изменил направление и едет прямо к площадке под зубчатой стеной замка. Что он мог увидеть там? Неужели внизу был кто-то? Кто или что заставило его свернуть с дороги в башню?

Без колебаний Розелла распахнула двери и выбежала на стену под проливной дождь. Держась за мокрые каменные зубцы, она наклонилась вперед и посмотрела вниз.

Девушка не смогла сдержать крик. Даже с такой высоты она узнала безжизненную фигурку, распростертую в неестественной позе там, куда она упала со стены. Алое шелковое платье напоминало лужу крови. Филипп поднес фонарь, осветив мертвое лицо бедной Мари.

Глава 11

Несколько дней полицейские задавали вопросы и вели следствие, но вывод можно было предсказать заранее. Инспектор подытожил все, что случилось в ночь трагедии с такой ясностью, словно сам наблюдал происходящее: погибшая, немного запаздывая, прибежала с вечернего свидания во время недолгого отсутствия мадам Розеллы, которая провожала мадам Клодин де Луимонт в другую часть замка. Прежде чем переодеться в форменное платье и передник, погибшая решила еще раз взглянуть на возлюбленного и помахать ему на прощание со стены замка, как она часто делала из окна своей комнаты. Но на сей раз, в спешке, она выскочила на террасу через салон, чтобы сэкономить пару минут. Однако молодой человек, застигнутый дождем, побежал в свою комнату через каретный сарай. Разочарованная, несчастная девушка наклонилась слишком далеко вперед в напрасной надежде увидеть его, потеряла равновесие и упала, разбившись насмерть. Мадам Розелла вернулась в салон и закрыла стеклянные двери, не догадываясь о произошедшей трагедии. Почему двери оказались открытыми снова? Конечно, буря виновата в этом. Вспомните, какой ураган бушевал в ту ночь!

На церковном кладбище, где похоронили Мари, было мирно и тихо. Розелла вместе с Филиппом приехала в родную деревню девушки, чтобы присутствовать на похоронах и пройти за гробом с родственниками погибшей. Молодой конюх получил короткий отпуск и тоже поехал с ними. Во время отпевания Розелла заметила, что он безутешно плакал.

Возвращаясь домой после похорон, девушка сидела в карете и невидящим взором смотрела на мелькавшие за окном пейзажи. Она спрятала бледное лицо с печальными глазами за черной вуалью и отрешенно держалась за руку Филиппа.

Розелла в ту ночь сама вызвала на помощь слуг до того, когда в западное крыло прибежал побелевший от страха за нее Филипп. Она бросилась к нему, и он крепко обнял ее, прижав вздрагивающую от рыданий голову к своему плечу. В объятиях любимого Розелла дала волю горю, которому не было утешения. Ни один из них не вспомнил о плаче в башенной комнате, и когда в конце концов на рассвете Розелла вернулась туда, вокруг царила тишина. Восходящее солнце предвещало сияющий день, от ночной грозы не осталось и следа.

По щеке Розеллы скатилась слезинка.

– Если бы я только посмотрела вниз, когда первый раз закрывала двери, – прошептала она в мучительной тоске.

Филипп сжал ее руку.

– Ты все равно не смогла бы спасти ее. Смерть наступила мгновенно. Ты сама слышала, доктор сказал, что шея сломана при ударе. Мари ничего не почувствовала. Она не страдала от боли.

Это было трагическое происшествие. Всех в замке потрясло случившееся. Никто никогда не желал Мари зла. Розелла хотела бы наверняка знать, что все произошло именно так, как предположил инспектор. Не дай бог, Мари испугалась чего-то, что заставило ее в панике шагнуть через край стены, забыв о другой опасности.

Поездка продолжалась. На ночь они остановились в старом выбеленном известью отеле в маленьком городке с мощеными улицами и покосившимися от времени серыми домами. На следующее утро Розелла упаковала траурную одежду и одела обычный дорожный костюм. Ей не хотелось снова огорчать Клодин, вернувшись в замок в трауре. Жена Себастьена была ужасно расстроена несчастным случаем и не хотела, чтобы ее подруга ехала на похороны.

– Я вернусь очень быстро, – пообещала Розелла и сдержала слово.

Когда пейзаж стал знакомым, а расстояние до замка неумолимо сокращалось, девушка почувствовала, что с трудом сможет заставить себя войти в зловещую башенную комнату.

Въехав в рыночный городок, они увидели ярко освещенные гирляндами разноцветных фонариков улицы. Повсюду развевались флаги, вывешенные к открытию ежегодного фестиваля вина, который начинался этим вечером. Гуляли празднично настроенные люди, многие нарядились в карнавальные костюмы. Перед окнами кареты размахивали флажками и бросали Розелле цветы. На улицах гремели духовые оркестры. Дети пели и плясали. Поминутно слышался треск хлопушек. Шуты подзадоривали шумные компании молодежи, чтобы оживить и развеселить прохожих.

Розелла попыталась включиться во всеобщее веселье, махая рукой тем, кто приветствовал ее, и улыбаясь, когда гротескная карнавальная маска заглядывала в окно. Но Филипп, наблюдавший за ней глазами сильно влюбленного человека, знал, что она чувствует.

– Тебе нужны каникулы, – разумно посоветовал он. – Смерть Мари вместе с другими страхами и тревогами, которые пришлось испытать, окончательно выбила тебя из колеи. Тебе требуется полностью сменить обстановку.

– Куда же я поеду? – устало спросила Розелла, снова откинувшись на спинку сиденья, когда праздничная суета города осталась позади.

Повисла тишина.

– На Мартинику. Вместе со мной. Розелла медленно повернула голову и посмотрела на Филиппа.

– Ты говоришь серьезно? – удивленно переспросила она.

Он обнял ее за плечи и притянул к себе, свободной рукой нежно сжав тонкие пальцы девушки.

– Это будет медовый месяц, который ты никогда не забудешь. Нет, послушай меня, – сказал поспешно Филипп, видя, что она готова запротестовать, – тебя ничто не держит в замке. Ты исполнила волю своего дедушки, желавшего, чтобы ты поселилась в замке. Замужество освобождает тебя от всех обязанностей. Твой адвокат сам сказал об этом. Что касается решения встретиться лицом к лицу с угрозой, исходящей от башни, что ж, можешь считать, что в ночь трагического происшествия произошла очная ставка. Стены кричали. Ты сама сказала, что это был именно тот звук, которого ты всегда боялась. Ты знала, что он предсказывает беду, и беда случилась. Все прошло. Закончилось. Ты свободна. Я больше не приму отсрочек. Скажи, что назначишь день нашей свадьбы. Мы поедем в Париж и поженимся там. Ты еще не видела мой дом на улице Сент-Оноре – наш дом, солнце мое. – Филипп поднял ее руку и поцеловал каждый пальчик. – Скажи сейчас, что выйдешь за меня.

Розелла не могла отказать. Захваченная вихрем своей любви, она дала ответ, о котором мечтал Филипп.

– Я выйду за тебя…

– Розелла! – Он поцеловал и обнял ее, но даже в его объятиях она договорила то, что хотела сказать.

– … но я не свободна от замка.

Филипп слегка отодвинулся о нее, на его губах играла сияющая улыбка.

– Я собираюсь сделать тебя такой счастливой, что ты никогда не пожалеешь, что стала моей женой! Ты будешь наслаждаться не только Парижем. Я приобрел особняк твоего дедушки на Мартинике. Никогда не смог бы я сделать его нашим вторым домом, если бы он был включен в твое наследство. А теперь мы сможем проводить там часть каждого года.