Ближе к обеду узнать, как дела у рыбаков, отправили Таню. Она спустилась по тропинке к реке и пошла вдоль берега. Одноклассники встречали её шутками, отдавая мелких рыбешек с видом заправских добытчиков. Таня ещё не видела Лукьянова, он тоже ушёл рыбачить. Она подошла к воде ближе и замерла. Спиной к ней стоял Сашка, обнаженный до пояса, в брюках и сапогах-забродах. Рубашка сушилась на кусте ивняка. Он обернулся и показал на ведерко. Таня заглянула в него и засмеялась:

– Только одна маленькая рыбка.

– Зря смеёшься. Это золотая рыбка. Я пожелал, чтобы ты появилась, и мое желание исполнилось.

– А эта рыбка осуществит ещё одно? – поинтересовалась Таня, рассматривая «волшебницу» в воде.

Сашка с любопытством посмотрел на нее.

– Какое?

Она осторожно взяла рыбку в ладони и выпустила в реку.

– Секрет.

– Что ты делаешь? Мой улов пропал! – ненатурально возмутился он.

– Это для того, чтобы рыбка выполнила загаданное. Тебе не холодно?

Таня сняла высохшую рубашку с куста. Сашка, хлюпая по воде тяжёлыми сапогами, подошёл к ней. Положил удочку на берег, не сводя с девушки глаз. Она почувствовала исходящий от него жар и волнение. Его глаза стали такими же, как тогда в лунную ночь, бездонными провалами зрачков, почти поглотивших радужку.

«Сколько раз я видела раздетых парней на пляже? Ни один из них не вызывал никаких чувств. А сейчас я умираю от желания, дотронуться до него. Просто дотронуться».

Таня подняла руки и положила ладони на грудь Сашки. Легонько провела по гладкой, прохладной коже. Она стояла на низком бережке, он в воде. Впервые на одном уровне. Ей не нужно поднимать голову, а ему наклоняться к её лицу. Они смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Сашка притянул Таню. Она приникла к нему, голова склонилась к его плечу.

– Я хочу обнимать тебя вечность, – прошептал он на ухо и прикоснулся губами к шее. – Они опять стучат разом. Слышишь?

Таня подняла голову.

– Да. А ещё ты дышишь, как я…

Она погладила его щеку ладонью, точно зная: у неё сейчас такие же сумасшедшие глаза, как и у Лукьянова.

– Какая трогательная сценка! За рыбкой пошла, тихоней прикинулась, – послышался ехидный голос Ларисы.

– Саш, иди сам…, неси рыбу…, я, потом приду, – тихо сказала Таня, чувствуя себя оплеванной.

– Долго вы там? Вас ждут. Ромео, рубашку не забудь. Все хотят есть. Вы-то любовью сыты! – Она злорадно засмеялась.

– И конечно, именно тебя послали за нами, – буркнул Сашка с досадой. Присел на берег, стащил сапоги.

Таня взяла ведерко и удочку. Сашка в одну руку взял сапоги, другую протянул ей, помогая подняться по крутому склону. Не обращая внимания на Ларису, они прошли мимо.

– Эй, я что невидимка?! – крикнула она в след.

– Ты? Ты – пустое место, – ответил Лукьянов холодно и, наклонившись к Тане, чуть слышно произнёс: – Не переживай. Ничего плохого в нашем поведении нет. Это ей должно быть стыдно.

На поляне горел костер. В закопченном эмалированном ведре кипела уха.

– Хорошо, что мы их не ждали. С этого улова только чай кипятить, – сказала Женя, заглянув в пустое ведерко.

– Илья Константинович знаешь, сколько поймал? – восхищённо проговорила она, обращаясь к подруге.

– Ужасно хочется есть. Садитесь, всё готово, – позвала к столу Оля Сарычева.

– А им не хочется, – заявила подошедшая к костру Лариса. – Они любовью сыты. Приди я чуть позже, застала бы не только поцелуи, а кое-что другое.

– Ну и, чтобы ты увидела? – Лукьянов приблизился к ней. Лицо его было злым и напряженным.

– Что? Про это даже малыши знают. Танечка – лёгкая добыча. Да, Саня? Ты даже несильно старался, – деланно захохотала Лариса.

Вокруг стояла мёртвая тишина. Потрескивали, сгорая в костре ветки.

В этой тишине звук пощечины показался оглушительным. Лукьянов вытащил из кармана носовой платок и тщательно вытер руку.

– Ты, ты посмел ударить меня! Запомни: тебе это дорого будет стоить. Ох, как ты пожалеешь, запомни! – угрожала оскорблённая Лариса.

Она помчалась в палатку. Схватила свою сумку и, подлетев к Валере Чернову, спросила:

– Ты на мотоцикле приехал? Отвези меня домой подальше от этих… ненормальных.

Валера нехотя поднялся, но отказать Ларисе не смог.


***


– Кто обидел нашу принцессу? – спросил, вернувшийся с корзиной грибов Илья Константинович. – Она чуть с ног не сбила, столкнувшись со мной на тропинке.

– Лариса сама кого хочешь обидит, – буркнул Сашка.

– Ладно, сами разберетесь, не маленькие. Валеру я попросил ехать осторожнее, чтобы ничего не случилось.

– Илья Константинович, где вы столько грибов нашли? – удивилась Женька, заглядывая в корзину. – Как мы их приготовим?

– Очень просто, как шашлык. – Физрук повозился в своём рюкзаке и вытащил чехол с шампурами. – Учитесь, пока я жив.

– Если бы не вы, мы бы ели только то, что привезли из дому. – Женя укоризненно оглядела мальчишек.

– У Ильи Константиновича опыт, а мы ещё не приобрели его, – стал защищать мужскую половину класса Леша Саченко.

– И годы, – физрук подтвердил слова Леши.

Тихий вечер опускался на осенний лес. Сиреневые сумерки всё ближе подползали к палаткам. Сытые, довольные школьники сидели у костра, наперебой делясь впечатлениями: от прогулок по лесу, от рыбалки, грибной охоты. Огромная луна величаво повисла над землей, освещая лес жемчужным призрачным светом.

– Давайте рассказывать страшные истории, – предложила одна из сестер близнецов Сарычевых.

– Ну, это уже без меня, – усмехнулся Илья Константинович. – Я пойду спать, а вы сидите. Потом будете вспоминать этот вечер.

Ребята по очереди рассказали несколько кладбищенских историй. Девочки стали испуганно оглядываться в темноту за костром, ближе подвигаясь к одноклассникам.

– Хотите, я поведаю одну жуткую байку из жизни, – предложила Оля Сарычева.

Таня посмотрела на близняшек, до чего же они похожи. У обоих бледные удлиненные лица с огромными карими глазами. С такой интересной внешностью рассказывать страшилки самое то.

– Начинай, – выразила общее мнение Женька Болотина.

– Тогда слушайте. Это случилось в нашем поселке. Мне и Юле рассказала бабушка.

В помещичьей усадьбе горничной работала одна девушка. Её звали Полина. Она полюбила сына хозяев, а он полюбил её.

– А потом, оказалось, что родители против их любви. Девушка утопилась, стала привидением и принялась всех пугать, – перебил рассказ Леша. Я угадал?

– Нет. А если будешь перебивать меня, я не буду рассказывать дальше, – обиделась Оля.

– Всё, замолкаю, – повинился Саченко.

– Слушайте дальше, – продолжила Сарычева. – Они тайно обвенчались в местной церкви. Николай, так звали жениха, был военным. Шла война с Германией. Уходя на фронт, он обещал невесте после войны, представить её своим родителям. Сказал: вернётся обязательно, чтобы с ним не случилось. Полина ждала: год, два, три. Началась революция. Солдаты стали возвращаться с фронта домой. Родители Николая, бросив усадьбу, бежали за границу. Помещичье добро растащили крестьяне. Девушка, уходя из хозяйского дома, на память о любимом взяла несколько его вещей и портрет в серебряной рамке. Тая, подруга Полины, знала про её беду и уговаривала девушку забыть Николая и жить дальше. Но та твердила: он вернётся! Однажды Тая пришла проведать Полину и застала её веселой, напевающей песенку. Подруга, улыбаясь, готовила обед.

– У тебя всё хорошо? – поинтересовалась удивлённая Таисия.

– Теперь, когда Коля вернулся, просто замечательно, – ответила Полина.

Тая заметила: лицо Поли похудело, кожа стала землистая, глаза впали, а волосы за те три дня, что они не виделись, поседели.

– А когда твой муж приходит к тебе?

Та беспечно отвечает:

– Почитай каждый вечер, остается у меня до утра.

– А куда он уходит утром? – заволновалась Тая.

– Не знаю, – растерялась Полина.

Тая догадалась, что мертвец стал посещать молодую жену по ночам. Приплакала она его. Когда Полина по делу вышла во двор, Тая обыскала хату и, найдя вещи Николая, бросила их в огонь печи. Только про портрет не знала. Он так и остался в доме.

– Хочешь порадовать Колю?

– Конечно, хочу, а как? – Поля посмотрела на подругу странными пустыми глазами. Мысленно она была далеко отсюда.

– Перед приходом мужа сядь на крылечке. Причесывай распущенные волосы и щёлкай семечки. Он подойдет к тебе и спросит: «Что ты делаешь?» Ты отвечай: «Да вот, вшей вычесываю».

Какая-то мысль забрезжила в голове у Полины и тут же исчезла. Ей трудно было сосредоточиться хоть на чем-то.

– Ему это понравится?

– Очень понравится. Завтра я приду, и ты мне всё расскажешь.

Полная луна взошла на небе. В деревне стояла такая тишина, что было слышно, как шуршит песок под ногами Николая, идущего к сидящей на крыльце жене. Не пели птицы, не лаяла ни одна собака. Замерло всё. Полина сделала, как посоветовала Таисия.

– Что ты делаешь? – обратился к жене мертвец.

Она вдруг поняла: муж не разговаривал с ней с момента встречи. Полина не узнала этот утробный звук. Голос Николая раньше звучал по-другому.

– Да вот, вшей вычесываю, – ответила она.

И в ужасе увидела, как затряслось тело, стоящего перед ней мужа. Лёгкая дымка окутала его, и через минуту он исчез. Сразу залаяли собаки. Застрекотали сверчки и цикады. Полина горько заплакала.

Утром прибежала Тая, увидела живую, посвежевшую подругу. На её расспросы Полина не отвечала, только задумчиво смотрела в пустой угол. Не добившись от неё ни слова, Таисия ушла. Поздно вечером она подкралась к дому подруги и заглянула в окно. От ужаса еле сдержала крик. За узким обеденным столом друг против друга сидели Полина и Николай. На середине стола горела свеча. Они держались за руки. Тая закусила губы до крови. От свечи на стену ложилась только одна тень – Полины. Мужчина вдруг медленно повернул голову и уставился тусклыми, оловянными глазами прямо на подглядывающую девушку. Он как будто видел или чувствовал ее. Не помня себя, она побежала прочь от этого страшного дома.