Наталья Медведская - Незабудка

Олег молча сидел рядом с Таней, дожидаясь, когда друг отойдёт подальше:

– Зря Петька уговорил меня пойти на пляж. Он тебе даже не нравится.

– Твой друг – хороший человек, но он выбрал не ту девушку. – Тане было неловко. Она пересыпала песок из одной руки в другую.

– Зачем тогда согласилась пойти на пляж? Он же ошалел от счастья, – разозлился Олег. – Тебе, что нравится издеваться?! Это мой друг. Думаешь, мне приятно наблюдать, как ты бегаешь от него.

– Я пошла ради подруги. Огонёк уговорила. Мне тоже не доставляет удовольствия смотреть на твои потуги избавиться от неё, – отчеканила в ответ обиженная Таня.

– Понятно, они сговорились, а мы повелись. Только зря: меня не интересует твоя подруга, а тебе не нужен мой друг. Что будем делать? – усмехнулся Олег.

– Пойти по домам. Я, наконец, смогу дочитать книгу.

Она высыпала из ладоней песок и кинула взор на реку.

Олег смотрел на неё, прищурив глаза.

– Мне, кстати, нравятся брюнетки.

Таня покосилась на его тёмные волосы.

– А мне светловолосые и синеглазые парни.

– Значит, моему рыжему другу ничего не светило, – сделал Олег вывод и стал собирать вещи.

Таня усмехнулась: «Однако, какого большого мнения он о себе».

В следующий раз Огонёк долго упрашивала Татьяну сходить с ней в бар при ресторане. Сначала она предложила Ире, но та была занята.

– Кира, с которой я туда ходила, заболела, а одной идти не вариант. Аня подпилила ногти и стала наносить на них яркий лак. – Тань, выручи, будь другом.

От Ани стало часто попахивать спиртным. Ещё эта Кира, не самая лучшая для Огонька компания, всё время водила её по барам и ресторанам. Вдобавок Огонёк стала курить, у неё откуда-то появились деньги. Подруги разговаривали с ней, умоляли опомниться, стыдили. Она отмахивалась от их увещеваний.

– Я была хорошей, и что из этого вышло? Теперь буду плохой!

Достучаться до неё не получалось. Не хотелось верить, что они могут лишиться подруги.

– Давай сходим в кино, не хочется в ресторан, – Таня не теряла надежды отговорить её.

– Ты же никогда там не была, а уже заранее осуждаешь. Тебе не кажется, что ты поступаешь как ханжа?! – Аня вскочила на ноги. Слёзы заблестели на глазах, лицо обиженно скривилось.

– Ну, хорошо, – вздохнула Таня. – Только у нас мало денег. – И подумала, что не стоит лишний раз читать нравоучения, если и впрямь не была в ресторане и ничего не знала.

– Вот и умница! – Аня сразу повеселела. – Не будем откладывать – идём сегодня. Ира ушла на свидание с одним из близнецов. Карина с подружками на концерт. Не сидеть же тебе в комнате одной. – Огонёк развила бурную деятельность: открыла шкаф, вывалила одежду. – Посмотришь варьете. Послушаешь живую музыку, развеешься.

– Может все-таки завтра? – Таня растерянно глядела на бегающую по комнате подругу.

– Так, хватит на два коктейля и орешки. – Аня пересчитала деньги в кошельке. – Чего сидишь? Одевайся! Обещаю, тебе понравится, а то совсем закисла в общаге.

Огонёк критически осмотрела наряд Татьяны.

– У тебя ничего нет в вечернем варианте?

– Ты всю мою одежду знаешь наизусть. Это самое нарядное платье. Я хожу в нём в театр.

Таня бросила взор в зеркало: чёрное шелковое платье чуть выше колен хорошо сидело на ней. Она поправила на шее нитку искусственного жемчуга и осталась довольна собой.

– Не пойдет. В этом наряде ты похожа на благородную девицу из пансиона. Надень лучше белую юбку и серую блузку, сойдешь за скромницу. Пусть думают – у тебя такой имидж, – распорядилась Аня.

Она нарядилась в короткую кожаную юбку и тесную кофточку с большим вырезом на груди.

В полутёмном помещении бара Огонёк заняла столик ближе к перилам балкона, усадила подругу. Сама пошла к барной стойке, сделать заказ.

Здание ресторана выстроили в двух уровнях: на первом этаже расположили банкетный зал, на втором полукругом над рестораном, как ложи в театре, устроили бар с отдельным входом. Из бара хорошо просматривалось все помещение ресторана.

Аня принесла крохотное блюдечко чищеных грецких орехов и два коктейля.

– Пей медленно, растягивай до начала представления в варьете. – Огонек откинулась на стуле, положив ногу на ногу. Глаза её возбужденно блестели.

Таня закашлялась, глотнув непривычно крепкий для неё напиток. Осмотревшись, заметила: несколько столиков заняты такими же, как они, одинокими девушками. То к одному, то к другому столику одиночек подсаживались мужчины, и тотчас завязывалась оживленная беседа.

Аня немного нервно оглядывалась, будто ожидая чего-то. За соседним столиком сидели две хорошо одетые красивые девушки. Обе почему-то косились в их сторону. К соседкам подошли мужчины в отлично сшитых дорогих костюмах. Заказали девушкам коктейли и стали негромко беседовать. Один из мужчин с интересом рассматривал Таню. Она ощутила неловкость. К их столику тоже приблизились два незнакомца. Огонёк разрешила присоединиться к ним. Подруга оживилась, изображая веселье, стала неестественно смеяться. Таня недоуменно косилась на неё, не принимая в беседе участия. Она досадовала всё больше, потому что, наконец, сообразила, зачем представительницы слабого пола являлись в этот бар. Всё могло окончиться просто посиделками без всякого продолжения. А если было обоюдное желание, то с продолжением где-нибудь в другом месте. Огонёк могла бы объяснить честно. Она не понимала, зачем Аня привела её сюда и негодовала.

«Не собираюсь терпеть общение неизвестно с кем и зачем. Неужели она думала: мне это понравится?» – Таня брезгливо посмотрела на незнакомых подвыпивших парней за их столиком.

В зале ресторана послышался визг и крики.

– Представление начинается, подойдём ближе к перилам, – предложила Аня, вставая со стула.

«Может, хоть это не разочарует», – рассудила Таня.

Они подошли вплотную к ограждению.

Но варьете разочаровало. Да ещё как! Эстрады в зале не было. Девушки танцевали канкан посреди зала, а вокруг пустого пятачка стояли столики посетителей ресторана. Танцовщицы высоко поднимали ноги, прямо перед жующей публикой.

«Вряд ли многим нравится, что у них над тарелками трясут грудью, и оголяют зад в панталонах», – скривилась Таня. Выглядело это действо пародией на западное варьете. Она не выдержала, наклонилась к Ане, получилось неожиданно громко:

– С меня хватит, более отвратительного зрелища я не видела. Ухожу домой.

Подруга попыталась удержать её, но потом, обидевшись, зло сказала:

– Хочешь, уходи, а я остаюсь!

Татьяна выбралась из толпы и покинула бар.

Прекрасный вечер опустился на город, сладко пахло цветущей акацией. Она зябко передернула плечами: после душной атмосферы ресторана на улице оказалось прохладно.

Аня вернулась только под утро – на занятия не пошла. Таня догадывалась, как она провела прошедшую ночь и брезгливо отвернулась: говорить с ней не хотелось, смотреть тоже. Но она взрослый человек, сама должна решать – как ей жить.

Таня не знала, что это утро стало переломным для подруги, её брезгливый взгляд поразил Аню в самое сердце. Огонёк поняла, что теряет не только подруг, но и уважение к себе. Больше она никуда не ходила, постепенно оттаивая душой, возвращалась к себе самой.

Иру-большую навещали по очереди, помогали с малышом. Как-то она попросила Таню прийти вместе с Ирой-маленькой. Подруги явились через три дня, поиграли с крохой, погладили белье.

– О чём ты хотела с нами поговорить?

– О нашей Камканипопило. Самое достойное восхищение вызывает человек, сумевший подняться после падения. А самый большой дар – великодушие. Это сказала не я, а Будда, так что хватит гнобить Аньку, давайте будем великодушны и восхитимся ею. Подруге нужна наша поддержка, или мы с вами ничего не стоим! А раз так, то мы фуфло!

Спустя месяц Огонёк стала прежней: милой, доброй девушкой. Несколько месяцев спустя в пылу откровенности она призналась, что тогда они её спасли.

Весь последний год стипендия выплачивалась не вовремя, цены в магазинах скакали как сумасшедшие. Антон Сергеевич уволился из строительного управления и организовал бригаду шабашников. Строили, что придется, за те деньги, что могли им заплатить. Нужно было выживать, растить сына и учить дочь. Анна Ивановна не работала. Маленький Ваня часто болел и не ходил в садик. Она ушла с работы в аптеке и сидела с сыном дома. Таня, приезжая домой, видела растерянные лица родителей. Никто не понимал, что происходит с их страной.

«Молодым всё-таки легче принять любые перемены», – думала она, видя сбитых с толку родных.

Всё менялось так быстро, что люди перестали соображать, к какой развязке движется страна.

Трудности молодежь никогда не пугали, и если людей в возрасте перестройка буквально сбила с ног, то молодым дала второе дыхание.

Студенты в свободное время торговали на рынке, работали грузчиками, кое-кто нашёл приработок в швейных цехах, открывшихся вдруг на бывших фабриках. Работали везде, где придется.

***

После занятий подруги готовили ужин. Ира-маленькая вдруг заявила:

– Не знаю, что делать? Уже год гуляю с братьями, а выбрать кого-то одного не могу. Они совершенно одинаковые, я перестала их различать. Как мне выбирать в такой ситуации?

– Кучер, но у них, же разный цвет волос, – удивилась Таня.

Ира проворчала:

– Уже год, как одинаковый. – И отвечая на немой вопрос подруг, добавила: – После того, как они постриглись под ёжик, их не различить.

Близнецы, наряженные в халаты и шапочки с красными крестами, с сумкой еды, проводив её до общежития, спустя четыре дня пришли в гости. Развлечь парней и пообщаться с ними вызвалась Ира-маленькая. С тех пор она и общалась с ними.

– Я хочу замуж. Оба брата сделали мне предложения, но как я выберу одного! – взвыла сиреной Ира-маленькая, горестно заломив руки.