Наталья Медведская - Незабудка

Весь день Сашка находился под впечатлением от яркого, реалистичного сновидения. Впервые ему пришло в голову проверить: существуют ли на самом деле те места и города, которые ему снятся. Вскоре представилась такая возможность.

Сергей написал: команда военного училища весной поедет на соревнование в Киев. Лукьянов попросил друга сходить на набережную Днепра и найти кафе с тем же названием. После описать ему в письме увиденное. Свою просьбу объяснять не стал. Он сам не верил в свои подозрения – это могли быть игры разума или что-то другое.

Через три недели он получил письмо друга с подробным отчетом о посещении кафе «Днепр». Сергей спрашивал, когда он успел побывать в Киеве и почему он об этом не знает?

«Никогда не был в этом городе», – пробурчал Лукьянов себе под нос, разговаривая с отсутствующим другом. Его поразило описание другом интерьера кафе.

«Кафе «Днепр» – одноэтажное здание из белого кирпича с синей вывеской на фасаде. Несколько столиков тёмного дерева под зонтами в сине-белую полоску стоят на площадке перед заведением. Внутри помещения чёрная стойка бара, на столах полосатые скатерти, солонки в виде лебедей».

Сергей описал кафе из его сна. Всё как в сновидении с Таней.

Друг даже попробовал дежурное блюдо кафе: куриный суп с галушками.

После этого случая Сашка стал относиться к своим снам серьёзно.

За последние семь месяцев Лукьянов сильно изменился. Из немного безалаберного парня превратился в неразговорчивого, даже странного человека. Только юмор и умение пошутить над собой остались прежние.

Тогда летом после окончания школы он приехал в Ленинград чернее тучи. Сергей догадался – из-за Тани. Что-то произошло, но друг не хотел говорить, а он не лез ему в душу. Сергей жалел, что поддержал кандидатуру Тани в липовые возлюбленные. Из-за таких девушек, как она, обычно страдают всерьёз, что и произошло с Сашкой. Через некоторое время он чуть повеселел, но прежним уже не стал. В редкие увольнения Сергею хотелось расшевелить товарища. А теперь приходилось выполнять странные просьбы и поручения Лукьянова. Он не понимал, почему тот ушёл в армию, отказался поступать в военное училище.

«Вдруг всё, что я вижу во сне, существует на самом деле? Может, каким-то образом я встречаюсь с настоящей Таней? Но если действие сна разворачивается днём, а я сплю в это время, где всё происходит? На ум приходит только один ответ – в параллельном мире. Там, где мы с Васильком вероятно никогда не расставались», – размышлял Сашка.

Эта его гипотеза вскоре рассыпалась в прах. В одном из последующих снов Таня упрекнула, что он не выслушал её. Только из-за его упрямства они разлучены. Вспоминая утром эти слова, он сделал вывод: всё, что происходит во сне, связано с этим миром.

Впервые в его голову закралась мысль: «Уж не схожу ли я с ума?»

Но ничего такого за собой он не чувствовал.

«Хотя вряд ли психи признаются даже себе, что они психи», – усмехался Лукьянов.

В скромной солдатской библиотеке нашлись две книги о сновидениях, подсознании и душе. Постепенно Сашка пришел к выводу: его душа и Тани видятся друг с другом. Значит, частичка её души всегда находится рядом с ним. Как такое может быть, он не понимал, но был счастлив и этой малостью – иллюзией любви.

А жизнь всё подбрасывала ему доказательства, что сны – отражение реальной жизни. Это придавало ему силы жить и верить: когда-нибудь они будут вместе. Он боялся только одного, однажды услышать: «Зачем ты все это выдумал?»

Сны были разные: весёлые и грустные, тревожные и наполненные нежностью. Они оставляли ощущение близости и счастья.

Изредка ему снилось, что он, не видимый ею, наблюдает жизнь Тани. Рядом с его Васильком появлялись незнакомые мужчины, и тогда Сашка злился.

«Не покидай меня», – просил он.

Там, в странном мире, Лукьянов не стеснялся показывать чувства, не боялся выглядеть слабым. Таня слушала его и всегда оставалась. И он мог предупредить её в минуты опасности. А ещё его забавляли смешные происшествия, в которые она вечно попадала. С Таней вместе переживал, когда она поняла: никогда не сможет стать врачом. С ней он выбирал наряды на свадьбы подруг и держал на руках первенца Иры большой. Все это он наблюдал ночью, участвуя непостижимым образом в её жизни.

Все чаще ему приходило в голову: он, как наркоман, стал зависим от этих снов. Когда-нибудь ему придется сделать выбор и возвратиться в реальную жизнь.

Таня из сна часто была безрассудной и заставляла его волноваться. Однажды он проснулся от ощущения сильнейшего страха. Сердце колотилось в груди. Сашка сел на кровати. Вокруг него в огромной казарме спали солдаты. Он поморщился от тяжелого запаха пота большого количества мужских тел. Учащённый стук сердца постепенно приходил в норму.

Василёк снова попала в очередную неприятность. Ему снился поезд. Таня ехала с какой-то незнакомкой. В купе к ним зашли двое мужчин. Откуда-то он узнал их намерения и испугался. Понимал, что не сможет помочь и только беспомощно наблюдал. Поведение мужчин становилось всё более развязным. А потом Таня сумела найти выход из этого положения, простой и действенный.

Лукьянов восхитился её находчивостью. Наклонившись к самому лицу любимой, сказал: «Умница, я горжусь тобой».

Переживания были такими сильными, что разбудили его.

«Блин, как больно», – Сашка прилепил пластырь на ранку. Когда брился задел кожу на скуле. Целое утро размышлял: почему в одних снах он может дотрагиваться до Тани, вдыхать аромат её кожи, чувствовать запахи и вкус пищи, а так же ощущать ветер, жару или холод. В других снах становится как будто невидимым для неё. С трудом мог передать несколько слов, а коснуться не получалось никогда.

И тут его осенило! Во снах, где всё чувствует – присутствуют обе души. Они находятся в мире, отражающем реальный мир. В тех же снах, где он для Тани невидим, присутствует только его душа, а девушка материальна, поэтому дотронуться не может. Но если его догадка верна, когда они оба спят, их души путешествуют. Если спит один из них, путешествует одна душа. Получается: он видит Таню наяву только, когда с нею случается или может случиться беда.

«Нет, это бред. – Сашка вытер мокрое лицо полотенцем. – Скоро начну верить в привидения, колдунов, инопланетян. Тогда мне место в психушке точно обеспечено».

***

После выходных, проведённых дома, Таня возвращалась в Ростов. Антон Сергеевич посадил дочь на поезд. Таня посмотрела на него, стоящего под фонарем и загрустила: в волосах отца сверкало серебро. Он улыбнулся и помахал рукой. Помахала в ответ и отправилась искать своё купе. В город приедет утром и сразу отправится на занятия. Хорошо бы в поезде выспаться. В купе сидела незнакомка примерно её возраста. Таня обрадовалась, что никто не помешает сну.

– Зря волновалась, что мне попадется храпящая старуха. Вагон почти пустой, мест много, – сообщила попутчица, расстилая постель

Но им не повезло. На стоянке поезда в Краснодаре в дверь купе постучали. Проводник потребовал открыть дверь. Сонная соседка отомкнула замок. В дверном проеме показались двое мужчин ярко выраженной кавказской наружности. Девушки запротестовали. Проводник, пряча глаза, сказал, что свободных мест больше нет. Мужчины улыбались, но у Тани возникло ощущение настоящей опасности. Незнакомцы занесли часть своих вещей и отправились за другими в коридор. Татьяна тихо сказала попутчице:

– Не поднимай глаз, не смотри им в лицо. Опусти голову и молчи. Говорить буду я. Поверь, мы в беде.

Попутчица хотела возмутиться, но не успела. Мужчины возвратились.

– Мы мусульманки, – сказала Таня, сложив руки на груди. – Нам нельзя находиться в купе с незнакомыми мужчинами. Отец с братьями купили нам с сестрой всё купе. Мы не знаем, почему проводник не сказал вам этого?

– Вы мусульманки? – удивился молодой мужчина со шрамом на щеке – А похожи на русских.

– Мать русская – отец чеченец, – ответила девушка. Никакая другая национальность не пришла в голову.

Мужчины быстро заговорили на своем языке. Потом мужчина постарше обратился к девушкам, стоящим с опущенными головами.

– Извините, сестры. Мы поищем другое купе.

Они начали выносить вещи в коридор.

– Спасибо, брат. Да прибудет аллах всегда с вами, – тихо произнесла Таня. А про себя подумала: «Прости, господи! Не наказывай меня за этот обман».

Мужчины вышли из купе. Она облегчённо выдохнула и села на расстеленную постель.

Возле её лица дохнуло легким ветерком.

Послышался голос Сашки: «Умница, я горжусь тобой».

«Опять повторилось. Снова странные звуки. Везде чудится Лукьянов», – вздрогнула Таня.

– Что за бред ты тут несла?! – накинулась на неё попутчица. – Какие мусульманки? Какая я тебе сестра?

– Поверь, нам сильно не поздоровилось бы ночью, – попыталась утихомирить её Таня.

– В вагоне проводник. Где-то в поезде милиция. Мы бы позвали на помощь, – не унималась она. Крикунья легла на полку и отвернулась.

– Боюсь, не сумели бы позвать. Вряд ли остались бы в живых. Я почувствовала опасность, как только они вошли, – объяснила она свое поведение.

– Тебе не говорили, что ты больная на всю голову?! – озлилась попутчица, укрываясь простынею.

Больше она не проронила ни слова, даже выходя из купе в Ростове.

Соседка не поверила ей, но Таня знала: она не ошиблась. Проводник был белым от страха, у него тряслись руки, когда он привёл мужчин к ним в купе. Утром, выходя с вещами в коридор, она заметила его. Проводник при виде неё быстро скрылся в служебном помещении. Кавказцев поблизости не наблюдалось.

В конце первого курса Таня поняла, что не сможет стать врачом. Оказалось, она физически не способна сделать надрез, нанести человеку любое повреждение. Таня великолепно училась. Прекрасно показала себя на занятиях по биохимии и фармакологии. Ей предложили перевестись на фармацевтический факультет. Поначалу она восприняла этот перевод, как личное поражение. Потом осознала – это больше подходит её натуре.