Барбара Картленд - Невнимательный жених

— Ну так и брось ее, мой милый, — коротко произнес лорд Меридан. — Я всегда считал, что нельзя продолжать поддерживать связь с женщиной, которая тебе надоела.

— Совершенно с тобой согласен. Сегодня вечером я присмотрю себе одну из девочек, которых обещал привести Уолтер.

— Он будет тебе крайне признателен, — саркастично заметил лорд Меридан.

Чарльз Холстед взглянул на каминные часы.

— Бог мой, мне пора бежать! — воскликнул он. — Кстати, я так и не сказал тебе, зачем я приходил.

Я собираюсь устроить прием у себя в Ньюмаркете в конце апреля. Если хочешь принять участие, я могу пообещать тебе отличные петушиные бои и состязания между Джо Блетчером и Биллом Фелденом — как ты знаешь, они оба являются чемпионами в тяжелом весе. Нас будет человек шесть. Ну а если кто-нибудь захочет прихватить с собой красотку — милости просим. Как насчет Хуаниты? Ты возьмешь ее?

— Какого это будет числа? — поинтересовался лорд Меридан.

— Я думаю, мы соберемся двадцать восьмого, — ответил Чарльз Холстед. — Ты можешь подвезти меня, если не возражаешь. Мне не хочется сознаваться в этом, но твои лошади гораздо быстрее моих.

— Мне очень жаль, — уныло протянул лорд Меридан, — но двадцать восьмого я не смогу. На этот день назначена моя свадьба…

— Какая неприятность, — начал было говорить Чарльз Холстед, но лорд Меридан невозмутимо продолжил:

— ..но я присоединюсь к вам двадцать девятого.

Я ни за что не хочу пропустить такое зрелище.

Полковник на мгновение изумленно уставился на него, затем разразился громким смехом, который еще долго доносился с улицы после того, как он покинул дом.

Лорд Меридан направился в библиотеку, расположенную в дальней части дома и выходившую окнами в маленький садик. Это была прелестная комната, уставленная стеллажами с книгами, в дальнем углу которой стоял огромный, обтянутый кожей письменный стол, на котором лежала груда писем и пресс-папье, отделанное серебром и украшенное фамильным гербом.

Он равнодушно взглянул на нераспечатанные письма, отвернулся, зевнул, подошел к камину и потянул за шнур звонка.

Почти мгновенно в дверях появился лакей:

— Вы звали, милорд?

— Мой экипаж, — коротко бросил лорд Меридан.

— Экипаж уже подан, милорд.

Он прошел через холл, взял у дворецкого шляпу, трость и перчатки, спустился по лестнице, застланной коврами, и сел в карету.

— Хаф-Мун-стрит, 24, — сказал он стоявшему у дверцы лакею, который затем повторил это слуге, сидящему на козлах, а тот, в свою очередь, передал это кучеру.

Лошади тронулись, и слуга вполголоса сказал кучеру:

— Значит, она вернулась? Ну, теперь его милость повеселеет.

— Говорят, он уже истратил на нее несколько тысяч, — ответил кучер. — Не скажу, чтобы она была в моем вкусе — больно тоща. Я люблю женщин в теле.

— Тебе нравятся женщины, похожие на лошадь, — насмешливо сказал слуга.

Поездка заняла не более пяти минут. Они остановились у небольшого, стоящего чуть в стороне от дороги дома, и слуга спустился вниз, подошел к двери и позвонил. Ему открыл лакей в роскошной ливрее.

Увидев экипаж, стоящий у крыльца, он шире распахнул двери. На его лице появилась дерзкая ухмылка.

— Она уже поджидает! — развязно сообщил он слуге лорда Меридана.

Слуга поспешил обратно к карете.

Лорд Меридан неторопливо вышел из экипажа.

— Возвращайтесь через час, — сказал он и медленно направился к дому.

Лакей проводил его в гостиную и почтительно открыл перед ним двери.

— Его светлость, — доложил он.

Женщина, полулежавшая на софе, радостно вскрикнула.

— Мой лорд Себастьян! — подбежав к нему, защебетала она на ломаном английском. — Я уже не думать, что вы придет. Весь вчера вечер я ждать и ждать!, Она обвила руками его шею и подставила ему губы. Он небрежно поцеловал ее, затем уселся в кресло и закинул ногу на ногу, — Ну-ка дай я взгляну на тебя как следует, — протянул он. — Ну что, отдых пошел тебе на пользу?

— Спасибо, я себя опять прекрасно чувствовать, — ответила Хуанита да Рива.

Она была невысока и божественно сложена. Ее лицо обрамляли пышные рыжие локоны, больше обязанные своим цветом искусству парикмахера, нежели природе, а ее огромные черные глаза то загорались непокорным огнем, то становились покорными и влажными в минуту страсти.

Уроженка Мадрида, она была темпераментным созданием, и ее пышный бюст и чувственный рот привлекали большое количество поклонников, пока лорд Меридан не увидел ее, когда она танцевала в театре в Брайтхелмстоне, и не привез ее в Лондон.

— Ты неплохо выглядишь, — сказал он, окинув ее оценивающим взглядом, как будто он осматривал выставленную на аукцион лошадь.

— Почему вы не приехать вчера навестить меня? — надулась она. — Я послать к вам лакея, что я вернуться.

— Я был занят, — ответил лорд Меридан. — Я покупал лошадей в Теттерсалле. Аукцион закончился позже, чем я рассчитывал.

— А прошлая ночь? — капризно спросила Хуанита.

— У меня заранее была назначена встреча у Брукса, — ответил он.

Глаза Хуаниты сузились, и она с ненавистью взглянула на лорда Меридана.

— Что это, другой женщина?

Он покачал головой.

— У тебя нет никакого повода для ревности, — ответил он. — Однако, полагаю, ты уже слышала, что я женюсь?

Хуанита вскрикнула и прижала руки к груди.

— Жениться? — слабо проговорила она. — Вы жениться? Это есть шутка?

— Отнюдь, — ответил лорд Меридан. — Ты еще перед отъездом слышала, что меня исключили из Олмака. Единственным средством поправить положение была женитьба. Я предпринял соответствующие шаги в этом направлении.

— Но вы есть сумасшедший! Что она вам дать?

Она есть вмешиваться в ваши дела, она будет даже помешать нам!

Хуанита возвысила голос почти до крика, но лорд Меридан лишь слабо улыбнулся.

— Ничего подобного, — ответил он. — Она очень молода и будет делать то, что ей скажут. Она не будет мне мешать ни в малейшей степени. Она будет с честью носить мое имя и пользоваться всеобщим уважением. Разумеется, больше не должно быть никаких скандальных выходок, и ты не будешь появляться в тех местах, где может оказаться моя жена. Во всех остальных отношениях наше соглашение остается неизменным — как я уже говорил, ты слишком привлекательна!

Она молча стояла перед ним, но он чувствовал, что ее раздирают противоречивые чувства. Нужно ли устроить сцену? Или надо безропотно согласиться на то, что он готов ей предложить? Она слишком хорошо его знала, чтобы не понимать, как он будет недоволен, если она вздумает перечить ему или оспаривать его решения.

На секунду ее темперамент чуть было не одержал верх над здравым смыслом. Но потом она решила, что жен никто никогда не воспринимал всерьез. Они сидели дома, вынашивая и рожая детей, время от времени появлялись на светских приемах и балах, как того требовал этикет, но в остальном не было никакой причины беспокоиться на их счет.

Она заметила, что лорд Меридан пристально наблюдает за ней, что на его красивом насмешливом лице появилось выражение скуки, а четко очерченные губы недовольно сжаты, и поняла, что должна любой ценой удержать его. Хуанита не была влюблена в него — подобные чувства были ей незнакомы, но она страстно желала его, и никогда ни один мужчина не вызывал в ней такую бурю чувств.

— Мой лорд Себастьян…

Она произнесла его имя тем нежным тоном, который никогда не оставлял его равнодушным.

— Я тебя слушаю.

Он спокойно ждал, зная, что она не осмелится противиться ему.

— Мне неважно, сколько вы иметь жен, — сказала Хуанита мягким, чарующим голосом, — лишь бы вы, как раньше, считать меня привлекательной!

Лорд Меридан протянул руки, и она бросилась к нему в объятия.

Сэр Эдвард пребывал в отличном расположении духа. Он вошел в комнату и, потирая руки, воскликнул:

— Ну, все в порядке! Поверенный его светлости только что уехал в Лондон!

Леди Белвиль взглянула на него.

— Надо полагать, условия брачного договора Превзошли все ожидания? — спросила она, хотя уже все было ясно по выражению его лица.

— Не то слово! Тебе крупно повезло, Люсинда!

Надеюсь, ты не забудешь выразить свою благодарность его светлости?

Люсинда сидела у туалетного столика, и камеристка примеряла ей кружевную фату.

— Дает ли он мне что-нибудь на мои личные расходы, папа? — обернувшись, спросила Люсинда.

Сэр Эдвард слегка нахмурился, сочтя ее вопрос несколько неуместным.

— Я думаю, Люсинда, — произнес он напыщенно, — что твой муж сам объяснит тебе после свадьбы все эти финансовые тонкости.

Люсинда встала из-за столика и подошла к отцу, — Мне нужно знать сейчас, папа, — ответила она. — Я хочу точно знать, какой именно суммой я могу располагать по своему усмотрению.

Увидев, что ее настойчивость произвела неприятное впечатление, Люсинда добавила:

— Ну, во-первых, я хотела бы купить подарки тебе, маме и Эстер.

Леди Белвиль также встала, отложив в сторону стопки ночных сорочек, которые они с Эстер упаковывали в большой кожаный чемодан, стоявший посреди комнаты.

— Я думаю, Эдвард, — спокойно и неторопливо произнесла она, — что Люсинде было бы полезно знать, какой в точности суммой она располагает. Не умея обращаться с деньгами, она может начать тратить их налево и направо, что может привести к катастрофическим последствиям.

— Люсинде будет очень трудно промотать всю сумму, которую лорд Меридан перевел на ее имя, — ответил сэр Эдвард, — если, конечно, она не увлечется азартными играми.

— Как вы могли даже подумать, что моя дочь опустится до подобных вещей! — вскричала леди Белвиль, а затем добавила:

— Хотя у нее был достойный пример перед глазами.

Сэр Эдвард покраснел. Он не ожидал, что разговор примет такой неприятный оборот, и поспешил переменить тему.