Пиппа серьезно кивнула.

– Вполне обычное явление, – повторила она слова Эзриела.

Тут Кросс не выдержал и рассмеялся, но тут же постарался плотнее сомкнуть губы. Звук получился сдавленным, однако Эзриел, обо всем догадавшись, мрачно насупился.

Кросс, все поняв правильно, отодвинул в сторону тяжелую бархатную занавесь и, стараясь, чтобы никто их не увидел, повел Пиппу по длинному узкому коридору в Валломброзу – одну из комнат для игры в хезед на дамской стороне клуба.

Пиппа вошла первая, медленно оглядывая маленькую, роскошно обставленную комнату.

– Это поразительное здание, – сказала она, расстегивая плащ. – В самом деле. Каждый раз, когда я прихожу, мне открываются все новые неизведанные места.

Она сняла плащ, оставшись в простом зеленом платье для прогулок, совершенно обыкновенном в сравнении с туалетами из шелка и органзы, которые обычно носили женщины, посещавшие клуб. Воротник был высоким, рукава длинными, юбки тяжелыми: сочетание, которое должно было охладить реакцию Кросса на их приключения в переулке. Однако, судя по тому, что она с ним сделала, Пиппа могла быть и в кружевном неглиже. Ибо вид простого зеленого платья потряс его.

Наверное, не было другого, которое скрывало бы ее лучше.

Он хотел сорвать его.

Немедленно.

Кросс откашлялся и, взяв ее плащ, повесил на спинку шезлонга.

– Обстановка рассчитана на то, чтобы вас ошеломить. Посетители гадают, что еще они упустили.

– И чтобы их тянуло назад?

Вопрос был риторическим. Пиппа быстро училась.

– В этом цель сегодняшнего вечера? Искушать меня вашими красивыми комнатами и тайными ходами?

Но он больше не был уверен в том, какова цель сегодняшнего вечера.

Все связные мысли, которые у него имелись, все идеально разработанные планы урока спутались от одного ее присутствия.

Пиппа отвернулась от него и подошла к картине, занимавшей большую часть стены. На ней были изображены четверо молодых людей, играющих в кости на булыжниках тротуара при свете фонаря паба.

– Кстати, о потайных ходах, – сказала она. – Ваше искусство архитектора произвело на меня большое впечатление.

– Темпл слишком много болтает.

– Интересно, из всех комнат ведут такие ходы? – улыбнулась она.

– Из большинства. Нам нравится иметь средства для побега.

То место, где подбородок переходил в шею, отбрасывало интригующую тень. Как было бы приятно погладить это место. Каково оно на ощупь? Шелк или бархат?

– Почему?

Кросс постарался сосредоточиться на ее вопросе:

– Очень многие хотели бы уничтожить нас. Большое преимущество – передвигаться, не рискуя быть обнаруженными.

Она взволнованно повернулась к нему:

– Для этого у дверей сидит человек, читающий «Гордость и предубеждение»?

– Отчасти.

– Он решает, кому можно пройти?

– Вполне обычная процедура. Однажды меня разбудила женщина, неизвестно как оказавшаяся в кабинете. Уверяю, она не была приглашена. И только вчера я обнаружил ее в главном зале казино.

Пиппа улыбнулась, поняв, о ком он говорит.

– Похоже, это особый случай.

Именно.

– Мне не нравится мысль о том, что вам приходится сбегать от какого-нибудь недостойного человека.

Кросс изо всех сил противился удовольствию, охватившему его. Неужели он ей небезразличен?

– Не стоит беспокоиться обо мне. Я редко бегаю от кого бы то ни было.

Он обошел стол, чтобы между ним и Пиппой оказалась столешница красного дерева.

– А в этой комнате есть потайной ход?

– Может быть.

Пиппа внимательно оглядела все стены:

– А если есть, куда он ведет?

Он проигнорировал вопрос, потянувшись к костям на столе для хезеда. Поднял их. Взвесил на руке.

– Вы хотите поговорить об архитектуре? Или начать урок?

Она не отвела взгляда:

– И то, и другое.

Ответ Кросса не удивил. Филиппу Марбери так манили знания, что она была готова рассуждать на десятки тем, не только на тему секса. К сожалению, это неуемное любопытство было одним из самых больших в ней соблазнов.

Но Кросс помнил цель сегодняшнего вечера.

Пиппа должна проиграть.

Если она проиграет, рассудок к нему вернется.

И самообладание тоже.

Это стоило усилий.

Он бросил кости поближе к ней:

– Значит, и то, и другое,

Ее глаза зажглись, словно он только что предложил ей драгоценности.

– Кто были те женщины в переулке?

Кросс покачал головой:

– Все не так легко, Пиппа. Этот урок посвящен соблазнению. Хотите узнать больше? Нужно выиграть.

– Прекрасно.

– И делать ставки.

Пиппа кивнула:

– В моем ридикюле пять фунтов.

– Пять фунтов? Не пойдет, – ухмыльнулся Кросс. – Этого недостаточно для того урока, который вам нужен.

– Что же тогда? Больше у меня нет ничего ценного.

«У тебя есть одежда».

От него потребовалась вся сила воли, чтобы не сказать это вслух.

– Я бы хотел купить ваше время.

– Время? – недоуменно переспросила она.

– Да. Если выиграете, я расскажу вам все, что хотите знать. Если проиграете, вы теряете время, нужное для осуществления этого безумного проекта. До свадьбы осталось одиннадцать дней?

Осталось десять. Он специально ошибся.

Пиппа поправила его и решительно тряхнула головой.

– У нас соглашение.

Возможно, но сила на его стороне. По крайней мере она так считает.

– В таком случае, полагаю, урока не будет.

– Вы сказали, что не отступитесь от слова. Вы обещали.

– Как я уже говорил, миледи, негодяи лгут.

Иногда они лгут, чтобы сохранить рассудок.

Кросс шагнул к двери:

– Кто-нибудь принесет вам плащ с капюшоном. Вас проводят из клуба и отвезут домой.

Он уже взялся за ручку двери, когда Филиппа сказала:

– Подождите.

Он сделал суровое лицо и повернулся:

– Да?

– И единственный способ получить урок – держать пари?

– Думайте об этом как о способе расширить свои исследования. Уроки соблазнения – это приключение, от которого не отказалась бы ни одна женщина.

– Это не приключение. Это исследование. Сколько раз мне вам повторять?

– Называйте как хотите, Пиппа, но, так или иначе, именно этого вы желаете.

Она глянула на стол. В глазах горело такое желание, что Кросс понял: выигрыш в его руках.

– Я хочу сыграть.

– Вот это оно и есть, Пиппа.

Она встретила его взгляд.

– Мой первый урок соблазна.

Умница.

– Все или ничего.

– Все, – кивнула она.

Умная обреченная девушка.

Кросс шагнул к столу и протянул ей кости:

– При первом броске в «Ангеле» выигрывает семь или одиннадцать. Если выпадет два или три, вы проиграли.

– Только два или три? Как же я проиграла в прошлый раз, когда выпало девять?

Он не сдержал ухмылки:

– Вы сами предложили девятку. Я ее принял.

– Полагаю, мне нужно остерегаться, играя с негодяем.

Кросс склонил голову:

– Думаю, с тех пор вы усвоили урок.

– Не совсем в этом уверена, – вздохнула Пиппа.

Искренние слова словно пронзили его, принося с собой желание и еще нечто более низменное. Прежде чем он успел ответить, она бросила кости.

– Девять. Мой счастливый номер?

– Неопытный вы игрок.

Он снова отдал ей кости.

– Правила просты. Если еще раз выпадет девятка, вы выиграли. Если будет семерка – проиграли.

– Я думала, что девять – это выигрышная цифра.

– Только при первом броске. Теперь вы сами установили, что основная цифра – девятка.

Пиппа покачала головой:

– Мне такие правила не нравятся. Вы не хуже меня знаете, что шансов выкинуть семерку гораздо больше, чем любую другую цифру.

– Нравятся или не нравятся, но это правила, на которые вы согласились, выбрав хезед.

– Я его не выбирала, – пробурчала она, катая кости на ладони. Она ни за что не уйдет отсюда.

Кросс прислонился к столу.

– Теперь вы видите, почему азартные игры – изначально дурная идея.

– Я скорее вижу, почему вы стали таким богатым человеком.

– Никто не заставлял вас играть, – улыбнулся он.

– Однако вы сделали именно это.

– Вздор. Я дал вам возможность рискнуть. Без этого нет награды.

Пиппа скептически глянула на стол:

– Я совершенно уверена, что не получу награды ни в коем случае.

– Кто знает? Некоторым улыбается Леди Удача.

– Так она леди?

– Да, это имеет отношение к ее очень переменчивому характеру.

– Я оскорблена. Потому что ни в коем случае не могу считаться изменчивой. И всегда держу данное мной слово.

Она бросила кости, а в мозгу Кросса промелькнуло воспоминание.

«Не люблю нечестности».

– Два и четыре, – объявила она. – Всего шесть. Что теперь?

Он снова протянул ей кости:

– Бросаете снова.

– Я не выиграла?

– Но и не проиграли, если это послужит утешением.

Пиппа бросила еще три раза.

Десять, двенадцать и восемь.

– Что заставляет людей совершать подобные глупости? – наморщив носик, спросила она.

Кросс рассмеялся.

В «Ангеле» наблюдатели могут делать ставки на все, связанное с игрой. Исход отдельного броска – будет ли результат выше или ниже последнего – точная комбинация точек на костях. Когда кто-то за столом выигрывает при каждом броске, игра становится очень волнующей.

– Ну что же, если вы настаиваете, – недоверчиво пробормотала Филиппа, бросив кости. Выпало три и шесть.

– О! – вскрикнула она. – Девять! Я выиграла! Видите! Удача на моей стороне.

Она улыбалась. Щеки раскраснелись от возбуждения.

– Теперь вам ясно, почему мужчины так наслаждаются игрой? – спросил Кросс.

Пиппа, смеясь, захлопала в ладоши.

– Полагаю, что так. И теперь я получу ответ на вопрос!

– Получите, – согласился он в надежде, что она будет расспрашивать исключительно о клубе.