Начальник охраны говорил долго – он еще не знал, чем грозит ему эта странная история со сбегающей налегке хозяйской женой. Было бы понятно, если бы она тайно уезжала на машине с тяжелыми чемоданами и вся в бриллиантах. А тут… Непонятного было много, но что настораживало больше всего, так это реакция хозяина. Максим Константинович на другом конце провода молчал. Не было распоряжений, не было указаний, не было даже удивления. Там было молчание, которое больше всего и пугало начальника охраны.

– Какие будут распоряжения? – наконец произнес он.

– Отучись материться без дела, – ответил хозяин и дал отбой.

Начальник охраны озадаченно посмотрел на свой мобильный телефон.

Максим быстро вышел из кафе, в котором застал его звонок, и сел в машину. Отгородившись в мягком салоне от улицы, он попытался проанализировать ситуацию. Через пять минут анализа, больше похожего на умственное оцепенение, Максим понял, что ситуация трагикомическая. Объявить жену в розыск он не может, поскольку для всех она в Китае. И она, жена, тоже в курсе этой пикантной детали. Мало ли что может говорить начальник охраны – может, он пьян, потому веры его словам нет. Трагизм ситуации лично для Максима Поздняева заключался в том, что надежды на то, что свои долги он покроет замечательной коллекцией покойного тестя, не осталось вовсе. Теперь его могут распилить на кусочки, собственно, как и намекали еще позавчера, но монет не будет. Шантажировать некого, угрожать некому, выкрасть сыновей смысла нет, лишить жену родительских прав, объявив сумасшедшей, уже тоже нельзя – Аня наверняка подняла на ноги братьев, даром что они за границей. А те – ребята со связями, особенно Юрий. Вадим просто набил бы ему морду. Юрий же, чиновник высокого ранга с большими связями и плохим характером, для Максима представлял особую опасность. Месть таких людей страшна. «Где я ошибся?» – спросил сам себя он. И тут же ответил: «Надо было раньше решить проблему с мнимым сумасшествием жены». Максим ни разу не пожалел, что вообще влез в эту авантюру, он не сокрушался из-за того, что почти бездумно, лихо, с беспечностью и алчностью настоящего игрока тратил доверенные ему деньги. Он не сожалел о том, что был настолько беспечен, что рискнул и проиграл ценные бумаги «третьих лиц». Максима передернуло. Эти самые «третьи лица» как будто специально заманили его в ловушку. И деньги давали без счета, и биржевые котировки, судя по всему, не проверяли, эти «третьи лица», казалось, были беспечнее, чем он сам. Максим помнил, как на все его просьбы поговорить об акциях Серго, один из этих «третьих лиц», отмахивался:

– Зачем я буду говорить? Я тебе верю. Ты – человек осторожный, умный. Ты у меня деньги не украдешь.

На этом все деловые разговоры заканчивались, и дальше беседа шла о сафари, рыбалке на океанских просторах и машинах. Максим ерзал, ему поначалу было неудобно – перед этими серьезными людьми хотелось отчитаться вплоть до копейки, да еще свой отчет изобразить красиво на бумаге, где циферки были округлыми, точными, внушительными и свидетельствовали о его, Максима, опытности и порядочности. Позже Максим уже и не начинал эти разговоры. А еще через некоторое время он вдруг уверовал в собственную предпринимательскую исключительность и заходил в кабинет к Серго, беззаботно улыбаясь, садился вольготно, закидывал ногу на ногу и интересовался, кто сейчас строит хорошие яхты. Серго гостеприимно улыбался, вел беседы интересные, поучительные и ни разу не удивился такому интересу Максима к товарам класса «люкс». И вот наступил момент, о котором каждый биржевой игрок мечтает всю свою жизнь. Точная инсайдерская информация, достаточное количество высококотируемых ценных бумаг в управлении, связи на бирже и – как результат – выигрыш. Тот самый, которого ждут годами и который круто меняет твою жизнь. Сейчас, сидя в машине и вспоминая канун сделки, Максим не мог не ужаснуться: «Ну, все правильно, он и изменил мою жизнь». Максим вспомнил то свое ощущение, когда он увидел на мониторе ряд бегущих цифр, символов, потом красной строкой пробежала информация по окончательным торгам. Он еще сидел, по инерции перекладывая бумажки на столе, потом зачем-то вызвал секретаршу, продиктовал целый лист поручений на завтра. Во всех его действиях чувствовалась какая-то заученность, как будто он пытался этими своими обычными манипуляциями убедить себя, что ничего такого экстраординарного не случилось. Из офиса он вышел так же, как и всегда, в тот же привычный час. Он улыбнулся охране, с кем-то поздоровался, договорился о встрече на ближайшую неделю. Он всеми силами оттягивал тот момент, когда действительно останется наедине с собой. Поскольку именно в этот момент придется признаться в том, что случившееся может сильно поменять жизнь.

Максим помнил, как ему в машине было некомфортно. Он ослабил узел галстука и тяжело вздохнул: «Счастье, что водителя отпустил. Ох уж эти «помощники по хозяйству»! Любому сыщику или психологу сто очков вперед дадут. Сейчас бы пришлось изображать усталый оптимизм. Ну, что?! Сразу с повинной к Серго ехать? Или обождать? Он вряд ли следит за биржей. Наверное, надо как следует обмозговать ситуацию. Шанс все это дело отыграть, конечно, есть, но этот шанс невелик. Если не сказать, ничтожно мал». Максим сидел в машине и никуда не спешил. Показываться дома не хотелось – шум детей, Аня с требовательно-вопросительным лицом, и люди, люди, люди. Если еще вчера этих людей он почти не замечал, то сегодня они становились проблемой. Во-первых, шушканье за спиной – чутье у прислуги почти звериное. Во-вторых, если он ничего не придумает, им недолго работать в их доме, а это психологически неприятное мероприятие по увольнению, да и до этого сохранять приличную мину – тоже удовольствие небольшое. В-третьих, выяснения отношений с Аней. Рано или поздно жена прознает о его авантюре и о том, чем она закончилась. Вот тогда будет громкий скандал, к удовольствию всех свидетелей…

Максим смотрел в окно на бегущую мимо улицу. Звонок раздался так неожиданно, что он вздрогнул.

– Максим, дорогой, заедешь сегодня? У меня будут интересные люди. – Серго, который сегодня стараниями Максима потерял огромные деньги, был чрезвычайно дружелюбен.

– Не знаю, я еще на работе. Тут дел много.

– Заезжай, дела никуда не убегут.

– Не убегут, не убегут. – Максим неожиданно для себя произнес это жалостливым тоном. Он даже не понял, как это получилось. Только в душе вспыхнула робкая детская надежда, что ничего страшного не случится, если он сейчас пожалуется на фатальное невезение этому хорошему, доброму Серго. Тот, конечно, зацокает языком, огорчится, но он же друг. А потом обязательно скажет: «Слушай, приезжай, подумаем, что можно сделать!» И все! Все! Они вдвоем будут решать, как можно быстро вернуть деньги. Максим же человек опытный, просто сегодня ему не повезло. И Серго это поймет…

– Слушай, у тебя все в порядке? Ты здоров?! – Серго обеспокоенно задышал в трубку.

– Да, здоров-то я здоров!..

– Ну, слава богу, я уж подумал, что заболел или деньги все мои проиграл. Знаю я вас, биржевых игроков! Вам наперсток бабушкин доверить нельзя… – Серго засмеялся и добавил: – Шучу, шучу. Я рад, что ты здоров, и знай, что тебе я доверяю во всем. Сам понимаешь, иначе не попросил бы…

Именно после этих слов Максим понял, что случилось непоправимое, что никаких чудес в виде дружеского увещевания, упреков или разговоров на тему «что же делать дальше?» не будет. Максим понял, что его жизнь и жизнь его семьи всецело зависели теперь от этого Серго. И Серго ему вмиг показался опасным, скользким, беспринципным человеком, который втянул его, Максима, в рискованные игры с ценными бумагами. В своих внутренних претензиях к Серго Максим как будто бы совершенно забыл, что он сам искал людей, деньги и акции которых помогли бы ему рискованно играть на бирже.

В тот день к Серго он не поехал. Не поехал и на следующий…

Как Серго узнал о происшедшем, Максим так и не понял. Он только ощутил неприятное жжение в области груди в момент, когда тот в один из дней позвал его к себе и напрямую спросил:

– Ну что, денег моих нет, я так понимаю?

Максим что-то попытался сказать, но получилось какое-то невнятное страдальческое бормотание.

Серго не поменялся в лице, ни на минуту не перестал улыбаться. Она даже тон не поменял. Но именно от всего этого и становилось страшно. Как становится страшно во сне, когда видишь знакомую картинку, но понимаешь, что она к тебе не имеет никакого отношения.

– Серго, я отдам все деньги. Не волнуйся. Ты же знаешь, у меня дело, дом, земля. Я все подсчитаю… Дай мне только время, об одном прошу, время мне дай…

– Будет тебе время. – Серго отвечал так, как будто наперед знал все реплики Максима. – и дело мне твое не надо, и дом с землей. Детям оставь. Мальчики у тебя растут. О них думать надо, – тут Серго со значением помахал указательным пальцем.

От этой фразы Максиму стало совсем нехорошо: он увидел в ней потаенный страшный смысл.

– Спасибо тебе, Серго! Я, конечно, дурак, но ты же знаешь… Верну… Спасибо тебе! – Максим сделал вид, что благодарен Серго, хотел было его обнять, но тот неуловимо отстранился и произнес:

– Ты коллекцию мне отдашь.

– Какую? – растерялся Максим.

– Коллекцию монет. Твой тесть завещал своей дочери. Ты эти монеты отдашь мне. В счет долга.

Максим остолбенел:

– А откуда знаешь? О коллекции откуда знаешь? Даже я…

– Ой, дорогой, не задавай такие вопросы, мне даже неудобно за тебя становится… Лучше садись, – Серго гостеприимным жестом указал на большое кресло, в которое обычно усаживал Максима. – Ну, хватит о делах. Так что ты решил относительно яхты? Будешь покупать?

Через неделю Максим опять был у Серго. Он попросил отсрочку, чтобы без помех добыть ту часть завещания Алексея Владимировича, которая принадлежала Ане.

– Сколько времени тебе надо?

– Ну, несколько месяцев. Нам же шум не нужен?

– Тебе шум не нужен, – улыбнулся Серго. – три месяца хватит?