Мысли о единстве напомнила ей, что и Стэйн пропал, уже несколько дней его никто не видел. Брунхильда знала, она чувствовала, что быть беде. Её некогда сплочённые старшие сыновья теперь стали врагами!  


Глава 12



Празднование летнего солнцестояния было в разгаре, когда со стороны фьордов показались свадебные ладьи.

Эйнар стоял на берегу, напряженно вглядываясь в свадебную процессию. На море царил штиль, и только легкие волны с шелестом накатывали на берег. Они подталкивали к берегу дощатый плот, увитый зелеными дубовыми ветками и яркими летними цветами. Яра сидела в самом центре, на сбитом из дерева седалище. Она была прекрасна в своём свадебном наряде с богатой вышивкой и пышным венком из цветов. Глядя на свою невесту, Эйнар не мог не любоваться ею. 

Под всеобщий смех и веселье Эйнар вошёл в воду и собственноручно привязал плот своей любимой к причальному столбу, после чего взял Яру на руки и перенёс на берег. Он не отрываясь наблюдал за ней: за её лёгкой ускользающей улыбкой, задумчивым взглядом из-под длинных ресниц. Эйнар чувствовал себя самым счастливым и значимым человеком, казалось, ничто не могло омрачить его счастья.

Лёгкий ветерок играл в волосах Яры, а волны накатывали на берег всё дальше, стремясь обнять её ноги, в то время, как в воцарившейся тишине звучали слова клятвы.

— Беру тебя, Яра, в законные жены! — раскатисто произнес Эйнар.

— Беру тебя, Эйнар, в законные мужья, — отозвалась Яра.

— …И обещаю любить и оберегать тебя…

— …Ценить и понимать тебя, оберегать наш дом всегда, какие бы испытания не готовила нам судьба…

— …Преодолевать любые преграды на нашем пути ради всего, что мы создали вместе…

— …И всего того, что будет создано…

— …Я посвящаю тебе свою безграничную любовь перед лицом Богов…

— … Я посвящаю тебе свою верность и любовь в присутствии Богов.

Обручальные кольца были им преподнесены на кончике меча. Сперва Эйнар надел кольцо на палец невесте, а затем и она надела на него кольцо, покрытое вязью из рун.

По традиции он снял с пояса меч и в ножнах отдал его Яре:

— Сбереги его для нашего сына!

В этом месте все присутствующие взорвались криками ликования. Упоминание о легендарном наследнике вселило в викингов радость и гордость за свой народ. Пуще прежнего они принялись кричать и колотить топорами по щитам, топать и свистеть. А поднявшийся над морем ветер и грозовые тучи, на только что ясном небе, свидетельствовали о особом наследии и со стороны матери, последней из древнего рода. Тор ударил по своей наковальне, и огненная вспышка пронзила небосвод, закрепив союз северян с хранителями первооснов земного равновесия.

Они шли в сторону города, сопровождаемые бубнами, пением и свистом викингов, которые еще и по деревянным щитам лупили как можно громче. Шуметь надо было непременно изо всех сил, чтобы надежно отогнать злых духов, чтобы союз ничто не омрачило и он продлился до самой смерти возлюбленных. Яре такой обычай показался странным, но она ничем не выдала своего удивления, поражая безмятежностью лица и горделивостью осанки.

Наконец, они вошли на  площадь, которая была уже заполнена зеваками, пришедшими полюбоваться на свадьбу молодого конунга изо всех окрестных земель. А тем, кто не смог прийти на торжество, они, конечно, расскажут о нем, снабдив небылицами и выдумками.

— Славен будь, Северный Волк!

— Да будут твоя деяния великими, а правление долгим! — выкрикивали собравшиеся.

Эйнар привлёк к себе молодую жену, чтобы вновь поцеловать у всех на виду. Он любил целовать Яру. Каждый раз прикасаясь к её губам, он чувствовал, что это нечто большее, чем просто поцелуй. Он словно заряжался силой и мощью, отдавая взамен не менее того, что получал.

На площади уже были накрыты праздничные столы. Это был настоящий пир: лесные птицы и олени, приготовленные на вертеле, вареные коренья, горы орехов, корчаги меда, летние лесные плоды. В бочонках пенилась брага, уже готовая политься в деревянные кубки через край.

Яра сидела во главе стола, рядом со своим супругом, незаметно положив руку на свой живот — она чувствовала, что там уже теплилась жизнь, горел крошечный, но уже всемогущий огонь. Еще немного, и древнее пророчество сбудется, девять лун пройдет, и появится на свет наследник не знающий себе равных по силе и отваге.

Много хорошего и славного было сказано в адрес молодых, много пожеланий радости и долгих лет услышали они от соплеменников Эйнара. И лишь Брунгильда хранила ледяное молчание.

Она была в ярости и не могла дождаться, когда уже дерзкая чужеземка выпьет яд и забьется в предсмертных судорогах. Смотреть на то, как она восседала по левую руку от её сына, было выше сил Брунхильды. Она метала гневные взгляды на Асу, сновавшую между столами вместе с остальными девушками из свадебной флотилии Яры. Девушки разносили кубки с медом и деревянные круги с мясом. Аса по такому случаю надела на себя лучшее платье и все свои чудесные керамические бусы. Всякий раз приближаясь к Яре, она прятала взгляд своих разных по цвету глаз, чтобы та её не узнала. А на поясе у неё висела фляга, в которой плескалось ядовитое зелье. Из неё она должна была незаметно налить зелье в свадебный медовый эль и подать его Яре.

Сегодня взгляд Эйнара постоянно устремлялся к молодой жене. Он не замечал недовольства матери, его не интересовала судьба Стэйна, который, видимо, покинул город, не сказав ни слова. Молодой Волк, ставший в одночасье вождём и продолжателем гордого звания «Северного Волка», был слишком занят. В эту минуту, любуясь красотой супруги, Эйнар полагал, что и она думает о нём. Почему-то вспомнилась их первая встреча, когда Яра поразила его своим мужеством. Уже тогда он понял, что эта чужестранка так или иначе должна принадлежать ему. Он обязательно принесёт Богам щедрую жертву за этот подарок. А пока...

— Скол! — поднял он кубок. — За мою жену! За новую правительницу Севера!

— Скол! — громогласно прорычали воины подняв свои кубки.

 Яра приняла кубок с медовым элем из рук Асы и, под всеобщие взгляды, осушила его до дна.


Глава 13


Аса вернулась домой, машинально подоила коз, блеявших от распиравшего вымя молока. Руки ее двигались ритмично вверх и вниз, заставляя белые струи течь в деревянное ведро. Закончив доить, она вылила молоко в траву. 

На горизонте уже скоро зарозовеет рассвет. Она быстро собрала в узелок самые ценные свои пожитки, привязала козам на шеи веревки и пошла в сторону северных земель.

Оставаться в городе уже не было никакого смысла, да и опасно, после того, что она сделала.

Она не жалела ни о чём, словно убила опасную, ядовитую змею, и от этого всем станет лишь легче. Аса просто не могла поступить иначе. Она уходила, унося в своем сердце любовь к синеглазому викингу, стремясь сберечь в памяти его образ, образ единственного мужчины, которого она когда-либо любила.

Во время пиршества она украдкой наблюдала за Ярой: за ее горделивой осанкой, благородной посадкой головы и роскошными волосами, которые после совершения обряда ей заплели в косы. И каждая коса, толщиной в руку, была перевита бусами и монистами. Она видела, как смотрел на нее Эйнар, и понимала, что то, что пообещала ей Брунхильда, совершенно несбыточно. Эйнар никогда ее не полюбит, никогда не забудет червоноволосую ведьму. Трави её или не трави, а счастью Асы это не поможет.

Незаметно уйти с праздника и проникнуть в дом, который подготовили для Брунхильды, ей не составило труда. Все были слишком заняты женитьбой нового вождя.

Переступив через порог, она поняла, что не ошиблась. На столе уже стояла богатая посуда, отделанная золотом, в сундуках лежали богатые платья из тонких иноземных материй, а в погребе нашла она много бутылок вина — благородного напитка, который так любила Брунхильда. Он  привозился викингами из походов и был недоступен простому народу. Аса бережно взяла в руки бутыль, вынула пробку и вдохнула волшебный аромат. Голова ее закружилась, и она даже присела на лавку. Налив себе в кубок красного, как кровь, напитка, Аса выпила его залпом. Она закрыла глаза и увидела длинные вереницы невысоких кустов с зелеными листьями, синие ягоды, собранные в гроздья, яркое южное солнце,  высоко стоящее в небе. Потом Аса сняла с пояса флягу, вылила в бутыль зелье и, заткнув пробку, оставила его на столе возле кровати Брунхильды. Этой кроватью она весьма гордилась, поскольку получила ее от своих родителей в качестве свадебного приданого.

Совершив задуманное, Аса бесшумно выскользнула за дверь и припустилась в сторону дома. Пусть Брунхильда сама угодит в ту ловчую яму, которую вырыла для невесты своего сына.


# # #

Викинги разразились одобрительными криками. Они были рады воздать должное предыдущему правителю и поддержать правителя нынешнего. И лишь Брунхильда хранила ледяное молчание, неотрывно наблюдая за чужестранкой. Она с предвкушением ожидала её мучительной смерти и желала сполна насладиться этим зрелищем. Но почему-то ничего не происходило. Женщина искала глазами Асу, словно та могла дать ответ на её немой вопрос, но и разноглазая травница тоже куда-то вдруг запропастилась. А когда гости воздали должное жареному мясу и рыбе, печеным кореньям и лепешкам, пришло время сопроводить молодых на свадебное ложе.

Викинги стучали топорами о щиты, свистели и улюлюкали, ведь только так можно разогнать злых духов, чтобы они не побеспокоили молодую семью. Северянки зажгли факелы и пошли впереди молодоженов, чтобы осветить им путь в новую семейную жизнь. И у дверей дома конунга процессия почтительно замерла.

Эйнар дождался, когда его мать вручит Яре ключи, потому что теперь это их дом по праву, и не Брунхильда, а Яра уже будет здесь полноправной хозяйкой. Сама Брунхильда должна покинуть обжитое место и занять другое жилище, которое, безусловно, будет богатым и удобным, но ни одна хижина в городе не сравнится с домом конунга, домом, с которым женщина отчаянно не хотела прощаться.