В одном углу играл огромный оркестр, не меньше ста музыкантов. В другом — от одной стены до другой протянулась длинная стойка бара.

За стойкой женщины в национальных костюмах наполняли большие фарфоровые кружки пивом и передавали их прямо над головами тех, кто уселся у стойки.

Танцующие или стремительно двигались по кругу, или танцевали в обнимку, тесно прижавшись друг к другу, что показалось Зошине совсем уж неприличным.

Некоторые из мужчин были настолько пьяны, что передвигались по залу шатаясь или висли на партнершах, часто падая.

Женщины в зале выглядели еще более фривольно и вульгарно, чем наверху.

Зошине и в голову никогда не приходило, что ей представится такой уникальный случай увидеть нечто подобное. Она старалась впитать каждую деталь того зрелища, что разворачивалось перед ней.

— Ты уже все выпила? Так пойдем, потанцуем внизу! — услышала девушка голос Лайоша и, испуганно вздрогнув, попыталась отказаться:

— Лучше… лучше я останусь здесь с… Дьердем!

— Не выйдет! Он уже танцует. Ну, давай же! Разве не за этим ты сюда пришла? — грубо настаивал он, и Зошина не сомневалась, что, изрядно выпив, он хочет покрасоваться перед друзьями.

— Я думаю, может… — Не дав ей договорить, Лайош резко толкнул ее к выходу, так что из бокала, который она держала в руке, выплеснулось шампанское.

Пугливо озираясь вокруг, Зошина судорожно прикидывала, кто бы мог избавить ее от унизительной необходимости танцевать с этим типом.

Но король исчез из виду, да и Анталь куда-то подевался. За столом остались только какие-то подвыпившие мужчины. Они продолжали возлияния, оглушительно хохоча над шутками одного из них.

Ей ничего не оставалось, как позволить Лайошу вытащить ее в коридор. Она едва успела поставить почти пустой бокал на стол.

Когда они спускались по лестнице, Зошина заметила, что Лайош держится за перила, чтобы не упасть.

Грохот внизу, казалось, еще усилился, когда они смешались с толпой. Пахло пивом, дешевыми духами, человеческим потом.

Оркестр заиграл венский вальс, и Лайош неистово вертел ее по кругу, то и дело теряя равновесие. Да и Зошине удавалось удерживаться на ногах, только крепко вцепившись в его руку.

Они наталкивались на другие пары, и те кричали им, что надо смотреть, куда двигаешься. Впрочем, на эти окрики Лайош вообще не обращал внимания.

Все это было так неприятно, что Зошина могла только горько сожалеть о своем согласии ввязаться в эту дикую авантюру короля.

Не успела она подумать о нем, как Дьердь и белокурая девица, висевшая на нем, оказались у них на дороге.

— Вот славная забава! — крикнул король, выделывая немыслимые па вокруг Лайоша и Зошины. — Но, проклятье, как тут жарко!

— Как всегда, — отозвался Лайош, — но у нас полно шампанского, можно и освежиться!

— Ты славный малый, Лайош! Когда-нибудь я вознагражу тебя, помяни мое слово.

— Не забудь! Ты обещал.

И хотя он был пьян, в его голосе ясно слышалось, что он пользуется слабостями короля, чтобы достичь каких-то своих целей.

Зошина с ужасом подумала, какие последствия для страны могут повлечь за собой эти на первый взгляд ребяческие забавы короля.

Благодаря своему увлечению историей девушка знала о случаях, когда монархи попадали в зависимость от бесчестных людей, которые умели снискать их благосклонность. Она представляла, сколько из этих подвыпивших веселящихся молодых людей вынашивают планы давления на молодого короля, стоит только тому получить полную власть.

Страшно подумать, но до этого оставались какие-то две недели.

Неудивительно, что принц-регент надеялся на влияние жены, зная, что сам он больше не сможет участвовать в политической жизни.

Но Зошина сознавала, что не в ее силах отстранить от короля подобных «друзей».

Оркестр заиграл какую-то быструю мелодию, и король на ходу бросил Лайошу:

— Вперед! Поскакали! До той стены!

Зошина ничего не поняла, а король помчался диким галопом к бару, в противоположный конец зала, раскидывая всех, кто попадался на его пути.

К ужасу девушки, Лайош последовал примеру короля и потащил ее за собой. При этом и Лайош, и король кричали во все горло, предупреждая танцующих о своем приближении.

Двигаться таким диким и несуразным способом было не только трудно, но и опасно.

У Зошины уже болела спина от столкновений с теми, кто не успел от них увернуться, а Лайош так грубо тянул ее за руку, что девушка чувствовала резкую боль в суставе.

— Пожалуйста… умоляю вас… не так… быстро! — задыхаясь, проговорила она.

Но Лайош не обращал на нее никакого внимания, пока не догнал короля, который к тому времени застрял со своей партнершей в толпе, ожидавшей своей очереди у стойки бара.

— Пива, вот чего я хочу! — потребовала девица. — Пива! Я умираю от жажды после такой скачки!

— Хочешь — значит, получишь! — воскликнул король. — Давай же, Лайош.

Он повернулся к бару, но тут подошли его приятели, которые пили с ним наверху.

— Зачем тебе это, Дьердь? — спросил один из них. — Ведь у нас шампанское там, наверху.

— Ката хочет пива, — заявил король, — и я тоже!

— И мы хотим! — хором подхватили его приятели. — Пива! Пива! Проследи, чтобы нас обслужили!

— Мы об этом позаботимся, — пообещал король. — Ну же, парни, очищайте проход для меня!

Двигаясь по обе стороны от короля, его приятели кулаками принялись раскидывать остальных.

Поскольку удары сыпались сзади, большинство посетителей не успевало сообразить, в чем дело, пока они не оказывались откинутыми в сторону. Некоторые, получив удар кулаком по затылку, оставались лежать на полу.

Все началось столь стремительно, что Зошина не успела и рта открыть. Женщины из компании короля восхищенно хохотали и воплями поддерживали своих «героев»:

— Бей их! Так их! Пива нам, пива, мы хотим пива! Пива! Пива!

Но тут те, кто стоял у самой стойки, поняли, что позади них происходит какая-то заваруха.

Зошина увидела выражение лица самого высокого парня и поняла — беды не миновать.

Ударом кулака он сбил с ног одного из приятелей короля. Это послужило сигналом для других.

Завязалась драка.

Некоторые, получив удар в спину, не особо разбираясь, очухавшись, принимались колотить тех, кто оказывался поблизости.

Немного погодя в драку включились даже те, кто сначала не участвовал в потасовке. Но все слишком много выпили и соображали одинаково плохо.

Грохот стоял неимоверный. Зошина увидела, как один из друзей короля выхватил кружку с пивом у кого-то из рук и изо всех сил запустил в длинный ряд бутылок, расставленных на полках бара.

Раздался звон стекла, барменши закричали.

Это словно подстегнуло других, пивные кружки полетели то в одного посетителя, то в другого.

Большое зеркало треснуло посередине, и барменши выбежали из-за стойки бара, подальше от опасности.

Как только мужчины поняли, что бар оказался без присмотра, все бросились туда за уцелевшими бутылками. Один из них получил пустой пивной кружкой по лицу. Кровь потекла у него по щеке.

Охваченная ужасом, зажатая в толпе наблюдавших за дракой, Зошина не могла даже пошевелиться. Она дрожала от страха в ожидании, чем кончится это побоище, когда кто-то подхватил ее на руки.

Перепуганная девушка начала вырываться, но этот человек прошептал:

— Все в порядке! Не волнуйтесь! Я вытащу вас отсюда. Она подняла голову, увидела лицо в маске, и в этот момент большая часть фонарей, освещавших пивной зал, погасла.

В толпе кто-то закричал. При свете оставшихся фонарей ее спаситель пронес Зошину на руках, стараясь отойти подальше от танцевального круга.

Но не успел он это сделать, как раздались выстрелы.

Они следовали один за другим, и Зошина испуганно вздрагивала каждый раз. Но тут почувствовала, что ее поставили на ноги.

Дверь открылась, кто-то подтолкнул девушку к выходу, и она оказалась в кромешной темноте.

Из-за двери опять послышались выстрелы. Зошина пошарила перед собой в темноте руками и обнаружила рядом, совсем близко, своего спасителя. Он был намного выше нее ростом.

— Кто… вы?» — спросила Зошина дрожащим от страха голосом, подняв лицо вверх. Должно быть, как раз в этот момент он наклонился над ней… Их губы встретились.

Зошина замерла, но прежде, чем она сделала хоть малейшее движение, прежде чем закончила фразу, его руки обняли ее, а его губы прижались к ее губам.

Словно молния пронизала все ее тело. Невыразимый, неописуемый восторг охватил ее. Ничего подобного она не испытывала никогда и даже представить себе не могла.

Это было так замечательно, так возвышенно. Именно таким она представляла себе свой первый поцелуй, и все же действительность превзошла самые смелые ее мечты, так прекрасно было это совсем новое для нее чувство.

Его руки обнимали ее все крепче, и если бы в этот миг ей суждено было бы умереть, смерть не испугала бы ее. Ведь ничего чудеснее этого поцелуя уже не могло быть.

Зошина чувствовала, как дрожь пробегает по ее телу. Чудо этого поцелуя было даровано ей Небом. Время остановилось. Сколько длился их поцелуй? Несколько секунд или несколько столетий, она не знала.

Девушка помнила только одно: когда человек, державший ее в своих объятиях, поднял голову, она без раздумий, почти не осознавая, что говорит, выдохнула:

— Я… люблю… вас! — И, услышав свой голос, поняла: это правда.

Да, к ней пришла любовь! Именно такая, какую она ждала! О такой она молилась. И вот это случилось, когда она меньше всего ожидала.

Зошина и сейчас еще дрожала, но уже не от страха, а от восторга, повторяя:

— Я люблю вас… Я люблю вас!

В ответ она не услышала ни слова, но он крепко прижимал ее к себе, и она чувствовала, как неистово колотится его сердце.

Внезапно он отпустил ее.

— Не… покидайте… меня! — вскрикнула Зошина, испугавшись, что останется одна.