Нахмурившись, Мэри принялась рыться в сундуке. У нее не было никакого сомнения, что она положила сверток в сундук. Обшарив все стенки и даже дно, Мэри убедилась, что документов нет.

Быстро сунув ночную рубашку в специальную сумку для шитья, она позвала горничную, которая поклялась, что не видела никакого свертка. Обыскав сундук еще раз и даже не поленившись встать на четвереньки, чтобы заглянуть под кровать, Мэри убедилась в тщетности своих поисков.

Она достаточно быстро нашла сестер по шуму и смеху, доносящимся снизу из библиотеки. Войдя в нее, она обнаружила, что все трое сидят вокруг одного из столов вместе с Фицем и Ройсом. Поскольку все мысли занимал пропавший сверток, Мэри напрочь забыла, что может столкнуться здесь с последним. Сначала она почувствовала жар, потом холод, а язык сам по себе прилип к нёбу. Ей вдруг ужасно захотелось немедленно покинуть эту комнату, однако вряд ли она сейчас могла просто развернуться и уйти.

Наконец Мэри нашла в себе силы оторвать взгляд от Ройса и повернуться к Роуз:

– Что это вы тут делаете? – Она подозрительно осмотрела присутствующих. – И где мисс Далримпл?

– Тсс! – Фиц предупредительно приложил к губам палец. – Мы решили дать ей поспать.

– Кузен Фиц учит нас играть в фараон, – сообщила Мэри Камелия с видом заправского заговорщика.

– Я склонен полагать, что кузина Камелия ввела меня в заблуждение, сказав, что не умеет играть в эту игру, – добавил Фиц. – Как видите, мои шансы на выигрыш резко падают. – Он указал на кучку фишек, лежавших на столе.

– Да, положение ваше незавидно. – Мэри сухо взглянула на кузена. – Надеюсь, мою сестру вам уже не догнать. Полагаете, мисс Далримпл это одобрит?

– Разве ты не знаешь? – почти пропела Лили. – Все, что ни сделал бы кузен Фиц, находит у мисс Далримпл горячее одобрение. Своим влиянием на нее он затмил сэра Ройса.

– Весьма удручен этим фактом. – Мэри не смотрела на Ройса, но почувствовала, что тот улыбается. – А насчет фараона не стоит беспокоиться. Это вполне салонная игра, ничуть не противоречащая правилам хорошего тона.

Мэри посмотрела на Ройса с ледяным выражением лица, ответить ему улыбкой было свыше ее сил, в ней бушевали злость и обида.

– Присоединяйся к нам, Мэри, – предложила Роуз. – Мы можем добавить еще одного человека.

– Нет, благодарю, – поспешно отказалась Мэри. – Я занята… ммм… рукоделием. – Она демонстративно проигнорировала недоверчиво приподнятые брови Ройса.

Лили сморщила нос:

– Надеюсь, ты не станешь отвечать нам встречным предложением присоединиться к тебе?

– Нет. Дело в том, что я заметила, что у меня пропал сверток. Я обшарила все и подумала, что, возможно, он у кого-нибудь из сестер.

Все пятеро уставились на Мэри с одинаковым выражением лиц.

– Там находились наши документы, – пояснила она.

– Зачем нам это нужно? – озадаченно спросила Лили.

– Я не знаю зачем, но вы, девочки, единственные, кто может быть в них заинтересован.

Все трое принялись убеждать старшую сестру в том, что документы им не нужны. В самом деле с тех пор, как они попали под опеку графа, в этих документах не было острой необходимости.

– Вы уверены в отсутствии документов? – спросил Ройс, нахмурившись.

– Абсолютно. Мы вместе с горничной несколько раз всю комнату обшарили.

– Полагаете, они могли быть украдены? – спросил Фиц.

Мэри удивленно посмотрела на кузена.

– Украдены? Зачем их кому-то красть? В них нет ничего важного для посторонних. Разве только бумага, подтверждающая, что ферма принадлежала нашему отцу, да купчая на повозку и лошадей, которых он купил у старого Маккреди. Наши свидетельства о рождении и свидетельство о браке нашей матери граф запер у себя в сейфе в Лондоне.

– Тот, кто похитил документы, мог об этом и не знать, – предположил Ройс.

– Вы что, серьезно? – Мэри переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Вы в самом деле думаете, что сверток был украден?

– Скорее всего нет, – пожал плечами Фиц. – Слишком маловероятно, что в дом мог забраться не замеченный никем вор и что-то украсть.

– Вы правы, – согласилась Мэри.

Ей пришло в голову, что если бы в дом, наполненный ценными подсвечниками, вазами, серебряной посудой, чайными сервизами и золотыми украшениями, и проник грабитель, он бы вряд ли соблазнился кожаным свертком.

– Тем не менее этой пропаже должно быть какое-то объяснение, – возразил Ройс. – Слишком уж много странных событий произошло с вами за несколько последних недель. Когда пропал ваш сверток?

– Понятия не имею, – вздохнула Мэри. – Это могло произойти в любое время с тех пор, как мы здесь находимся. В первый же день приезда я сунула документы в сундук и больше не обращала на них внимания. А пропажу я заметила только сегодня.

– Тогда мне будет необходимо поговорить с прислугой. Не исключено, что кто-нибудь поднял сверток с пола и, не придав ему значения, просто куда-нибудь засунул.

Мэри согласно кивнула в ответ и отвернулась от Ройса.

– Девушки! Где вы? Пришло время урока музыки! – раздался из коридора трубный голос мисс Далримпл.

Камелия испустила стон, и сестры встали. Вместе с ними поднялся и Фиц, попутно обещая, что сделает все, чтобы поубавить пылкий энтузиазм гувернантки.

– Мэри, подожди минутку, – сказал Ройс вслед выходящей девушке.

– Мне необходимо присоединиться к сестрам, – ответила она, стараясь смотреть мимо Ройса.

– Ничего, позже я принесу мисс Далримпл свои извинения.

– Мне нечего больше добавить что-нибудь насчет моей сумочки, – сказала Мэри, досадуя, что не успела выскочить из библиотеки раньше, чем ее остановит Ройс.

– У меня не было намерений обсуждать пропажу. – Закрыв двери, он снова вернулся к Мэри.

Она покосилась на двери:

– К чему такие предосторожности?

– Никаких предосторожностей. Просто мне не хочется, чтобы наш разговор мог кто-нибудь услышать.

– Ну хорошо… – Она скрестила руки на груди, стараясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Трепет и боль, гнев и обида, ревность и злость – все это кипело в ее груди, сражаясь за первенство. Ненависть к Ройсу не позволяла взглянуть ему в лицо. – Итак, что вам угодно обсудить?

– Наш брак.

– Брака не будет.

– Но он должен состояться. Давай посмотрим правде в лицо. До тех пор пока ты не выйдешь за меня замуж, твоя репутация будет находиться под угрозой. Ты просто обязана это сделать.

– Обязана?! – Брови Мэри изумленно взметнулись вверх.

– Мэри, черт побери, перестань разговаривать со мной подобным тоном! Ты понимаешь, что случившееся может повредить твоему доброму имени?

– К чертям мое доброе имя! – Ее руки опустились, и она сжала кулаки. – Я уже сказала, что никогда не пойду замуж за человека, который меня не любит. А тем более за того, который при этом любит кое-кого еще.

– Что? – уставился на нее Ройс.

– Леди Сабрина рассказала мне одну интересную историю. – С несколько болезненным удовлетворением Мэри отметила, что при упоминании этого имени по лицу Ройса пробежала гримаса горечи.

– Не сомневаюсь, что ваш разговор был интересен для обеих. И что же она тебе поведала?

– Она рассказала все: о вашей обоюдной безумной любви, о своих родителях, которые не дали разрешения на брак, о мотивах, толкнувших ее на замужество с лордом Хэмфри, и даже об уговорах сбежать.

– Ну что же… Я вижу, что она не разучилась лгать…

– Вы хотите сказать, что отрицаете ее историю? – Мэри шагнула вперед к Ройсу, высоко подняв голову. – И вы ее не любите?

Щека Ройс нервно дернулась, и он вскочил с горящими глазами. Он выглядел столь оскорбленным, что Мэри показалось, что она не получит ответа. Она повернулась, чтобы выйти, однако услышала за спиной яростный крик:

– Да! Да, я любил ее. Но события развивались вовсе не так, как она тебе представила. Родители Сабрины не были против нашего брака. Это было ее собственным решением, а не родителей. Действительно, Сабрина тоже любила меня, но все-таки деньги были ее главным интересом. Вернее, у нее было два интереса – деньги и положение. Ей казалось, что я уже готов к браку и она получит и то и другое. Но тут появился лорд Хэмфри. И когда он сделал ей предложение, взвесив все, она отказала мне. Сдобрив все это милой улыбкой, перемежающейся лицемерными слезами.

Мэри вздрогнула, услышав в словах Ройса нескрываемый сарказм. Рана, живущая в нем, продолжала кровоточить, и, похоже, Сабрина по-прежнему владела его сердцем.

– И именно поэтому вы отказались от ее приглашения к городским матронам? Так не хотели принять приглашение на ужин?

– Я не хочу ее видеть. Только я не вполне понимаю, почему это тебя волнует столь сильно.

– Как интересно! Вы просили моей руки, забыв о своих чувствах к Сабрине и нисколько не задумываясь о моих чувствах! Вы не предполагали, что ваша будущая жена сможет узнать о том, что вы любите другую женщину? Ваша наглость просто поражает! Вы даже не думаете о жене как о человеке. Для вас она вещь, которой можно завладеть и поставить в надежное место! Ни чувств, ни взаимного понимания, ни, в конце концов, гордости.

– Что? Да ты с ума сошла! Я никогда не смог бы относиться так к тебе. Не важно, согласилась бы ты выйти за меня или отказала мне.

– Хм! Почему же тогда я услышала эту историю от Сабрины, а не от вас? Почему я не знаю, что ваше сердце уже отдано другой женщине?

– Потому что это не так! Мэри, черт побери, ты извращаешь мои слова. Да, признаюсь, я любил ее двенадцать лет назад. Но сейчас об этом чувстве не может быть и речи.