Но она уже ничего не могла с этим поделать. А если бы рассказала ему, то он, возможно, вмешался бы. Именно поэтому она решила сделать все сама.

Они поднимались по ступенькам, следуя за графом и его матерью, а Эмили и леди София шли следом. У Мадди подгибались колени. Она как никогда была благодарна Нейтану за поддержку. Они вошли в распахнутые двери и оказались в величественном вестибюле, освещенном сиянием множества свечей в хрустальной люстре.

В огромном помещении, наполненном гулом голосов, толпились гости. Мужчины в черных фраках сопровождали дам в сверкающих драгоценностях и восхитительных нарядах. Мадди окинула взглядом широкую лестницу, ведущую наверх, в приемные залы. Перила из кованого железа украшали гирлянды из золотистой ленты. Сколько раз ее мать спускалась по этой лестнице? Жалела ли мама, что променяла этот роскошный дом на жизнь со странствующими актерами? Однажды она назвала этот дом «золотой клеткой».

То, что Мадди стояла сейчас здесь, казалось ей нереальным. Она много лет мечтала об этом. И вот ее мечта осуществилась. Она с трудом сдерживала нервное возбуждение.

Мадди прильнула к руке Нейтана, когда они присоединились к медленно двигавшейся цепочке гостей. Она пыталась разглядеть что-нибудь впереди, но из-за большого скопления людей ничего не могла увидеть. Прямо перед ней стоял граф Гилмор со старой графиней, одетой в зеленый атлас. Она, как всегда, опиралась на трость. Нейтан повернулся к Эмили и леди Софие. Они что-то сказали ему, и он рассмеялся. Но Мадди не понимала, о чем они говорили, – она словно находилась под звуконепроницаемым колпаком. Ее руки в лайковых перчатках ужасно вспотели.

Наконец они оказались в начале цепочки. Граф Гилмор и старая графиня здоровались с лордом Данемом. Рядом с ним стоял лорд Тео с аккуратно зачесанными назад рыжими волосами. В очках с золотой оправой он был похож на школьника.

«По крайней мере, сегодня Эмили будет счастлива».

Не успела Мадди об этом подумать, как настал ее черед здороваться с хозяевами. Нейтан холодно поприветствовал мужчин. На лице Данема Мадди не заметила никаких следов драки с Нейтаном.

Когда она обменивалась рукопожатиями с кузенами, они что-то сказали ей, но значения их слов не отпечатались в ее мозгу. Ее внимание уже было обращено на старика рядом с ними.

Герцог Хутон!

Ошеломленная, Мадди увидела, что ее дед сгорбившись сидит в инвалидном кресле. Сутулый, с тонзурой тонких седых волос на лысой макушке. Темный костюм, казалось, висел на его истощенном теле с ввалившейся грудью под белым жилетом. При всей своей тщедушности он держался надменно.

Герцог сдержанно кивнул Нейтану.

Мадди же присела в грациозном реверансе. Во рту у нее пересохло, а сердце колотилось как бешеное.

– Добрый вечер, ваша светлость.

Медленно выпрямляясь, она пристально вглядывалась в лицо своего деда. Так вот он какой, человек, отказавшийся от ее мамы. За многие годы ненависть к нему словно образовала в груди Мадди известковый камень. Но ей не стоило бояться этой встречи. Ее дед был всего лишь спесивым аристократом на излете своих дней.

Герцог уставился на нее слезящимися голубыми глазами. Она тоже смотрела на него, не в силах отвести взгляд. На его исхудавшем лице нос казался особенно крупным. У него были высокие скулы, как у ее матери, и некоторое сходство в овальной форме лица.

Герцог вдруг резко подался вперед и, выбросив вперед похожую на краба кисть, схватил ее за руку.

– Сара?.. – прохрипел он.

У Мадди оборвалось сердце. О боже! Он принял ее за ее мать!

– Нет-нет, – прошептала Мадди. И чуть громче добавила: – Нет, меня зовут не Сара.

Она попыталась высвободить руку, но узловатые пальцы герцога держали ее с удивительной силой.

– Ты Сара. Не пытайся одурачить меня, девочка. Ты всегда пыталась это делать.

– Ваша светлость, – деликатно вмешался Нейтан, – боюсь, вы ошиблись. Это моя жена, леди Роули.

Мадди захотелось куда-нибудь убежать и спрятаться. Они с Нейтаном привлекли внимание гостей, которые, повернувшись, смотрели на них с любопытством. Мадди заметила в толпе леди Милфорд, смотревшую на нее с беспокойством. Стоявшая неподалеку леди Гилмор нахмурилась и поднесла к глазу монокль.

Отступать Мадди было некуда. Герцог держал ее руку мертвой хваткой. Она снова попыталась высвободиться, опасаясь, правда, действовать слишком резко, чтобы не сломать его светлости древние кости.

Его провалившиеся голубые глаза наполнились слезами, а надменно вскинутый прежде подбородок затрясся.

– Конечно, ты… не Сара, – сказал он запинаясь и отпустил ее руку. – Не можешь ею быть. Моя дочь была бы гораздо старше теперь. Просто… я надеялся снова ее увидеть.

Эти его слова вызвали у Мадди приступ ярости. Как смеет герцог Хутон изображать тоску, когда сам же прогнал дочь?! Да-да, он сказал, что она умерла для него!

И тут Мадди поняла, что не сможет сдержаться. Слова срывались с ее губ как бы сами собой:

– Леди Сара Лэнгли умерла, ваша светлость. Она была моей матерью, и она умерла более десяти лет назад. Я ваша внучка по имени Мадлен. Внучка, о существовании которой вы даже не подозревали, потому что отказались от нас.

Со всех сторон послышались возгласы удивления. И по залу пронесся шепот. Мадди чувствовала, что вокруг нее все пришло в движение, но она по-прежнему не сводила глаз с лица герцога. Она ждала его реакции. Да, что он скажет? Набросится на нее в гневе? Или просто посмотрит свысока и промолчит?

Нейтан судорожно сжал ее локоть. Взглянув на него, она увидела на его лице крайнее удивление. А все остальные смотрели на нее недоверчиво. Лорд Гилмор хмурился, Эмили прильнула к руке лорда Тео, а леди София разинула рот.

Мадди почувствовала слабость в ногах. Ох, что она наделала? Она этого не хотела. Но теперь было слишком поздно идти на попятную.

Лорд Данем подскочил к герцогу. Он сверлил Мадди ледяным взглядом.

– Что это за чушь? – закричал он. – Как вы смеете делать столь возмутительное заявление?! Вы никто, какая-то актриса-выскочка! Немедленно покиньте этот дом!

Нейтан издал низкий рык и, казалось, приготовился к прыжку. Мадди впилась пальцами в руку мужа, чтобы остановить его.

– Каждое мое слово – правда, – ответила она. – Герцог Хутон – мой дед. А вы – мой кузен. Как и лорд Тео.

– Это невозможно!.. – выпалил Данем.

– Его светлость хотел заставить мою мать обручиться с одним знатным джентльменом, когда ей было восемнадцать, но она влюбилась в странствующего актера Джереми Суонна. Из-за того, что она сбежала из дома, чтобы выйти замуж по любви, ее навсегда отлучили от этой семьи. – Мадди указала на герцога. – Спросите моего деда. Он все подтвердит. Я уверена, он хорошо помнит, что произошло.

Герцог Хутон хранил молчание. И пристально смотрел на нее, вцепившись костлявыми пальцами в подлокотники своего инвалидного кресла. По его высохшей щеке вдруг прокатилась слеза. И сейчас он выглядел не только очень старым, но и несчастным. «Вероятно, он испытал шок, услышав, что его дочь умерла», – промелькнуло у Мадди. Но она тут же сказала себе, что напрасно жалеет этого человека.

Нейтан положил свою твердую руку на поясницу Мадди.

– Простите, ваша светлость, этот всплеск эмоций. Моя жена и я немедленно удалимся.

При этих его словах Мадди похолодела. Огонь, только что бушевавший в ее крови, тотчас погас. Она не чувствовала ни радости, ни удовлетворения – лишь пустоту и отчаяние.

Ноги у нее были словно каменные, когда Нейтан повел ее к двери. Гости перед ними расступились, уступая дорогу. Она видела их взгляды и слышала их шепот, но они ничего для нее не значили. Пусть думают все, что им угодно. Она хотела домой, хотела зарыться под одеяла, обнять подушку и укрыться от любопытных взглядов.

Они вышли на улицу в холод ночи и спустились по ступенькам. Нейтан повел ее мимо строя экипажей. Кучера, собравшись в небольшие группы, весело беседовали и обменивались шутками. У экипажей, стоявших по другую сторону площади, раздавались взрывы смеха.

Нейтан шагал быстро и решительно. Мадди приходилось почти бежать рядом с ним. Когда они проходили мимо кареты лорда Гилмора, кучер с удивлением пробормотал:

– Вы, милорд?..

Но Нейтан даже не взглянул на него, он упорно шел вперед, заставляя Мадди не отставать от него. Свет уличного фонаря отбрасывал резкие тени на его мрачное лицо. Никогда еще Мадди не видела у него этого выражения холодной ярости. Даже в те минуты, когда он ругался со своим отцом.

Ступив с бордюрного камня, Мадди чуть не подвернула ногу в своих новых танцевальных туфлях.

– Нейтан, нельзя ли чуть помедленнее? Куда мы идем?

– В Гилмор-Хаус. – Он слегка замедлил шаг. – Осталось пройти еще восемь кварталов.

– Может, возьмем экипаж?

– Нет. Он понадобится моей семье, когда Хутон выставит и их.

У Мадди перехватило горло. Ох, она испортила бал всем. Особенно Эмили. Какое разочарование должна испытывать девушка, упустившая свой единственный шанс пофлиртовать с лордом Тео.

Очевидно, Нейтан считал, что его родные не захотели бы даже ехать с ней в одном экипаже. Как они, должно быть, презирали ее теперь. Она лгала им, скрыла от них свое прошлое и хитростью заставила их привести ее в дом герцога Хутона.

И теперь все они поймут, что истинная цель ее брака с Нейтаном – желание встретиться с герцогом Хутоном и высказать ему все, что ей хотелось.

К глазам Мадди подступили слезы, но она переборола их и проглотила стоявший в горле ком.

– Нейтан, – пробормотала она, стараясь идти с ним в ногу, – мне очень жаль. Следовало попросить разрешения переговорить с герцогом с глазу на глаз. Я именно так и намеревалась поступить. Я не собиралась делать это признание при всех. Просто… это вышло само собой.

– Вышло само собой? – переспросил он. Они уже пересекли площадь и теперь шли по одной из боковых улочек. Шаги их гулко разносились в ночной тиши. – Все это время ты скрывала от меня свое прошлое. Почему это не вышло у тебя само собой, когда я предложил тебе выйти за меня? Почему ты не сказала о своем родстве с Хутоном?