Роскошная карета графа свободно вмещала всех шестерых, то есть еще и Нейтана, а также Эмили, сидевшую по левую руку от него. Нейтан всю дорогу молчал и выглядел… каким-то отрешенным. Но Мадди, уже довольно хорошо его знавшая, не могла не заметить легкую улыбку в уголках его губ. Даже спустя две недели после своей женитьбы мошенник по-прежнему получал удовольствие, глядя, какое раздражение его жена вызывала у семейства графа.

Мадди откинулась на спинку сиденья, сложив на коленях руки в лайковых перчатках. Пусть себе насмехаются. Ради Эмили она решила не создавать дополнительных трудностей.

– Простите меня, бабушка. Я на минуту забылась.

– Ты сегодня должна вести себя достойно, – проворчала леди Гилмор. – Мне бы не хотелось думать, что я понапрасну теряла время, обучая тебя хорошим манерам.

– Я думаю, она справится замечательно, – сказала Эмили. – Мадлен очень быстро учится, и учитель танцев говорит, что она его лучшая ученица.

– Чепуха. И обезьяну можно научить танцевать. Меня больше волнует, как она поведет себя, оказавшись в приличном обществе. На сегодняшнем балу – в особенности! Леди Милфорд приглашает только лучших из лучших.

– Что правда, то правда. Она хозяйка номер «один» в светском обществе, – объявила София, устремив на Мадди пристальный взгляд холодных голубых глаз. – Не могу себе представить, чтобы леди Милфорд когда-либо включала актрису в список гостей.

– Значит, мне придется доказать, что я достойна этой чести, – отозвалась Мадди.

– Поскольку я недавно женился, – с усмешкой заметил Нейтан, – было бы странно не пригласить и мою жену. – Он накрыл ладонью руку Мадди. – И мы очень благодарны моей крестной. Ее приглашение – верная гарантия того, что Мадлен примут в обществе.

Нейт смотрел на своего отца, явно наслаждаясь его недовольством. Мадди пока еще не привыкла к напряженности между мужчинами, возникавшей повсюду, где бы они ни встречались – в столовой, за каждым семейным собранием в гостиной, при каждой встрече в коридоре…

Но сейчас, когда она сидела рядом с Нейтаном, от его крепкой ладони, лежавшей на ее руке, по всему телу Мадди разливалось приятное тепло. В конце концов он все-таки выполнил свое обещание. Каким-то образом ему удалось уговорить леди Милфорд устроить бал, чтобы открыть ей, Мадлен, путь в высший свет. И теперь уже старая графиня не сможет держать ее в четырех стенах Гилмор-Хауса.

– Это первое большое событие сезона, – сказала Эмили с сияющим от восторга лицом. – Не могу дождаться!.. Ужасно хочется увидеть, кто там будет! О, я так надеюсь, что меня пригласят потанцевать.

– Ты выглядишь сегодня особенно прелестно, моя дорогая, – проговорил граф с ласковой улыбкой, смягчившей его суровые черты. – Я уверен, что джентльмены выстроятся в очередь, чтобы быть тебе представленными.

Мадди мысленно улыбнулась. Похоже, никто не заметил, почему Эмили выглядела так прелестно. Никто особенно не приглядывался к ней, иначе они бы поняли: это чудо сотворило умелое применение косметики. Перед отъездом Мадди привела девушку к себе в гардеробную и с помощью небольшого количества мастики замаскировала оспины. Рябинки совсем не исчезли, но стали куда менее заметны. Немного пудры и румян усилили сияние молодости.

Леди Гилмор запретила использование краски на лице. Но, к счастью, ее слабое зрение не позволяло разглядеть уловку. А сообщать ей об этом Мадди не собиралась.

Экипаж медленно полз вперед, пока не остановился перед кирпичным особняком. Лакей открыл дверцу и вытянулся в струнку. Затем, чтобы помочь дамам, он протянул руку в перчатке. Первой вышла леди Гилмор, следующей – Мадди. Нижние юбки под ее вечерним нарядом тихо зашуршали.

Переливающееся голубое платье было сшито из шелка, подаренного Нейтаном, и ей пришлось умасливать старую графиню, чтобы та позволила ей надеть платье столь сочного оттенка. Но ее усилия не пропали даром. Взглянув в зеркало в гардеробной, она увидела, что наряд с открытыми плечами как нельзя лучше сочетался с ее поднятыми вверх белокурыми локонами. Леди Гилмор позволила ей взять изысканное сапфировое ожерелье с каплевидной подвеской из коллекции фамильных драгоценностей.

В сиянии факелов у кареты алела ковровая дорожка – чтобы дамы не запачкали подолы своих бальных нарядов. Мадди окинула взглядом толпу восторженных зевак, но тут Нейтан взял ее под руку, и они проследовали за графом Гилмором и его матерью в дом мимо строя ливрейных слуг, стоявших у входа.

В просторном вестибюле с высоким потолком толпились разодетые аристократы. Хрусталь огромной люстры сверкал и переливался всеми цветами радуги в мерцании сотен свечей. Мадди охватило нервное возбуждение. Это был мир ее матери, и Мадди давно хотелось на него взглянуть.

Она протянула свою накидку лакею, прислуживавшему гостям. Сжимая в руках небольшой ридикюль, она вместе с Нейтаном заняла место за графом Гилмором и вдовствующей графиней в цепочке гостей. Леди Милфорд, стоявшая у подножия мраморной лестницы, встречала их всех. Великолепная в сиреневом атласе и бриллиантовой тиаре на угольно-черных волосах, она занимала видное место в обществе.

Мадди прерывисто вздохнула. Она не видела леди Милфорд с того самого дня, как та навестила ее в театральной гримерной и попросила включить Нейтана в число участников аукциона. Признает ли ее светлость факт их первой встречи? Как Мадди объяснит их знакомство другим? Особенно бабушке Нейтана?

– Расслабься, дорогая. Ты слишком уж нервничаешь, – прошептал Нейтан, склонившись к ее уху. – Моя крестная не кусается.

– Она, может, и нет, зато другие кусаются.

– Будь рядом, и я защищу тебя от волков, – рассмеялся муж.

Он тотчас же повернулся, чтобы поговорить с Эмили и Софией, стоявшими следом за ними. И все это время Нейтан легонько обнимал жену за талию. Даже сейчас, среди множества людей, Мадди чувствовала, как его тепло распространялось по всему ее телу, разжигая страсть. Плотское удовольствие, которое она познала с ним, превосходило все ее девичьи фантазии.

Поскольку же их брак являлся взаимовыгодным предприятием, она старалась не обращать внимания на темные стороны его характера, которые он скрывал от посторонних. Не стоило интересоваться причиной его ненависти к отцу. Или мечтать о чем-то большем, чем постельные удовольствия. В конце концов, Нейтан задержится в ее жизни всего на несколько месяцев…

Вереница гостей продвигалась вперед. Поздоровавшись с хозяйкой, старая графиня отступила на несколько шагов в сторону и стала рядом с лордом Гилмором. С напряженным лицом и моноклем у глаза она внимательно наблюдала за Мадди – чтобы та не совершила какой-либо ошибки.

Тут Нейтан проговорил:

– Леди Милфорд, миледи, позвольте представить мою жену Мадлен, леди Роули. Мадлен, это моя крестная.

Мадди присела в реверансе, на репетицию которого она потратила часы. Когда она выпрямилась, леди Милфорд тепло ей улыбнулась и пожала обтянутую перчаткой руку Мадди.

– Приятно с вами познакомиться, леди Роули. Очень интересно наконец-то встретиться с женщиной, сумевшей поймать в сети моего бравого крестника. – Хитроватая улыбка хозяйки явно свидетельствовала о том, что их тайная встреча останется в секрете.

Мадди с облегчением выдохнула и, тоже улыбнувшись, сказала:

– И мне очень приятно с вами познакомиться.

– Похоже, вы сделали Нейтана счастливым, – заметила леди Милфорд. – Возможно, нам с вами выпадет шанс еще поговорить позднее.

– Благодарю вас, буду очень рада.

На этом короткий обмен репликами закончился, и Мадди смогла перевести дух. Когда Нейтан уводил ее, старая графиня сдержанно кивнула в знак одобрения. А граф Гилмор поджал губы и отвел взгляд. «Может, он проверяет, не узнал ли меня кто-нибудь из джентльменов?» – с досадой подумала Мадди.

В ее сторону и впрямь было устремлено множество взглядов. Дамы, поглядывая на Мадди, перешептывались, а джентльмены дерзко глазели на нее. Среди них она не заметила ни одного знакомого лица.

Присутствовал ли на приеме герцог Хутон? Наверное, он тогда находился бы в обществе своего внука, ее кузена. Но лорда Данема нигде не было видно.

Вместе с остальными гостями Мадди с Нейтаном об руку начали подниматься по главной лестнице.

– Ты принята, – сообщил ей Нейтан на ухо. – То есть официально принята, понимаешь? Теперь, после одобрения моей крестной, все вынуждены будут принимать тебя.

Мадди позволила себе насладиться моментом триумфа, хотя имелась еще одна тяготившая ее проблема. Она огляделась, чтобы убедиться, что никто их не подслушает.

– Нейтан, хочу кое-что спросить… Ты не знаешь, кого-нибудь из участников аукциона пригласили?

– Волнуешься? – На губах мужа промелькнула улыбка.

– Конечно, волнуюсь. Может возникнуть неловкость. Или мне притвориться, что я их не знаю?

– Поступай, как знаешь. Лишь бы досадить Гилмору.

Мадди нахмурилась. Беспечность Нейтана задела ее. Муж делал ее бесконечно счастливой в спальне – и в то же время изводил своим стремлением во что бы то ни стало позлить отца.

– Не смейся, – прошептала она. – Если кто-нибудь открыто обвинит меня в организации аукциона, это может вызвать громкий скандал, что отрицательно скажется на твоей сестре.

Поднявшись в зал для приемов, Нейт поднес к губам обтянутую перчаткой руку жены и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Пусть тебя ничто не беспокоит, дорогая, – проговорил он. – Я очень сомневаюсь, что кто-то из этих господ захочет публично раскрыть свои грешки. Они сделают вид, что не знакомы с тобой. Притворятся из страха нажить неприятности.

Заверения мужа немного успокоили Мадди. Менее всего ей хотелось, чтобы кто-то из джентльменов прилюдно упрекнул ее в том, что она отвергла его. Или еще хуже – подкараулил бы где-нибудь одну и попытался бы потискать, как лорд Данем в театре.

– Почему вы шепчетесь? – проворчала леди Гилмор, с трудом переводя дух после подъема по ступенькам. – О чем говорите?