От его внезапной близости сердце Мадди бешено забилось. И сейчас еще более остро ощущался исходивший от него чудесный запах сандалового дерева. Прильнув к его мускулистой груди, девушка тихонько вздохнула. И вдруг внимание ее привлек рисунок на его халате. Заинтересовавшись, Мадди провела кончиками пальцев по вышитому узору. Неудивительно, что она заметила его только сейчас – мифические крылатые существа были вышиты теми же ярко-зелеными нитками, из которых была соткана и сама материя.

– Драконы?

– Да, они. – Его глаза горели таким же зеленым пламенем. – Китайцы не мыслят жизни без них.

Мадди вдруг захотелось расспросить виконта о его странствиях в Китае, но сейчас был совершенно неподходящий для этого момент.

– Мастерство исполнения выше всяких похвал. – Она провела пальцами по широкой груди мужа, наслаждаясь великолепием ткани и теплом его тела. – Шелк поразительно нежный и мягкий. Ничего похожего я еще никогда не видела.

– Мой склад ломится от шелков. Я подарю тебе столько отрезов, сколько захочешь, лишь бы ты продолжала ласкать меня подобным образом. – С играющей на губах улыбкой Нейтан сейчас очень напоминал того привлекательного господина, который явился к ней на аукцион.

Тут Мадди взглянула на мускулистую грудь мужа, видневшуюся в вырезе его халата, и к горлу ее подкатил комок. Она старалась не думать о том, что под халатом, но, увы, ни о чем другом сейчас думать не могла.

Судорожно сглотнув, она пролепетала:

– Я очень хочу провести с тобой сегодня ночь.

И тотчас же руки его заскользили по ее спине. Затем ладони легли ей на ягодицы, и он крепко прижал Мадди к себе. Так они стояли некоторое время – грудь к груди и бедра к бедрам. Сквозь пеньюар и тонкую ткань ночной сорочки она ощущала жар его тела, и ей было трудно дышать.

Нейтан смотрел на нее сверху вниз, и глаза его горели все ярче – было очевидно, что он страстно ее желал. До этого он скрывал свою пылкую страсть под маской язвительного ума и холодной властности, но теперь было ясно, что он уже не в силах сдерживаться.

– Значит, мы в полном согласии, – констатировал он. – Не будет никакого аннулирования. И я намерен это подтвердить. Сегодня ночью. Сейчас.

«Да-да, он едва сдерживается», – промелькнуло у Мадди. И по телу ее снова прокатилась горячая волна. Колени же подгибались, когда она тихо прошептала:

– Конечно, сейчас.

Он тотчас же склонился над ней и припал к ее губам огненным поцелуем. Прижимая ладонь к ее затылку, он приоткрыл языком ее губы и скользнул между них. Пульс Мадди участился, а кровь словно вскипела, ей казалось, что все части ее тела пробудились к какой-то новой жизни… Прильнув к плечам мужа, она почувствовала, как от его жгучего поцелуя у нее набухла и отвердела грудь и запульсировало внизу живота.

Но даже в этом водовороте ощущений Мадди прекрасно осознавала: главная цель Нейта – дать отпор отцу, и именно поэтому он решил во что бы то ни стало закрепить их брак физической близостью, ведь тогда никто, даже самый изворотливый адвокат, не сможет разорвать их супружеские отношения. Да, она понимала это, но теперь ей было все равно, что двигало Нейтаном. Ей безумно хотелось познать физическое единение с этим мужчиной, а все остальное совершенно ее не интересовало.

Из горла Мадди вырвался тихий стон, и пальцы ее, пробежав по груди Нейтана, заскользили по его щеке – хотелось нащупать одну из тех чудесных ямочек, что она успела полюбить. Какое это дивное блаженство прикоснуться к нему наконец-то, оказаться в его крепких объятиях, впитывать в себя его жар, его силу…

Тут Нейтан оторвался от ее губ и принялся покрывать поцелуями ее шею. Мадди тотчас запрокинула голову – чтобы было удобнее. Да, он был прав: они действовали в полном согласии, и казалось, оба они никак не могли насладиться друг другом – хотелось еще и еще…

Внезапно его руки оказались на ее талии, и он, одним ловким движением развязав на ней пеньюар, сбросил его с ее плеч. Шелковое одеяние бесшумно скользнуло на пол. Нейтан же чуть отстранился и окинул взглядом ее грудь, просвечивавшую сквозь тонкую ткань ночной сорочки.

Затем принялся поглаживать и ощупывать ее груди – сначала одну, потом другую. Когда же пальцы его легонько сдавили сосок, Мадди невольно застонала. Не успела она перевести дух, как муж проворно освободил ее из плена – ночная сорочка соскользнула с ее плеч, но задержалась на бедрах, спасая от полной наготы.

И тут Мадди вдруг сообразила, что свет свечей падал на ее обнаженную грудь – она не успела потушить их до появления Нейтана. Каждый раз, когда Мадди представляла себя впервые с мужчиной, она думала, что все будет происходить под прикрытием темноты и под одеялом, с долгими страстными поцелуями, предваряющими интимные ласки.

Но они сейчас стояли у камина, и Нейтан раздевал ее с ловкостью опытного соблазнителя. Она никак не ожидала от него подобной прыти. И уж тем более не ожидала того, что он уставится на ее обнаженные груди с алчным выражением лица; сейчас он представлялся ей огнедышащим драконом, готовым ее испепелить.

Тут Нейтан склонил голову к ее груди, и сердце Мадди бешено заколотилось. Она вскинула руки, пытаясь остановить его.

– Нейтан, стой! – воскликнула она, прижимая ладонь к его груди, от которой веяло жаром.

Муж взглянул на нее с недоумением.

– В чем дело? – пробормотал он.

Мадди метнула взгляд в сторону кровати под балдахином – кровати с откинутым покрывалом и пышными подушками.

– Не лучше ли нам перейти в постель? – прошептала она.

Нейтан смотрел на нее с удивлением – словно она сказала что-то странное, и он никак не мог понять, чего она хочет.

Наконец, потеребив ее сосок – Мадди снова застонала, – Нейтан проговорил:

– А здесь я разве не доставляю тебе удовольствие, дорогая? Готов поклясться, что доставляю.

Когда он ласкал ее так, Мадди забывала обо всем на свете – едва была способна соображать. Колени же ее подгибались, и если бы не его рука у нее на талии, удерживавшая ее, она бы рухнула на пол. О, его ласки так ее возбуждали, вызвали столь острое желание… Похоже, он прекрасно знал, как прикасаться к женщине, чтобы добиться от нее подобной реакции.

И еще, казалось, что он ждал и от нее каких-то действий.

Осознав это, Мадди оторопела. Да-да, конечно. Нейтан считал ее весьма опытной в постельных делах. Но последние десять лет он провел вдали от Англии, поэтому не знал, что у нее была репутация недотроги. Он полагал, что она распутница – как многие актрисы.

А муж вновь принялся теребить ее сосок, и Мадди опять застонала. По телу же ее волна за волной прокатывалась сладостная дрожь. Наблюдая за ней, он улыбался. Блеснув зубами, сказал:

– Тебе ведь нравится, верно? Признайся, не отпирайся.

Мадди перехватила его руку, пытаясь остановить эту сладостную пытку. Было совершенно невозможно о чем-то думать, когда он ласкал ее вот так…

– Да-да, нравится. Вот только… Я к этому не привыкла, я никогда этого не делала, – пролепетала Мадди.

Брови Нейтана взметнулись, казалось, он был весьма озадачен ответом жены.

– Не делала… это? – переспросил он.

Щеки Мадди окрасил румянец.

– Я никогда не была с мужчиной. На аукционе продавалась… моя девственность.

Нейтан вздрогнул и, отстранившись от жены, пристально посмотрел – прямо-таки пронзил взглядом; при этом лицо его выражало недоверие. Под его пытливым взглядом Мадди стало неловко и стыдно из-за того, что она только сейчас сделала это признание. Наверно, она бы додумалась до этого раньше, если бы венчание не было столь поспешным и если бы ее не затянул водоворот страстей, бушевавших в семье виконта.

Тут, наконец, его губы дрогнули в усмешке, а затем, к величайшему удивлению Мадди, он откинул назад голову и расхохотался.

– Да-да, конечно! Я понял, что ты задумала на сегодня, – проговорил он. – Все ясно, моя скромная девочка.

Его смех показался Мадди ужасно обидным. Неужели он находил ее невинность забавной?

Она резким движением вернула ночную рубашку на место, подтянув ее вверх.

– О, Нейтан!.. Я надеялась, ты меня поймешь. Ведь я тебе только что все объяснила…

Он снова усмехнулся.

– Да, я прекрасно все понимаю, дорогая. Ты разучиваешь новую роль. Образец благопристойности… благородная и сдержанная, верно? Но со мной не нужно играть, Мадлен! Тем более – когда мы наедине.

«О боже! Как он мог все так извратить?!» – мысленно воскликнула Мадди.

– Нет, все не так, как ты думае… Ах!..

Чуть наклонившись, муж подхватил ее на руки и с самодовольной ухмылкой проговорил:

– Если желаете лечь в постель, миледи, будь по-вашему.

Мадди тихонько вздохнула, опустив голову ему на плечо. Мысли ее путались, и она едва ли могла бы сказать, о чем, собственно, думала в эти мгновения – она тонула в нахлынувших на нее ощущениях.

А Нейт, крепко прижимая жену к груди, стремительно пересек комнату и уложил ее на постель. После чего тотчас же навис над ней и впился губами в ее губы. Через некоторое время, чуть отстранившись, пробормотал:

– Я ведь могу и передумать…

– Передумать? – переспросила Мадди.

– Да-да, именно так. Хотя… Знаешь, я вижу, тебе очень нравится изображать девственницу, к которой не прикасался ни один мужчина. Так что я, пожалуй, тоже исполню свою роль и стану сластолюбивым соблазнителем, вознамерившимся растлить тебя.

Мадди встревожилась. Выходит, муж не поверил ей. Он все еще считал ее целомудрие притворством, возможно – эротической игрой, вероятно, усиливавшей возбуждение. Но как же так?.. Нейтан пропустил ее слова мимо ушей, а ведь ей было так трудно сделать это признание.

Собираясь упрекнуть его, она уже раскрыла рот, но тут он вдруг встал с кровати и развязал пояс на своем зеленом халате. В следующее мгновение халат с драконами соскользнул на ковер.

Глаза Мадди расширились; она впервые увидела обнаженного мужчину. Не сознавая, что делает, она приподнялась на локтях, чтобы получше все разглядеть. Скульптурный рельеф мужского торса словно сиял в свете свечей. А треугольник курчавых волосков на широкой груди сужался до узкой дорожки на плоском животе, ведущей к чреслам, где в густоте черных волос красовался в полном великолепии мужской орган, на который Мадди смотрела как зачарованная. Она даже представить не могла, что взрослый мужчина может выглядеть… столь впечатляюще. Но разве возможно, чтобы он вошел в нее?