Старший брат вообще как-то странно выделялся из общего настроя. Он объявился еще утром, в темном костюме, словно похоронный агент, и сразу начал орать на брата. Как выяснилось, Николай, подобно Насте, до последнего надеялся, что свадьба не состоится. Собственно, и доводы у него были такими же – два неприспособленных к жизни иждивенца решили соединить свои непутевые судьбы и идти рука об руку с неизвестной целью, но с вполне предсказуемым финалом.

– Боже мой! Что, в деревне девок нормальных нет? Мало городских к нам дачниц нормальных приезжало? – рычал Николай, совершенно не стесняясь присутствия невесты, которая что-то пыталась чирикать в защиту любимого, но как-то быстро сникла и убежала в ванную – то ли поправлять макияж, то ли плакать.

Шурик что-то вяло и неразборчиво бубнил про чувства.

– А на чьи деньги вся эта хрень? – грозно требовал ответа брат. И кстати, зрил в корень – как с определением всего предстоящего праздника, так и с финансовым моментом. – Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я буду тебе и дальше помогать? Я тебя содержал, пока ты учился, давал деньги, пока ты, бестолочь болотная, искал себя! Ну, сейчас-то, надо полагать, ты себя нашел, да? Я с себя обязанности по твоему воспитанию снимаю.

«Вот оно что, – поставила зарубку в памяти Настя. – Не одна я так маялась».

К Николаю она сразу прониклась симпатией, хотя его радость по поводу того, что братец сбыт на чужую жилплощадь, ее немного напрягала. Судя по обрывкам разговора, ждать, что Саша будет барахтаться как-то самостоятельно, было бы крайне опрометчиво. Точно, надо было бежать отсюда. А свою половину квартиры продавать, если не удастся разменяться. Перспективы маячили самые плачевные. И это Николай еще не знал про кредит. Настя некоторое время раздумывала, сказать ему или нет, но потом решила все же воздержаться. С одной стороны, брательник мог так отметелить жениха, что свадьба не состоялась бы. Но ведь на отдачу денег это все равно не повлияет. Так пусть уж Лизавета числится замужней женщиной, а муж, пусть он и недоразумение какое-то, решает их семейные вопросы сам. Или не решает…

– Мама, поехали! – гаркнул в коридоре Николай. – Я тебя к себе пока отвезу, а потом в ЗАГС вместе поедем.

– Здрасьте, – выползла в коридор Настя, решив, что желательно познакомиться со столь здравомыслящим родственником и скооперироваться на будущее. Мало ли, с такими молодоженами можно было вляпаться в любую неприятность, так что союзник ей бы не помешал.

– Здрасьте, – с трудом добавив в голос любезности, кивнул ей Николай.

– А я Лизина сестра, – обозначила свое место в системе координат Настасья. И чтобы было понятно, что она этим не особо гордится, тяжело вздохнула.

Николай никакого подтекста в ее вздохе не уловил и, довольно едко протянув «аааа, ясно», забрал маменьку и удалился, в следующий раз появившись только перед самой церемонией.


Гости с Лизаветиной стороны, если не считать Настю с Дашей, были полной противоположностью родне жениха. Во-первых, приглашена была исключительно молодежь, причем круг общения Лизы оказался настолько разносторонним, что помимо голодных и эпатажных молодых художников и фотографов, похожих на участников хеллоуиновской вечеринки, там маячили несколько панков, несколько готов и какая-то байкерская пара. Во-вторых, одеты они были не менее пестро, но как-то совершенно неподходяще для свадьбы. И если Шурикова родня смотрелась просто безвкусно, то молодняку не хватало только каких-нибудь транспарантов в поддержку чего угодно.

– У меня какое-то странное чувство, – призналась Дарья, сумрачно разглядывая собравшихся. – Я, конечно, давненько на свадьбах не была, но тут уж как-то все совсем того…

– Это потому, что ты слишком много знаешь, – утешила ее Настя. – Представь, что это просто свадьба. Расслабься, напейся, получи удовольствие. В конце концов, хоть на чьей-то свадьбе погуляли. Пусть даже и не на своей.

– Чего такие кислые? – к болтавшим полушепотом подружкам подлетела свежая, как розовый бутон, Марина Ивановна. – Шуршите тут, как две старушки. Ну-ка, быстро веселиться!

Маменька была великолепна, потрясающа и сногсшибательна. Впрочем – как обычно.

– Кто у нас жених? Я смотрю, родственнички у нас не из графьев, – сказала она довольно громко. Впрочем, мама была сама себе королевна, и чужое недовольство ее мало волновало, даже если «неграфья» и услышали бы ее мнение.

– А вы что, с Сашей еще не знакомы? – обалдело моргнула Даша. Она с трудом представляла себе вариант, при котором будущая теща впервые увидела зятя на свадьбе. Нет, Настасья, конечно, про маменьку много чего рассказывала, но чтобы вот так…

– Да как же не видела! Лизуня приводила его на чай, познакомиться. Так-то он красавчик, брови, реснички, рост. Говорил мало, так что произвел нормальное впечатление. Хотя я особо не присматривалась. Раз дочь выбрала, так тому и быть. У нас в семье демократия, – гордо объявила Марина Ивановна.

Настя невнятно хрюкнула. Судя по тональности – неодобрительно.

– Так что? – требовательно повторила вопрос маменька. – С родней-то у нас как? Какие-то они неинтересные, орут, блестят. Он что, из деревни?

– Мам, а для тебя это новость? – раздраженно уточнила Настя. – Я тебе вроде уже говорила.

– Ай, ты вечно всем недовольна и жалуешься, – отмахнулась родительница. – Тебя слушать – карма испортится. Что ты там говорила-то?

– Что Саша из какого-то поселка, жилья в городе нет, работы нет, образование тоже какое-то пунктирное, как у Лизки, а еще они взяли кредит, и неизвестно, чем собираются отдавать, – отчеканила Настасья. Мамино легкомыслие ее злило и даже вызывало легкую зависть. Вот умеют же люди жить так, не обременяя себя проблемами близких. И ничего, не щиплет их совесть за бока-то и в печень не клюет!

– Ну, значит, будете вместе жить, – тепло и ясно улыбнулась мама. – В тесноте, да не в обиде. Нарожают детишек, ты им поможешь, в этом тоже есть плюсы.

Теперь всхрюкнула Дарья, многозначительно округлив глаза.

– Да, а мужчин нормальных и нет вовсе, – продолжала печалиться о своем Марина Ивановна. – Какие-то затрапезные с их стороны приехали. А с нашей кто, не знаешь, Настя? Лиза мужчин нормальных приглашала?

– У нее свадьба, – холодно оповестила родительницу Настя. – Зачем ей мужики? Мам, а тебя не смутило то, что я сказала про кредит?

– А при чем тут я? – легко улыбнулась маменька. Она вообще на удивление много улыбалась голливудской улыбкой. Надо полагать – вставила новые зубы и отбелила старые. Марина Ивановна вообще на свою внешность денег не жалела, потому и выглядела едва ли не ровесницей дочерей – подтяжка, силикон в груди, ботокс во всех допустимых местах и прочие мелочи, неуловимо скрадывающие ее солидный возраст.

– При том, что когда придут коллекторы, трясти будут нас с тобой. Другой родни у Лизки нет, – мстительно заявила Настя, надеясь, что хоть один мускул на материнском лице дрогнет. Как бы не так. Когда закачано столько ботокса, мимика пропадает, оставляя гладкую маску. Хотя, может, и не в уколах было дело.

– Как же нет родни, – звонко расхохоталась Марина Ивановна, – вон, целый автобус из Нижних Пупырей, или откуда там ваш жених?

– Это твой зять, между прочим, – напомнила Настасья, раздувая ноздри от бешенства, – а не наш жених.

– Ваш, ваш, – утешила ее Марина Ивановна. – Я к нему никакого касательства не имею. Я вас вырастила, воспитала, дальше сами. Не надо на меня свои проблемы вешать. И кстати, мне кажется, ты все усложняешь. Вон Лиза не работает, такая-сякая, а мужика красивого отхватила, и свадьба у нее красивая – с каретами. Учись, Настя. Это всяко полезнее, чем желчь по организму гонять.

С этими словами мама упорхнула к родне – производить впечатление и знакомиться. Марина Ивановна вообще любила произвести впечатление, ей это повышало жизненный тонус и самооценку.

– М-да, – выдавила одуревшая от услышанного Даша. – Клево. Я под впечатлением.

– А я уже привыкла, – устало пожала плечами Настя. – Может, она и права, надо жить проще и не пытаться решать чужие проблемы?

– Ага. Но у тебя обстоятельства сложились так, что для того, чтобы не решать чужие проблемы, надо срочно свинтить от сестренки. Как у тебя со Славой? – Даша смотрела на нее с сочувствием, словно стеснялась своего вопроса.

– У меня с ним все хорошо, но мы в этом блаженном «хорошо» уже второй месяц буксуем. Ни туда, ни сюда, – призналась Настя. – Я не знаю. Может, я слишком тороплюсь, но ты ж видишь, меня обстоятельства поджимают.

Договорить они не успели.

Прибыли затянутые в джинсовые доспехи жених с невестой, и всех позвали на регистрацию. Заунывная дама с внешностью учительницы литературы и тоской во взгляде декламировала стихи, громогласно вещала что-то напыщенное, нагонявшее жуткую непреодолимую зевоту и сон. Сашины гости продолжали тихий бубнеж, общая направленность которого была ясна – обсуждали странный наряд невесты. Лизины гости надували пузыри из жевачки, снимали на телефоны, возили пальцами по экранам смартфонов и обсуждали родню жениха. Свадьба – это такое замечательное мероприятие, на котором всегда найдется кого обсудить, тем более что это место встречи практически двух противоборствующих лагерей.

Отцы у обоих молодых отсутствовали, маменьки сидели обнявшись и пуская слезу. Причем Марина Ивановна делала это красиво и продуманно, а Полина Федоровна трубно сморкалась в большой пестрый платок. Николай, разместившийся рядом с Дашей, играл желваками и тихо шипел ей на ухо, периодически злобно поглядывая на Настю.

– Я тоже не в восторге, знаете ли, – не выдержала она, перевесившись через Дарью. – Но я же на вас так не зыркаю. Между прочим, вы своего братца ко мне сбагрили, а это нечестно.

– Кто первый встал, того и тапки, – неожиданно белозубо улыбнулся Николай. – Не всем везет.

Даша прыснула, а Настя захлебнулась негодованием. Вот как! Еще и этот над ней издевается!