— Его светлость оставил строгие распоряжения, чтобы его не тревожили, ваша светлость, к тому же вы не сообщали ему о своем визите заранее.

Джулия криво усмехнулась:

— О да, я причиню ему серьезное беспокойство — я не договаривалась с ним о встрече, я оторву его от новых масштабных благотворительных проектов. Но ведь недаром говорят: хочешь быть благодетелем — начинай со своего дома, Гильермо. — Герцогиня даже не сбавила шаг, она шествовала по холлу, пока дворецкий неотступно бежал следом.

— Ваша светлость, прошу прощения, о чем вы?

Разумеется, Джулия не собиралась объяснять, что имеет в виду бывшую возлюбленную Стивена, Александру Болтон, эту, несомненно, удивительную молодую женщину.

— Мой сын в кабинете?

— Да, он там. Ваша светлость, пожалуйста! Позвольте мне по крайней мере оповестить его о вашем приходе!

Но герцогиня проигнорировала мольбы дворецкого и открыла дверь в кабинет. Стивен расположился за столом, по обе стороны от него сидели два адвоката, которые время от времени занимались и делами Джулии.

Герцог вздрогнул от неожиданности и поднял глаза:

— Мама? Какой сюрприз!

— Приятный, надеюсь? Боюсь, мне нужно срочно обсудить одно дело — я просто вынуждена прервать вашу беседу, — улыбнулась она.

Стивен поднялся и вышел из‑за стола навстречу матери.

— Что за срочность, кто‑то при смерти? — спросил он, когда оба джентльмена, вежливо кивнув герцогине, поспешили удалиться.

— Надеюсь, нет. — Джулия поцеловала сына в щеку. — Я только что встречалась с мисс Болтон.

Стивен помрачнел. Подчеркнуто игнорируя слова матери, он сказал:

— Я много думал о тебе. Правда. И решил подыскать тебе достойного мужа.

Джулия поняла, что сын хотел поразить ее — и переменить тему разговора. И ему это удалось. Она тут же вспомнила о Тайне Джефферсоне. Прошло почти две недели с тех пор, как Джулия узнала о дочери, которую он потерял. С тех пор Тайн еще раз приезжал к ней с визитом, но погода снова не позволила совершить прогулку верхом, поэтому они опять долго разговаривали, Джулия показывала ему конюшню. И в тот самый момент, когда она демонстрировала гостю своих лошадей, между ними повисло странное напряжение. Герцогиня поняла, что не ошиблась, когда почувствовала явный интерес со стороны Тайна. Такие прямые, откровенно мужские взгляды просто не могли ее обмануть!

С тех пор сердце Джулии трепетало в предвкушении новой встречи. Она надеялась, что Джефферсон снова приедет в гости — на сей раз в качестве поклонника. Но Тайн не предпринимал решительных действий — да и как бы он мог это сделать? Джулия была герцогиней, он — американским владельцем ранчо. Выходит, ей предстояло взять дело в свои собственные руки.

И вот теперь Стивен думал, что найдет ей мужа и спасет от незавидной доли — но это было бы не спасением, эта участь оказалась бы хуже смерти!

— Я не выйду замуж, — объявила Джулия сыну. — И я не шучу, Стивен.

Он с удивлением воззрился на мать:

— Только не говори мне, что ты все еще одержима этим американцем.

— Он называет себя калифорнио, — легкомысленно бросила Джулия, и ее сердце снова с волнением заколотилось. — Не думаю, что я хоть в чем‑то признаюсь тебе снова.

— И уже одно это — само по себе признание. — Стивен заглянул матери в глаза. — Ты выглядишь расстроенной. Он не разделяет твоих чувств?

— Я не собираюсь опять обсуждать с тобой Джефферсона, — отрезала она. — Ты хотя бы знаешь, что мисс Болтон выгнали из дому и теперь она вынуждена ютиться в маленькой сырой комнатушке без элементарных удобств? Это жилье не подходит даже для бродяжки, что уж говорить о настоящей леди?

Стивен все так же пристально смотрел на герцогиню.

— Тебя ведь ничто не остановит, не так ли? Я знаю, что она сняла комнату на постоялом дворе Шумахера. — Он скрестил руки на груди и нахмурился. — Не могу поверить, что ты решила вмешаться!

— Она живет в крайней нищете, Стивен, — проникновенно сказала Джулия. — И полагаю, именно ты — причина всех ее бед.

Клервуд вспыхнул от негодования:

— Это несправедливо! Если бы я был причиной, я бы компенсировал ей причиненный вред. Но она пыталась обмануть меня! Мисс Болтон — очень умная женщина, и я не сомневаюсь в том, что она замечательно справится со своими нынешними обстоятельствами.

— Я разочарована, — веско произнесла Джулия, нисколько не кривя душой. — И я думаю, что тебе следует навестить ее, прежде чем рассуждать о том, как хорошо она справляется со своими нынешними обстоятельствами.

— Рандольф уже навестил ее! Точно так же, как леди Бланш и сэр Рекс. Теперь с ней виделась ты — полагаю, у нее и без меня достаточно благодетелей. Боже праведный, наверняка туда скоро заявятся Элис с Ариэллой, а потом и они обвинят меня во всех смертных грехах!

— Значит, ты позволишь ей умирать с голоду? Ломать глаза за шитьем при свечах? Делить с остальными постояльцами ванную комнату?

Клервуд вдруг в ярости стукнул кулаком по столу, ошеломив мать.

— И что, по‑твоему, я должен сделать? Жениться на ней?

Ее сын раньше никогда не выходил из себя. Джулия пристально посмотрела на него и сказала:

— Ты не рассматриваешь возможность брака с мисс Болтон?

— Конечно нет, — резко бросил Стивен. Он долго смотрел на мать и молчал, пока наконец‑то не решился спросить: — Ты преувеличиваешь ее затруднительное положение, не так ли?

Джулия нахмурилась:

— Нет, Стивен, совсем нет. Она живет в нищете — это просто невыносимые условия. Надеюсь, ты исправишь эту ситуацию.

Вместо ответа, Клервуд принялся мерить шагами комнату, выражение его лица было мрачным, задумчивым — и покорным.

Александра начинала всерьез беспокоиться, не заболела ли она. Швея жила в состоянии постоянной усталости, вдобавок очень плохо спала.

Несколько дней прошли с момента неожиданного — и необъяснимого — визита вдовствующей герцогини. Александра никак не могла прийти в себя от потрясения, и она старалась забыть эту встречу точно так же, как пыталась стереть из памяти все, что произошло между ней и Стивеном. Но это было невозможно.

Ах, как бы ей хотелось, чтобы герцогиня‑вдова оказалась подлой, злой и даже жестокой! Но вместо этого Александра понимала: признай она, что влачит жалкое существование, что не в состоянии и дальше оставаться в этих отвратительных условиях, и герцогиня Клервудская гостеприимно распахнула бы перед ней двери собственного дома. Но согласиться на ее предложение? Нет, в этом не было ни малейшего смысла.

Александра медленно шла к своей жалкой гостинице. У нее совсем не осталось денег — бедняжка только что потратила свои последние шиллинги, чтобы купить дорогостоящие нитки и продукты на несколько дней. Клиентки должны были Александре немало денег, и она лихорадочно обдумывала, как бы посетить всех этих леди и попросить их отдать то, что причиталось ей за работу.

Две тощие собаки вдруг пронеслись мимо нее, и Александра, споткнувшись, потеряла равновесие. Осознав, что падает, она вцепилась в недешевые швейные принадлежности, выпустив из рук сумку с едой. Несчастная рухнула на землю, больно ударившись коленками и локтем. Она крепко прижала к себе драгоценные нитки, в бессилии наблюдая, как другая сумка упала в мутную лужу, а три картофелины, кочан капусты и луковица покатились по грязной улице. С трудом приподнявшись, Александра вскрикнула, заметив, как двое детей бросились поднимать ее продукты. Между тем одна из провинившихся дворняжек подошла к ней и принялась дружелюбно лизать лицо, виляя хвостом.

Александра взглянула на забавную, в белых и черных пятнах морду собачонки, преданные карие глаза и почувствовала, как подступают горькие слезы.

— Вот, возьмите, — окликнул ее детский голос.

Перед Александрой возникла маленькая грязная рука, которая протянула ей не менее грязную картофелину. Подняв глаза, швея увидела торжествующую маленькую девочку с двумя темными косичками, обмотанную какими‑то лохмотьями. Девчушка была тонкой, словно бритва.

— Ты можешь взять картошку, — сказала ей Александра.

Глаза девочки от удивления стали большими. Потом она быстро повернулась и унеслась прочь со своей драгоценной ношей.

Александра увидела, что остальных ее продуктов и след простыл. Сейчас ей хотелось разрыдаться прямо на улице, но она из последних сил сдерживала слезы, хотя и понимала, что купить новую еду просто не на что. Потом печально взглянула на собаку, которая все еще сидела рядом с ней:

— Если рассчитываешь получить объедки с моего стола, то ошибаешься.

Александра уже собиралась встать, когда заметила, как буквально в дюйме от нее прошелестела дивной красоты юбка из ярко‑синего шелка. Ткань была дорогой, такой наряд могла позволить себе только леди. На мгновение сердце Александры зажглось надеждой: а вдруг ее клиентки приехали сюда, чтобы отдать обещанное вознаграждение? Но она тут же напомнила себе, что клиентки предпочитали присылать со счетами своих слуг. Она медленно подняла взор.

Рядом, глядя на нее, стояли две весьма состоятельные леди. Одна из них была почтенной матроной, увешанной многочисленными драгоценностями, другая — восхитительно красивой и молодой белокурой девушкой. Матрона смотрела на нее с презрением, девушка — с ужасом. Александра тут же решила, что эти леди знают ее — наверняка это новые клиентки! — и неуклюже поднялась. Встав на ноги, она покачнулась, и девушка протянула руку, чтобы помочь ей удержать равновесие.

— Не прикасайся к ней, Энн, — сказала солидная дама.

Энн послушно опустила руку.

Александра взглянула на матрону:

— Я споткнулась и упала.

— Похоже на то, — резко бросила пожилая женщина. — Вы, должно быть, потерявшая последний стыд мисс Болтон.

Что ж, теперь она была бесстыдной. Александра стиснула сумку со швейными принадлежностями, еще крепче прижав ее к груди.