Стивен прошел в просторный холл, являвшийся центром дома, и выглянул из парадной двери. Перед ним предстал огромный фонтан, окруженный дорожкой из светлых ракушек. Вдали виднелся кусок дороги в милю длиной, обрамленный величественными вязами. Стивен не заметил приближающегося всадника, но Рандольф мог вернуться в любой момент. Он улыбнулся своим мыслям.

Прошлой ночью герцог плохо спал. Такое с ним случалось часто: он беспокойно метался по кровати, ворочался, обдумывая планы, нерешенные вопросы и новые идеи. Но вчера вечером ему не давал покоя неожиданно возникший на балу интерес к Александре Болтон. Если эта женщина и думала возбудить любовный аппетит Стивена, отклоняя его первоначальные заигрывания, то она определенно своего добилась.

На пути герцога вдруг возник Гильермо, который держал визитную карточку.

— Ваша светлость, только что приехала леди Уитт.

Стивен тут же помрачнел: он не мог откладывать неизбежное. Пришло время сообщить любовнице, что их связь окончена.

— Где она?

— Леди Уитт в весенней гостиной с вдовствующей герцогиней.

Герцог кивнул и без промедления зашагал в комнату. Его мать стояла перед дверями, которые открывались на располагавшуюся снаружи террасу, ведя приятную светскую беседу с леди Уитт. Обе женщины услышали его приближающиеся шаги и словно по команде повернулись.

Улыбка сбежала с лица матери, и Стивен сразу понял, что она чем то расстроена. Внезапно он вспомнил, каким счастьем сияло лицо Джулии вчера вечером, когда она прогуливалась по танцевальному залу под руку с Джефферсоном. Они казались изумительной парой — даже Стивен не мог не признать этого.

Потом он перевел взгляд на свою любовницу, которая ослепительно улыбнулась ему. Шарлотта была умна и проницательна — несомненно, она приехала в надежде укрепить их отношения.

— Добрый день, леди Уитт, мама, — поприветствовал Стивен. Он ответил на улыбку леди Уитт и легонько чмокнул мать в щеку.

— Надеюсь, я не помешаю, — мягко произнесла Шарлотта.

— Мне нужно поговорить со Стивеном с глазу на глаз, — решительно произнесла Джулия, и ее синие глаза потемнели.

— Я не спешу, — снова улыбнулась Шарлотта. В ее взгляде мелькнул обольстительный огонек.

— Вы позволите нам ненадолго отлучиться? — учтиво спросил Стивен, заранее зная ответ леди Уитт. Когда она кивнула, герцог провел мать в соседнюю комнату, почти все пространство которой занимали рояль и арфа. Перед музыкальными инструментами в два ряда стояли обитые золотистым бархатом стулья.

— Спасибо за то, что приехала после моей короткой записки, — сказал Стивен.

— Даже я, твоя мать, приезжаю по первому вызову, когда получаю его.

Герцог завел непростую беседу, тщательно подбирая слова:

— Я едва ли вызывал тебя к себе, мама. Но прошла уже целая вечность с тех пор, как мы последний раз разговаривали, и мне нужно обсудить с тобой некоторые вопросы. Однако, как я вижу, ты чем то расстроена.

Она слабо, вымученно улыбнулась:

— Ты выполнял свой долг вчера вечером, как и всегда, Стивен, разговаривая с Джефферсоном в весьма специфичной манере. Мы с тобой знаем, что ты сразу же решил, будто он тебе не нравится. Так что — да, я расстроена.

Все тело Стивена сковало странным напряжением.

— Я ничего не знаю об этом человеке, кроме того, что он — незнакомец и иностранец. И что лишь усложняет ситуацию, ты выглядела очень счастливой рядом с ним.

— Это усложняет ситуацию? — повторила Джулия. — Я все не могу понять, даже сейчас: это Том научил тебя быть таким холодным и бесстрастным или таков твой собственный характер? Да, я весьма расстроена сегодня — расстроена тобой.

Он нахмурился.

— Что ж, поскольку ты, судя по всему, хочешь говорить предельно откровенно, я тоже буду честен. Да, это мой долг — оберегать тебя от проходимцев и охотников за приданым.

— Конечно, это твой долг, — веско произнесла она. — Том выдрессировал тебя слишком хорошо.

Стивен застыл на месте. Прежде они никогда не ссорились, но, похоже, начинали конфликтовать теперь.

— Ты веришь в необходимость выполнять долг так же сильно, как и я, — наконец, после долгой паузы, тихо сказал он.

Джулия прошлась мимо него по комнате, шурша своими шелковыми юбками. Потом повернулась, уперев сжатые в кулаки руки в свои стройные бедра.

— Да, верю. Я потратила всю жизнь, выполняя свой долг по отношению к Клервуду — и к тебе. Причем ты всегда был для меня на первом месте — именно поэтому я предпочла остаться с Томом и терпеть его жестокое обращение. Все, что я сделала, я сделала для тебя — для того чтобы ты стал следующим и самым могущественным герцогом Клервудским.

Стивену стало неловко. Никто лучше его не знал, как страдала Джулия, будучи женой Тома. Насколько Стивен знал, старый Маубрей действительно обращался с ней крайне жестоко. Он презирал жену и, в конечном счете, даже не старался этого скрывать.

Джулия, в свою очередь, никогда не пыталась защищаться от нападок Тома. Она проявляла похвальное чувство собственного достоинства и с видимым спокойствием сносила оскорбления. Но если дело касалось ее сына, герцогиня превращалась в разъяренную львицу. И тогда ее стычки с Томом бывали просто ужасающими, неистовыми. Стивен нередко убегал прочь, только бы не видеть эти отвратительные, полные ненависти сцены.

Даже ребенком он приходил в отчаяние, видя, как мать самоотверженно заступается за него перед безжалостным супругом. Повзрослев, Стивен молил Джулию отступить, игнорировать Тома всякий раз, когда ему вздумается оскорбить кого то из них двоих. Она отказывалась. В своей борьбе с мужем мать была так бесстрашна, так решительна! Временами Джулия становилась искусным, тонким дипломатом — иначе и быть не могло, ведь она прекрасно понимала, что стояло на кону: будущее ее сына в качестве следующего герцога.

— Никто лучше меня не знает о жертвах, которые тебе пришлось принести.

— Хорошо. Тогда, возможно, пришло время мне самой о себе позаботиться? — пристально взглянула герцогиня на сына.

Тот насторожился:

— Что это значит? Ты — вдовствующая герцогиня, моя мать, и я обязан заботиться о тебе. Так будет всегда.

— Это значит, что Том умер пятнадцать лет назад, и, несмотря на то что его смерть освободила меня, позволив жить так, как я сама хочу, я всегда боялась подпустить к себе какого нибудь мужчину слишком близко. Я никогда не желала снова надевать оковы брака, Стивен. И ты отлично знаешь, что именно поэтому я всегда отказывалась повторно выходить замуж.

Герцогу не понравилось, что мать подняла вопрос о браке именно сейчас.

— Продолжай, — сквозь зубы бросил он.

Но Джулия помедлила с ответом и подошла к нему, ее щеки покраснели.

— Есть кое что о Тайне Джефферсоне, что тебе следует знать… Он добр, но одновременно и смел, силен, тверд как скала! Понимаю, что ему следует быть с более молодой женщиной — мы с ним одного возраста, полагаю, — но, судя по всему, он находит меня интересной и… довольно привлекательной. Стивен, он мне нравится. Он очень мне нравится, но ты постараешься разрушить наши отношения, и теперь я это понимаю!

Его мать подумывала о браке с Джефферсоном? Стивен был ошеломлен. Или это была лишь любовная интрижка уже немолодых людей?..

— Как давно ты с ним знакома? И почему я узнаю об этом романе только сейчас? — Он с трудом сдерживал раздражение. — Это ведь роман?

Ее тело превратилось в натянутую струну.

— Я встретила его совсем недавно — на званом ужине, — а потом мы случайно столкнулись на Пэлл Мэлл. И прошлый вечер был нашей первой возможностью пообщаться, лучше узнать друг друга. Мы прекрасно провели время, несмотря на твое вздорное, властное поведение.

— Учитывая то, как он смотрел на тебя, я имел полное право вести себя властно, — отрезал Стивен.

— Нет, мое полное право наслаждаться общением и, возможно, моим последним шансом! — вскричала Джулия. И, помолчав, добавила: — Я была верна твоему отцу. И видит Бог, любая другая женщина на моем месте искала бы утешения и любви где нибудь на стороне.

Стивен насторожился.

— Если ты одинока, я найду тебе мужа.

Джулия в изумлении посмотрела на него:

— А знаешь ли ты, почему Том стал ненавидеть меня, хотя любил без памяти, когда ты появился на свет? Любил настолько, что признал тебя своим собственным ребенком? — Когда сын не ответил ни слова, она продолжила: — Он стал ненавидеть меня за то, что я не смогла родить ему наследника, его собственного сына. Это так нелепо! Том был импотентом, но весь свой гнев предпочел направить на меня — и на тебя тоже. Джефферсон заставил меня снова почувствовать себя молодой женщиной.

Мать мечтательно улыбнулась, и Стивен, донельзя встревоженный, пристально посмотрел на нее.

— Это было так одиноко — играть роль герцогини Клервудской! И я не осознавала, что все еще одинока, до тех пор, пока не встретила Джефферсона, пока он снова не пробудил меня к жизни.

Стивену стало неловко от этих откровений матери.

— Я снова предлагаю тебе помощь: мне кажется, ты заслуживаешь наконец то получить то, о чем мечтаешь, — мужа. Если хочешь, я немедленно начну поиски подходящего кандидата. Ты можешь рассчитывать на претендента лучше этого неотесанного американца, который занимается скотоводством на ранчо, добывая средства к существованию.

— Когда ты успел стать таким снобом? — бледнея, задохнулась от возмущения Джулия.

— А что, есть какая то разница между работой на ранчо и фермерством, разведением скота? — парировал он, понимая, что матери ни в коем случае не следует увлекаться фермером, даже если этот фермер — джентльмен.

— Он — намного больше, чем просто фермер, Джефферсон сам создал это ранчо, буквально вырезал его посреди дикой местности голыми руками! — с жаром воскликнула Джулия. — И даже не смей искать мне мужа! Меня интересует Джефферсон, не брак — это далеко не одно и то же.