Изабель нуждалась в любви, была беззащитной, но отнюдь не робкой. Уверенность, с которой она демонстрировала лучшие качества своего характера, подтверждала это. Рори почувствовал некоторое облегчение, когда она наконец обратилась к Алексу. Пусть немного побудет под его опекой. Тем более что тому искренне нравилось общаться с ней. Он становился более мягким и спокойным, чем обычно. Рори должен был бы порадоваться за брата, но вместо этого словно что-то толкнуло его в грудь. Оставалось только удивляться, с чего бы это?

С неохотой пришлось признаться себе, что невозмутимость девушки производила впечатление. Мрачный взгляд, который он послал ей, не выдержал бы даже сильный и закаленный мужчина. За прекрасной утонченной внешностью его невесты скорее всего скрывалась незаурядная сила. На ее месте большинство девиц сейчас трусливо отступили бы, а она, напротив, даже каким-то образом заставила его почувствовать вину за прохладное обращение.

Такое сочетание беззащитности со стойкостью и смелостью было совершенно необычным. Он затряс головой. Вот ведь проклятие! Она так напоминала ему Маргарет, до того как с ней случилось это…

По правде говоря, он не вполне понимал Изабель. Она была земной, более земной, чем можно было предположить, и напрочь лишенной заносчивости, свойственной красивой женщине. Она была неожиданна, а он не любил неожиданностей. Изабель Макдоналд была слишком хороша, чтобы это было правдой, в особенности учитывая то, что ее привез Слит. Девочка пока не сделала ничего, что могло бы вызвать его неудовольствие, но ведь это только начало. Ее, конечно, отменно вышколили. Придется держать ее под неусыпным присмотром. И на расстоянии – чего бы это ни стоило.

Быть рядом с ней все это время и пытаться не обращать на нее внимания стало тяжким испытанием на выносливость. Они сидели на скамье, притиснутые друг к другу, и каждый раз, когда ей нужно было пошевелиться, она касалась его. И эти прикосновения отзывались в нем с силой громового раската.

Изабель Макдоналд принадлежала к женщинам, которые соблазняли своей естественностью, не прибегая ни к каким ухищрениям. От ее волос исходил едва уловимый аромат лаванды. Кончиками пальцев она брала кусочки с их общего подноса. В глазах появлялось едва уловимое удовольствие от еды, отправляемой в рот. Язык восхитительным движением слизывал крошки с губ. Глядя на нее, он невольно начинал представлять, что вот такое же выражение лица у нее будет, когда он начнет ласкать ее, а язык с таким же удовольствием станет облизывать что-нибудь другое. Откровенная чувственность дополнялась с трудом сдерживаемой страстностью, которая открылась ему во время поцелуя.

Все в ней, начиная с этой щемящей нежности и беззащитной женственности вплоть до горячей, бьющей через край чувственности, словно взывало о своем высвобождении. И Рори, по крайней мере телом, вслушивался в этот призыв.

Он смотрел на Изабель, и возбуждение все больше охватывало его. У нее была потрясающая грудь, от вида которой все сжималось внутри. До боли хотелось почувствовать нежную тяжесть этих упругих девичьих полушарий в своих руках, прикоснуться к ним губами, прижать их к своей обнаженной груди. Искушение было непреодолимым. Он сидел как на иголках в ожидании конца трапезы.

Полные вожделения мысли были внезапно прерваны грохотом, раздавшимся с противоположного конца зала. Мирное течение празднества закончилось. Он услышал, как падает перевернутый стол, и звуки, которые нельзя было ни с чем спутать, – звуки кулачного боя. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что схватились двое. Кто-то из Макдоналдов с кем-то из Маклаудов.

Рори поднялся вне себя от злости.

– Хватит! – рявкнул он.

Его голос прозвучал как удар бича. Повисла мертвая тишина. Противники замерли, и все глаза обратились к нему. Он услышал, как рядом задохнулась Изабель.

– Йен, – слабо вскрикнула она.

Рори узнал младшего брата Изабель. Тот тяжело дышал после драки. По лицу стекала кровь из ссадины на голове. Его противником был Фергус Маклауд – один из людей Рори. Отличный воин, которому, правда, не хватало выдержки. Рори понял, что там произошло, когда увидел девушку из обслуги, стоявшую в сторонке. Жену Фергуса.

– Ко мне! – Рори указал на подножие у помоста. – Оба. – Когда они встали перед ним, приказал: – Объясните, в чем дело.

Драчуны заговорили одновременно.

– Давайте по очереди. – Когда они закончили, Рори убедился, что был прав. Йен начал флиртовать с миленькой девушкой излишне прытко, на взгляд ее мужа. Фергус встал и двинул кулаком Йену в лицо, нарушив тем самым мирное течение трапезы.

Стиснув зубы, Рори с неудовольствием глядел на своего человека.

– Надеюсь, ты поступишь так, как надо, Маклауд. – Слит не скрывал удовольствия от случившегося.

Рори демонстративно не обратил на него внимания. Ему не требовалось, чтобы кто-нибудь напоминал о его долге.

Фергус уже достаточно остыл от схватки и стал понимать, что он натворил.

– Что скажешь в свое оправдание? – потребовал ответа Рори. – Ты нарушил священные для горцев обязанности гостеприимства и омрачил дружелюбие и покой в этом зале. – Он указал на Йена. – Этот человек – наш гость.

Фергус повесил голову, понимая, что навлек позор на свой клан.

– Я не подумал об этом.

Прежде чем Рори успел назначить ему наказание, Изабель легко коснулась его руки.

– Пожалуйста…

Рори выпрямился. Он знал, что она собирается сказать. Все взгляды присутствующих были обращены на них.

– Не вмешивайся, Изабель.

– Пожалуйста, – тихо прошептала она. – Виноват не он один.

Посмотрев на ее пальцы, которыми она касалась его руки, Рори почувствовал странную слабость в груди. Он должен был бы разозлиться оттого, что она осмелилась подвергнуть сомнению его авторитет перед лицом всего клана. Но вместо этого он вдруг оценил ее чувство справедливости.

– Объяснить вам, в чем заключаются правила гостеприимства горцев?

– Нет, просто мне кажется…

– Достаточно, – произнес он резко, с расчетом, что это угомонит ее. Потом повернулся к Фергусу и объявил свою волю: – За свой поступок ты заплатишь штраф в три теленка весеннего приплода. Два – Макдоналдам, один – мне.

В ответ зал ахнул. Все со злобой посмотрели на Макдоналдов, но не на него. Рори услышал, как начала всхлипывать жена Фергуса. Это было суровое наказание. Но справедливое. Он опустился на свое место и занялся едой, хотя, по правде говоря, аппетит уже пропал.

Рори долго просидел молча, рассерженный, что его воля вызвала у нее сомнение, и одновременно пораженный ее состраданием. Тем более что пострадавшей стороной был ее брат.

– Мое решение не понравилось вам, – сказал он. – Полагаете, оно слишком суровое?

Она взяла кусочек чего-то с их обшего подноса, а потом ответила:

– Его семье это влетит в копеечку.

– Цена велика, но с голоду они не умрут. Фергус нарушил святое правило, уронил честь клана и должен быть наказан соответственно. Я исполнил свой долг. – Он объяснял и злился на самого себя за это. – Что за вождь я буду, если не стану придерживаться наших законов.

– В сострадании нет ничего зазорного.

– Сострадание – удел тех, кто не несет на себе ответственности, – категорично заявил он. Рори не надеялся на то, что она поймет, что вождь должен исполнять свои обязанности решительно и веско. Женщины – создания мягкосердечные. Он был вправе выпороть Фергуса или заковать в железо. Рори посмотрел ей прямо в глаза. – Правила гостеприимства у горцев, превыше всего. Тот, кто нарушает закон, страдает за последствия. – Это прозвучало как предупреждение. – И не будет ему никакой милости.

От Рори не укрылось, как она побледнела.

Глава 4

На следующий день, уже ближе к обеду, Изабель в одиночестве стояла на зубчатой стене замка, глядя в сторону морского залива. С тяжелым сердцем она смотрела, как в даль уплывает судно, увозя с собой всю ее семью. Низко в небе серыми полотнищами висели облака, откуда потоками изливался дождь, превращая поверхность моря в какую-то безумную круговерть. Если бы не суденышко, которое взлетало ввысь на гребнях волн, невозможно было бы различить, где кончаются небеса и начинаются воды.

Вот он – долгий летний день на острове Скай.

Какая прелесть!

Вытянув руку из складок теплой накидки, она попыталась собрать каштановые пряди волос, которые закрывали лицо и лезли в рот. Тщетно. Ветер тут же безжалостно начинал трепать их, лишь стоило ей привести прическу в порядок.

По мокрым щекам стекали капли ледяного дождя и смешивались со слезами, копившимися в уголках глаз. Она плотнее запахнулась в накидку, чтобы укрыться и от непогоды, и от любопытных глаз Маклаудов. Изабель не могла позволить им увидеть, в каком она отчаянии.

Отъезд родных случился без предупреждения. Она рассчитывала, что у нее будет какое-то время, чтобы привыкнуть к Данвегану. И к Рори. Но они бросили ее. Оставили одну посреди стаи волков.

Когда лодка Макдоналдов скрылась из глаз, от пристани снизу донеслись торжествующие выкрики. Это Маклауды радовались, что наконец избавились от своих врагов. И не важно, бушевал шторм или нет. Впрочем, стоит ли удивляться? Шотландцы долго помнят свои распри и не жаждут прощать обиды.

Сейчас она с удивлением вспомнила о своих планах, которые обдумывала по пути сюда. Интересно, Рори тоже думал о чем-то подобном? Вряд ли. Очевидно одно – ему не нужно было это обручение, и их встреча не поменяла его отношения к ней. В какой степени он произвел на нее впечатление, в такой же степени ей не удалось понравиться ему. Эффект оказался прямо противоположным тому, на какой она надеялась.

Она предполагала, что задание будет трудновыполнимым. Так оно и оказалось. Он что-то заподозрил. В этом не было сомнений. Предостережение, которое Рори высказал вчера, прозвучало недвусмысленно. Невозможно было забыть выражение его лица, когда он сказал, что тот, кто преступит закон, не дождется пощады. Ей с ужасом показалось, что он видит ее насквозь.