Мама улыбается.

— Это начало.

С нижних ступенек лестницы доносится крик отца:

— Рейган! Приехал Чейз!

Мама поднимается.

— Доверься своему сердцу, Рейган. — Она целует меня в лоб, и я выхожу за ней из комнаты. У подножия лестницы стоит Чейз и смотрит на меня. Не эти зелёные глаза я хочу видеть, но мне стоит попытаться, да? Стоит попробовать.

— Привет, Чейз, — щебечу я.

— Рейган. — Он широко улыбается и двигает бёдрами. — Готова немного потанцевать?

— Конечно, — отвечаю я с улыбкой. — Повеселимся.

Я беру его под руку, и мы выходим из дома. Он открывает мне дверцу своей уродливой жёлтой машины, и я проскальзываю на сидение.

Его взгляд опускается на моё бедро, когда платье приподнимается, и я тут же одёргиваю подол. Чейз ухмыляется и захлопывает дверцу, затем садится за руль и выезжает на дорогу так лихо, что из-под колёс летят камни.


Пит

И вновь я смотрю сначала на свои часы, затем на подъездную дорожку. Уже прошло четыре часа, а Рейган до сих пор нет дома. По-моему, этого времени вполне достаточно для ужина и танцев, разве нет? Так почему она ещё не вернулась?

До меня доносится рёв мощного «мустанга», и моё тело напрягается. Я поднимаюсь на ноги, оборвав разговор с мальчишками, и начинаю ходить туда-сюда. На улице темно, и хотя внешнее освещение у дома включено, едва можно разглядеть, кто за рулём.

— Я сейчас вернусь, — тихо говорю я. Мальчишки усмехаются, один из них качает головой.

— Что?

— Ничего, — ухмыляется он. — Ты грёбаный подкаблучник, знаешь это?

Да. Знаю. И мне плевать. Я медленно подхожу к парадному входу. У кустов останавливаюсь, прячась в тени. Машина тормозит, но со стороны водителя выскакивает совсем не тот мудак.

А Рейган. Её волосы всклокочены и свисают на спину запутанными прядями. Когда она уезжала, они были собраны в элегантный пучок. Платье свисает с её плеча, и она поправляет его, прежде чем войти в дом. Как и причёску. Свои сандалии она несёт в руках.

Что за хрень?

Внезапно за «мустангом» останавливается ещё один автомобиль, и Рейган оборачивается. Прикрыв глаза рукой, она смотрит в сторону включённых фар. Рейган топает ногой, и теперь и мне видно, что со стороны пассажирского сиденья второй машины вылезает Чейз.

Рейган не останавливается, чтобы поговорить с ним. Она входит в дом и захлопывает за собой двери. Хлопок эхом прокатывается по двору.

Чейз, прихрамывая, идёт к своей машине. Тьма застилает мне глаза, я едва могу соображать, едва могу видеть. Он что-то сделал с ней, иначе она не была бы в такой ярости. Я выхожу вперёд и бросаю Чейза на дверцу «мустанга», напугав его до полусмерти, и наклоняюсь к нему.

— Что, мать твою, ты с ней сделал? — спрашиваю я, наши лица разделяют всего несколько сантиметров.

Он поднимает руку, чтобы стереть мою слюну со своей щеки.

— Ничего я с ней не делал, — возражает Чейз.

— Ты что-то сделал, иначе она бы так не злилась. — Я прижимаю его к машине, а не то мне придётся его ударить. Но я очень хочу услышать его версию, прежде чем бить. Хочу услышать, как ему жаль, прежде чем убью его.

— Я ничего не делал, — клянётся он и поднимает руки вверх, словно сдаётся. И тут я замечаю кровь у него под носом. И разворачиваю его под свет. Точно, из его носа идёт кровь, её капли замарали рубашку. От проносящихся в голове мыслей моё сердце начинает бешено колотиться.

— У тебя есть время, пока я считаю до трёх.

Но я не успеваю сказать и «один», как Чейз быстро выплёвывает правду:

— Мы танцевали, и я трогал её…

— Трогал где? — рычу я. Клянусь Господом Богом, я его убью.

— Просто держал её, когда мы танцевали, — отвечает он, но не смотрит мне в глаза.

— И? — Я настойчиво требую продолжения.

— И, — медленно начинает он, — я, должно быть, задел её грудь раз или два. И вот её кулак уже летит мне в лицо. Потом она пнула меня по яйцам, а когда я согнулся пополам, зарядила мне коленом в челюсть. — Он повторяет её движения, и я в точности могу представить, что Рейган с ним сделала. Я вот-вот начну смеяться. Но Чейз ещё не закончил. — Потом, когда я уже лежал на полу, она упёрлась пяткой в мои причиндалы и давила на них до тех пор, пока я не отдал ей ключи. Так она угнала мою машину. — Он показывает на дорогу, куда умчалась вторая машина, высадив его здесь. — Мне пришлось просить своего приятеля отвезти меня сюда.

Рейган угнала его машину после того, как избила. Я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать. Смеюсь прямо ему в лицо. Мне нечего здесь делать. Она уже всё сделала сама. Чуть не кастрировала его.

— Ты уверен, что всё это из-за того, что ты коснулся её груди? — спрашиваю я.

— Да, клянусь. — Козёл по-прежнему держится за свои яички и слегка сутулится, когда я отпускаю его. — Чёрт, мужик, это больно.

Я усмехаюсь. Не смог сдержаться.

— Уверен, так оно и есть.

— Эта стерва — сумасшедшая, — глядя в сторону дома, говорит он.

— Я передам ей твои слова. — Я смеюсь. Даже не могу отругать его за то, что он назвал Рейган стервой, она и так отлично поработала над ним.

— Прошу, не делай этого, — умоляет меня Чейз. — Мой отец убьёт меня, если её отец на меня разозлится.

— Слишком поздно, — доносится со стороны входной двери. В свете фонарей появляется отец Рейган. — Привет, Пит.

Он улыбается мне.

— Привет, мистер Кастер. — Я весело машу ему рукой.

— Привет, Чейз.

Чейзу хватает ума закрыть рот и промолчать.

— Можешь ехать, Чейз, — сообщает ему мистер Кастер, и тот ковыляет к своей машине. Он заводит мотор и отъезжает, отчего к нашим ногам летит гравий.

Мистер Кастер улыбается мне.

— Я не смог ударить несчастного ублюдка после всего, что она с ним сделала, — признаётся он с усмешкой.

— Я тоже, — говорю я. Это было бы нечестно. — С Рейган всё в порядке?

Мне очень хочется увидеться с ней.

— Она просто в бешенстве, — отвечает её отец. Он показывает большим пальцем в сторону амбара. — Она вышла через заднюю дверь и пошла в амбар.

Я с тоской смотрю туда, куда он указывает.

— Чего ты ждёшь, сынок? — спрашивает мистер Кастер. — Иди!

Я улыбаюсь и протягиваю ему руку. Он пожимает её и улыбается.

— Спасибо вам, мистер Кастер, — говорю я и несусь к амбару.

Открыв дверь, я вижу Рейган, которая стоит посередине освещённого прохода между стойлами. На ней по-прежнему её красивое платье, но вместо сандалий грубые ботинки, а волосы она оставила свободно спадать на плечи. Её собака рычит, заметив меня, и встаёт в стойку, чтобы я не смог подойти ближе. Но когда Рейган окликает её, Мэгги отходит и ложится.

— Чего тебе? — гаркает Рейган.

— Ты целовалась с ним? — спрашиваю я и жду её ответа, не в силах дышать.

Она какое-то время просто смотрит на меня, а потом качает головой, и это всё, что мне нужно.


Рейган

Я в таком бешенстве, что едва могу ясно соображать, а Пит спрашивает меня, целовалась ли я с Чейзом Джеральдом?

Серьёзно?

Он бросается ко мне, хватает меня и прижимает к себе. Потом заглядывает мне в лицо.

— Я собираюсь поцеловать тебя, — предупреждает он.

Я отталкиваю его, но это всё равно, что отталкивать кирпичную стену.

— Перестань, Пит, — говорю я. — Ты ведёшь себя глупо.

Но он не выпускает меня, и вдруг его руки опускаются под мою попу и приподнимают. Затем он прижимает меня спиной к стене стойла. Его колено протискивается между моих ног, чтобы поддерживать моё тело, он ставит ногу на мешок с кормом и ладонями обхватывает моё лицо. От него пахнет мятными леденцами и Питом, его дыхание щекочет мои губы.

— Рейган, — чуть слышно произносит он, но его шёпот подобен крику.

Сердце в моей груди бьётся так сильно, что пульс отдаётся в ушах, и я знаю, что он тоже чувствует это.

— Пит, — говорю я.

Его пальцы запутываются в моих волосах у висков, большие пальцы приподнимают моё лицо, и его губы почти касаются моих.

— Пожалуйста, поцелуй меня, — выдыхаю я.

И вот он, наконец, дотрагивается до моих губ, сначала осторожно. Его рот закрыт, он ждёт, глядя мне в глаза и неуверенно пробуя меня на вкус. Он нежен, но я не хочу нежности. Я провожу языком по его губам, и они открываются для меня. Его язык проникает в мой рот и сплетается с моим.

Его руки удерживают моё лицо, и Пит возвращает себе контроль над поцелуем, а после издаёт низкий гортанный рык, тем самым сводя меня с ума. И Боже всемогущий, как он это делает! Его язык у меня во рту скользит вдоль моего языка, Пит проталкивает его внутрь и вытаскивает обратно. Я копирую его движения, мне тяжело дышать. Я подтягиваюсь выше по его ноге, прижимаясь к нему своими женскими прелестями, обтянутыми трусиками. Клитор бешено пульсирует, и я могу думать лишь об одном — как мне освободиться от этой сладостной боли, которую он во мне пробуждает. Его язык покидает мой рот, чего мне совершенно не хочется.

Из меня вырывается то ли стон, то ли всхлип, и я притягиваю его обратно к себе и всасываю в себя его нижнюю губу. Я трогаю языком его пирсинг, и он снова издаёт гортанный рык. Ёрзаю по его колену, и он убирает руки от моего лица и кладёт их под мою попу, чтобы подтянуть меня выше. Это то, что нужно, и я поднимаю лицо, чтобы вдохнуть воздуха — иначе моё бешено колотящееся сердце вот-вот остановится — и закидываю голову на дверь стойла. Пит принимает на себя весь мой вес, но если он отпустит меня, мои ноги меня не удержат. Его губы щекочут мой подбородок, опускаясь ниже к шее, и, глядя мне в глаза, он тянет за узел платья и разводит полы в стороны. Его горячие ладони крепко удерживают меня за талию. Он не спросил разрешения, но оно и так у него есть. В этом нет никаких сомнений.

Пит смотрит мне в лицо, когда поднимает одну руку и обхватывает мою грудь через лифчик, его большой палец ласкает мой сосок.