– Как только он попытается заставить Крессиду принять его предложение. В тот самый момент и на том самом месте.

– Нет смысла напоминать, что одна из первейших обязанностей секунданта – попытка примирить стороны? – сухо осведомился Марк.

– Можешь не тратить зря слов. И я тоже не стану тратить силы на извинения.

– Хмм. – Марк призадумался и, пожав плечами, ответил: – Хорошо. По крайней мере ты избавил меня от необходимости придумывать убедительную ложь, чтобы объяснить Мэг, почему я так рано вылезаю из постели. Ужасно неудобно заниматься делами на рассвете. – Вдруг Марка осенило. – Джек, послушай, ты не думаешь, что Фэрбридж снова предложит Крессиде выйти за него на нашем балу?

– Я на это рассчитываю, – со зловещей улыбкой ответил Джек.

Граф Резерфорд застонал. Не нужно быть ясновидцем, чтобы предвидеть – первый бал графини Резерфорд обречен войти в историю как одно из самых скандальных развлечений светского сезона. Он мог лишь надеяться, что всем известное самообладание Джека Гамильтона убережет его от убийства лорда Фэрбриджа.

Глава пятнадцатая

Крессида закончила свой первый вальс на балу в Резерфорд-Хаусе. Если бы она постояла хоть минутку спокойно, то голова перестала бы кружиться. Но вот сердце, уж точно, никогда не уймется.

– Завтра в газетах появится объявление.

Крессида не сразу сообразила, что сказал Джек. Какой у него странный… угрюмый голос. Что его волнует? В начале вечера он выглядел счастливым. Господи, он даже не в силах приветливо улыбнуться ей! Что она не так сделала? А может, он просто больше не в силах притворяться?

Когда к ней подошел лорд Питершэм, чтобы пригласить на следующий танец, у Джека вырвался облегченный вздох. Если он не будет видеть Кресс и ощущать в своих объятиях, то справится с желанием увести ее из залы в укромную гостиную, где никого нет, и дать волю накопившейся страсти.

Прошедшая неделя стала сущим адом. Ему едва удавалось сдерживать себя, он не осмеливался коснуться ее, кроме как во время танцев. А когда они возвращались после приемов, искушение наброситься на нее с поцелуями в карете Резерфордов приводило его в ужас.

О боже! Джек вздохнул. Его одежда слегка пахла розовой водой Крессиды, и он не мог отделаться от этого пьянящего запаха. Перед глазами возникло взволнованное личико. Понимает ли она, как сильно он желает ее? Ясно одно – их помолвка будет самой короткой из всех помолвок на свете.

– Мисс Брамли, дорогая! Как вы восхитительно сегодня выглядите! Вы уже видели Эндрю? Он, по-моему, вас везде ищет.

Крессиду атаковала леди Фэрбридж. Она замерла, хотела ответить, но вместо этого чихнула – удушливый запах духов ударил ей в нос.

А леди Фэрбридж упрямо продолжала:

– Добрый вечер, Питершэм. Будьте так любезны, мне нужно поговорить с мисс Брамли наедине.

Крессида улыбнулась лорду Питершэму.

– Благодарю вас за чудесный танец, милорд. Я буду с нетерпением ждать следующего.

– И я тоже, моя дорогая, – заверил ее Питершэм и поклонился. – Ваш покорный слуга, леди Фэрбридж. – Приветливо кивнув, он удалился.

Призвав себя к сдержанности, Крессида вежливо улыбнулась, но при первых же словах леди Фэрбридж улыбка исчезла с ее лица.

– Я видела, как вы танцевали с мистером Гамильтоном, милочка. Питершэм вполне безобиден, чего не скажешь про Гамильтона. Я заметила, что он всегда приглашает вас на первый и последний вальсы. Душечка, если позволите вам указать, это выглядит несколько вызывающе. Конечно, я понимаю, он – ваш кузен. Не сочтите мое замечание неуместным…

– Это весьма неуместное замечание, – спокойно сказала Крессида, борясь с закипавшим гневом, но, тем не менее, вновь изобразила улыбку.

Леди Фэрбридж в ответ снисходительно улыбнулась.

– Ну что вы, дорогая! Я прекрасно понимаю, что у вас с Эндрю произошла маленькая размолвка, но вам не следует дразнить его, поощряя ухаживания других мужчин! С вашей стороны это было бы очень дурно! – И добавила заговорщицким шепотом: – Он говорит, что снова сделал вам предложение. Знайте – теперь я согласна на ваш брак. Можете не сомневаться и…

– …отказать ему, – закончила за нее Крессида. Она сдерживалась из последних сил.

Выпучив глаза, леди Фэрбридж с трудом выговорила:

– Вы… вы не шутите? Отказать Фэрбриджу?! – Ее пронзительный голос перекрыл гул разговоров, и несколько голов с любопытством повернулись в их сторону.

Крессида вздрогнула. О, господи! Видно у людей нет собственных интересов раз им необходимо совать нос в чужие дела. Она поняла, что совершила ошибку – здесь не место для такого обсуждения.

Слова леди Фэрбридж подтвердили ее мысли.

– Дорогая мисс Брамли, давайте отойдем куда-нибудь, где нас не услышат, и объяснимся.

– Разумеется, леди Фэрбридж.

– Замечательно. Уверена, что смогу убедить вас принять более приятное решение. Может быть, пройдем в библиотеку?

Крессида заколебалась – Мэг не собиралась этим вечером предоставлять гостям еще и библиотеку. С другой стороны, там, скорее всего, никого нет, и она сможет спокойно высказать леди Фэрбридж все, что думает о предложении Эндрю.

– Хорошо, – согласилась Крессида.

Джек видел, как уходит Крессида, и вздохнул с облегчением. Будет лучше, если она сообщит леди Фэрбридж, что отказалась от предложения виконта, а ее светлость передаст это своему бесценному сынку. Джеку доставило бы огромное удовлетворение распороть шкуру Фэрбриджу, но он поступит мудро, если избежит скандала. Он с мрачным видом взял бокал шампанского у проходящего мимо лакея. Как же скучно быть мудрым!

В библиотеке горел камин и была зажжена маленькая лампа. Несмотря на гнев, Крессида не удержалась от улыбки, увидев дуэльные шпаги Марка, лежащие на столике. Утром здесь упражнялся Джек, поскольку дворецкий просил не делать этого в бальной зале из-за жалоб служанок и лакеев. Очевидно, Джек забыл убрать шпаги.

Повернувшись к леди Фэрбридж, Крессида прямо заявила:

– Я отказалась от предложения лорда Фэрбриджа. Неужели вы полагаете, что после того, что произошло между нами, его предложение может быть принято мной и моим отцом?

– Вашим отцом? – возмутилась ее светлость. – Вы хотите сказать, что у него хватило безрассудства запретить этот брак? Когда я его одобрила?! Одумайтесь, девочка. Я могу погубить вашу репутацию!

– Вы уже пытались это сделать, не так ли? – вспыхнула Крессида. – Слухи о моем якобы фривольном поведении исходили от вас?

Леди Фэрбридж фыркнула.

– Вы считаете меня дурой? Сплетнями занимается моя кузина Кейт Станоп! Господи! Эта простофиля была уверена, что Гамильтон собирается сделать предложение вам, а не Элисон! – Она презрительно расхохоталась. – Какая глупость! Чтобы Джек Гамильтон предложил руку и сердце маленькой провинциалке с запятнанной репутацией? Деньги ему не нужны. К сожалению, не все могут позволить себе быть такими разборчивыми.

Крессиде едва не сделалось дурно, а леди Фэрбридж не унималась:

– Итак, вы выйдете за Эндрю, девочка моя, или я вас уничтожу. А ваш отец попадет туда, куда следует.

Открылась дверь.

– А, мама. Я же говорил тебе, какая она строптивая. – Лорд Фэрбридж ленивой походкой прошествовал в библиотеку. – Я сам с ней разберусь. – Он поклонился матери. – Спасибо, что привела ее сюда.

Леди Фэрбридж направилась к двери со словами:

– У тебя есть десять минут, Эндрю.

Она вышла, плотно закрыв за собой дверь.

«Десять минут? Что она имела в виду?»

Крессида поняла, что угодила в западню. Эндрю двинулся на нее и она, отступив, оказалась позади разделявшего их дивана. Диван находился как раз напротив камина, и Крессида бросила туда отчаянный взгляд. Кочерги не было. Значит, она приведет Фэрбриджа в чувство другим способом – скажет ему, что помолвлена с Джеком.

Лорд Фэрбридж негромко рассмеялся.

– Я не дурак, дорогая. Я заранее убрал кочергу. Вам придется уступить. Скоро нас обнаружат, и вам придется принять мое предложение.

Крессиду охватила такая ярость, что она забыла обо всем.

– Вы этого не дождетесь! – выкрикнула она. – Вы, должно быть, сошли с ума! Что скажет на это мой кузен?

Он пожал плечами.

– Какое мне дело? Если он настолько глуп, чтобы бросить вызов, то я достаточно хороший стрелок. Да и зачем ему беспокоиться? Я ведь предлагаю брак. Это наилучшее предложение, которое вы сможете получить, если моя мать кое-что расскажет. – Эндрю самодовольно ухмыльнулся. – И поверьте мне – она может быть очень убедительной. Сейчас она изображает обморок в бальной зале и слабым голосом спрашивает, где же я. А моя кузина Элисон Станоп тут же вспомнит, что видела, как я отправился в библиотеку. И кто-нибудь войдет сюда и обнаружит нас.

– Ничего особенного они не обнаружат, – насмешливо заметила Крессида. – Вы – по одну сторону дивана, а я – по другую.

От его улыбки у нее по спине пробежали мурашки.

– Если необходимо, они увидят вас с задранными юбками.

Она отшатнулась. Нервы у нее были натянуты как струна. Виконт начал медленно огибать диван. Крессида осторожно сделала несколько шагов в другую сторону. Только бы успеть отойти подальше – тогда она добежит до двери.

У нее была доля секунды, чтобы опередить его, но помешали юбки, и не успела девушка сделать и трех шагов, как Фэрбридж догнал ее, схватил и зажал ладонью рот. Она отчаянно сопротивлялась, но он тащил ее к дивану.

Крессида ударила его по колену и он злобно прошипел:

– Ах ты, недотрога!

Раздался звук рвущейся материи – это лопнул лиф ее платья. Тогда она впилась зубами ему в ладонь. Он, ругаясь, разжал пальцы, и Крессиде удалось вывернуться из его рук, стукнуть по носу и плюнуть в лицо. Фэрбридж вытер плевок, и его губы растянулись в усмешке. Крессида задыхалась. Ей было страшно. Она должна вырваться отсюда. Только бы добраться до двери! Она знает дом и сможет убежать. Но пройти мимо Фэрбриджа невозможно. Стоит ей сделать шаг, как он ее схватит.