Элизабет Роллз - Несносная девчонка

Широко раскрыв глаза, Крессида смотрела, как граф осыпает поцелуями шею жены. Вот его губы спускаются все ниже и ниже… А как это могло быть у нее с Джеком?

– Марк?

Граф поднял голову.

– Еще?

– Да, о да…

– Ах ты, маленькая распутница.

Нежные поцелуи переместились на грудь, рука – на бедро и скрылась под тяжелой бархатной юбкой. У Крессиды перехватило дыхание при мысли о том, что Джек может вот так же ее ласкать. Она почувствовала слабость в ногах, а графиня тем временем поудобнее устраивалась в объятиях мужа.

– Мэг, любимая. Ты такая… теплая…

Крессида сидела, прижавшись к окну. Ей не следует здесь находиться. Неудивительно, что девушкам почти ничего не говорят о брачном ложе. От того, что ей удалось подглядеть и услышать, заболело и горело от жара все тело.

– Пойдем, дорогая, нам пора. Если мы задержимся…

А дальше последовали пылкие, полные любви слова лорда Резерфорда, прямо говорившие о том, чего он хочет.

У Крессиды горели щеки и тряслись колени. Только бы они не обнаружили ее!

– Марк, – раздался хрипловатый голос графини. – Это же не наша библиотека. Что, если войдет Джек?

В ответ последовал смех.

– Любовь моя, не искушай меня. Но старину Эванза точно хватит удар. Пойдем, шалунья. Пора спать. Дай-ка я поправлю твои юбки.

– А твой галстук?

– Ты опять его сорвала, бесстыдница?

– А ты разбросал мои заколки по полу.

– Дурочка, я утром все подберу. Если Джек их обнаружит, то ему будет о чем задуматься.

– Что касается Джека…

– Да, душечка? Это твоя сережка?

– Да, моя. Как ты думаешь, чем удручен Джек?

– У него крапивная лихорадка.

– Что?

– Крапивная лихорадка. В штанах. Хватит беспокоиться о нем – позаботься обо мне. Пойдем в постель.

Крапивная лихорадка! Что имеет в виду Резерфорд? Крессида продолжала подглядывать в щелку.

Они наконец вышли из библиотеки, плотно закрыв за собой дверь.

Подождав для верности несколько минут, Крессида вылезла из своего убежища. Она смотрела на кресло, в котором только что сидели граф и графиня и… представляла Джека на месте Резерфорда. Но зачем думать о том, каково было бы ей оказаться у Джека на коленях?

Она отвернулась к книжным полкам. Надо расставить все те книги, с которыми кончил работать папа, а затем выбрать себе что-нибудь почитать в постели. Со стопкой книг в одной руке девушка стала подниматься по лесенке и тут же наступила на подол юбки. Чтобы не упасть, Крессида ухватилась за лестницу, а книги рассыпались по полу.

– Черт! – Она приподняла юбку и осторожно спустилась вниз. Эта юбка была намного длиннее, чем у других платьев, и почти касалась пола.

Крессида заткнула подол за пояс. Она одна, и некому упрекнуть ее за неприличный вид.

Крессида снова собрала книги, поднялась по лестнице и стала заполнять полки. Вергилий, Гораций, Катулл. Овидий? У отца было несколько книг Овидия, но он не разрешал ей их читать Почему? Она с любопытством раскрыла одну. «Наука любви». Папа любил повторять, что многие классические произведения – неподходящее чтение для женщин.

Но чего она боится? Это всего лишь книга. Какой от нее вред? Крессида решительно открыла том и начала перелистывать страницы. Очень скоро она поняла, почему отец включил Овидия в запретный список. Девушка была потрясена советами, которые давно умерший поэт давал мужчинам, добивавшимся расположения женщин. Боже праведный! Да это свод правил для любовников! Крессида с интересом отметила, что поэт так же, как и лорд Резерфорд, считал, что женщинам следует наслаждаться любовью наравне с мужчинами. Затем она прочитала, что советует поэт женщинам, желающим, чтобы их соблазнили. Когда же она дошла до некоторых весьма красочных и подробных описаний, щеки у нее запылали.

– Что, черт побери, вы здесь делаете да еще в такое время? – раздался гневный голос.

Крессида пошатнулась, не удержалась на хлипкой лестнице и соскользнула вниз. Джек, ругаясь, бросился вперед и она упала ему на руки.

Гамильтон пришел в библиотеку, чтобы взять книгу – желательно что-нибудь скучное и напыщенное, навевающее сон. Меньше всего он ожидал увидеть предмет своих мечтаний сидящим на лестнице с задранными выше колен юбками. Ножки, которые он в своих пылких фантазиях представлял стройными, таковыми и оказались. Он не предполагал, что испугает Крессиду своим восклицанием, а теперь надо немедленно опустить ее на пол… пока он не поцеловал мягкие розовые губки.

Любой человек с твердым характером, не говоря уже о человеке чести, уже сделал бы это. Очевидно, он не обладает ни честью, ни характером, потому что продолжает держать девушку на руках, а она испуганно смотрит на него, словно он сейчас ее укусит.

– Джек! Вам не кажется, что надо отпустить меня? Ваше… ваше плечо…

Она наконец назвала его Джеком! И так доверчиво прижалась к нему.

«Ты – законченный осел! А может, она поджидала тебя и намеревалась сделать что-нибудь в этом роде?»

Он опустил Крессиду на пол, но рук не разжал, а переместил их на ее плечи. Она смотрела на него широко раскрытыми, удивленными глазами. Волнение выдавала только дрожь. Кресс облизала губы, их влажный блеск оказался таким притягивающим, что Джек не устоял. Возможно, поцелуй даст ответ на мучивший его вопрос: как далеко она зайдет?

– Мне не следует этого делать, – прошептал он.

– Чего не следует? – не поняла Крессида, продолжая дрожать.

– Этого. – Он медленно и с жадностью припал к ее рту.

Она получила достаточно предупреждений и понимала, чего он хочет. У нее была возможность уйти, но она не ушла.

Сначала его поцелуи были нежными, легкими и дразнящими. Одной рукой Джек держал ее за подбородок, приподняв лицо, а другой прижал к своей груди вместе с книгой Овидия. Когда он осторожно прикусил ее нижнюю губу, девушка ахнула, и книга упала на пол. Изощренные советы были забыты, и Крессида инстинктивно ухватилась за плечи Джека, чтобы устоять на ногах от вспыхнувшего желания. Жар его пылающего тела передался ей, приглашая к ответному поцелую. Она приоткрыла губы и с наслаждением вздохнула. Длинные пальцы Джека ласково, словно крылышки бабочки, касались кожи, оставляя ощущение приятного покалывания. Джек мог не помнить стихов Овидия, которые она только что прочитала, но сущность их, несомненно, была ему известна. Ладонь гладила нежную кожу на ее затылке, заколки вылетели, а волосы каскадом локонов рассыпались по плечам. Губы Джека пробежали по шее подобно огненной струйке и задержались на ложбинке у горла. Крессида чувствовала его мужскую силу и знала, что если бы он захотел, то в один миг овладел бы ею. Испуга не было. Она прильнула к Джеку, ощущая жар и крепость его тела. Крессида вздрогнула, когда очень медленно рука Джека переместилась с ее талии на грудь. Большой палец задел сосок, который тут же зажгло. Она вскрикнула от неожиданности, но Джек заглушил крик поцелуем. Нежно проведя языком по ее нижней губе, он снова заставил Крессиду открыть рот. Все ее тело обдавали жаркие, приятные приливы. Он продолжал гладить ее грудь через плотную бархатную материю. Кончики сосков набухли и горели. Послышался треск рвущейся ткани – это он оторвал старое, прикрепленное к вырезу лифа кружево. Сей звук прозвучал как предостережение. Но Крессида млела от желания. Это так непохоже… конечно же, непохоже на то, что уже было…

«Дурочка, тебе кажется, что все по-другому? Только потому, что он действует ласково, не применяя силу? Он соблазняет тебя, а результат будет тот же».

Необходимо его остановить. Давно пора остановить.

«А если он не захочет? А если ты не сможешь остановить его?»

От этой мысли Крессида пришла в ужас и похолодела. А в это время длинный палец Джека проник под корсаж и стал ласкать шелковистую кожу на груди. Девушка в отчаянии вскрикнула:

– Нет! Пожалуйста, отпустите меня!

Крессида хотела его оттолкнуть, но поняла, что у нее не хватит сил.

Джек почувствовал ее отчаяние, ее протест и не осмелился удержать Крессиду на тропе, ведущей к упоительному восторгу. Вначале он хотел проучить ее, показать, куда ведет кокетство. Но его намерение переросло в желание научить девушку наслаждаться страстью. Ответ на свой вопрос Джек получил – она зайдет достаточно далеко, чтобы свести его с ума. Он отпустил ее и глубоко вздохнул. Стараясь говорить равнодушным голосом, он произнес:

– Возможно, это покажет вам… – Он не закончил. – Крессида, что с вами?

Она молчала и смотрела куда-то сквозь него. Лицо у нее было бледное и искаженное, словно ей привиделся ночной кошмар. Джеку даже показалось, что она сейчас упадет в обморок. Он протянул к ней руку, она взглянула на него, пришла в себя и отскочила.

– Нет!

Страх, прозвучавший в ее голосе, поразил его, а она развернулась и убежала.

Джека охватили стыд и раздражение. Пусть она хотела подразнить его, все равно он должен был проявить больше самообладания и не пугать ее. Но действительно ли она сознавала, что делает? Внутренний голос подсказывал – нет. А если и сознавала? Существуют иные способы объяснить девушке, что ее уловки неприемлемы. Ладно, он разберется с этим утром, а сейчас пойдет спать, вот только возьмет что-нибудь почитать. Взгляд упал на оброненную ею книгу. Обложка показалась ему знакомой… Ошеломленный, Джек поднял книгу и прочитал заглавие. Точно! Он сунул ее на полку, словно она жгла ладонь. От этого чтения не заснешь. Гамильтон уже хотел уйти, как что-то хрустнуло у него под каблуком. Посмотрев под ноги, он увидел заколки, выпавшие из рыжих волос Крессиды. Утром он их вернет. Если Крессида пользуется советами Овидия, то чем быстрее он выскажет ей свое мнение, тем лучше. Джек прищурился. У него созрел другой план. Он преподаст мисс Крессиде Брамли урок, который ей долго не забыть.

– Что, папа?