Яна Перепечина - Непридуманная сказка

- О чём это я должна догадаться?

- Поня-а-а-атно. А кто обещал мне разыскать девушку моей мечты? Кому я давал точнейший словесный портрет? Ну-ка, вспоминай!

Или тебе повторить?

Антонина Сергеевна недовольно посмотрела на него, но возражать не стала. Александр с явным удовольствием в очередной раз стал перечислять:

- Невысокая, длинные светлые волосы собраны в хвост, очень красивые руки, потрясающая улыбка, озорные глаза, серо-зелёные, как у меня, любит собак и готова помогать всем и каждому… - Александр подошёл к окну и поманил медсестру пальцем. – Иди-ка сюда, тёть Тонь!

- Зачем это?

- Иди, иди. Выгляни в окошко. Даю последнюю подсказку. Видишь, у соседней двери машинка стоит серебристая? Знаешь, как называется?

- Откуда мне? – удивилась Антонина Сергеевна и непонимающе посмотрела на своего доктора. - Сейчас этих машин столько развелось, что все и не упомнишь.

- «Судзуки Джимни» она называется. Ни о чём не говорит?

- О чём таком должно говорить мне название этого драндулета?! – не выдержала и возмутилась Антонина Сергеевна.

- Да-а-а, - покачал головой Александр, глаза его смеялись, - совсем плохо дело. Что-то с памятью твоей стало, моя обожаемая тётя Тоня. Повторяю ещё раз, всё вместе, медленно и членораздельно.

Не так давно я тебе говорил, что однажды видел девушку, на которой хотел бы жениться. Ты спросила, где я её видел. И я тебе ответил, что на Кольцевой дороге, около Бутова. И даже описал её. Невысокая, длинные волосы собраны…

- Да помню я, помню! - окончательно рассердилась медсестра. - Нет у меня пока склероза, и маразма тоже не имеется!

- Молодец, что помнишь, - похвалил Александр, которому было очень весело. - А ещё я тебе сказал, что та девушка ездит на «Судзуки Джимни». А вот номер я, идиот, тогда не запомнил! И имя у девушки не спросил. Но теперь я знаю, как её зовут. А номер… Номер вот прямо сейчас пойду и выучу наизусть! Хотя теперь мне это и не нужно, потому что я эту девушку больше никогда и никуда от себя не отпущу! Раз уж Господь нас опять – в который уже раз! – свёл.

С этими словами он быстро вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь. Недоумевая, Антонина Сергеевна подошла к окну и, глядя, как её Саша внимательно смотрит на номерные знаки маленького серебристого джипика, стоящего у дома, тоже хлопнула себя по лбу и засмеялась, самокритично приговаривая:

- Не может быть! Вот старая дура! Мисс Марпл себя возомнила, а два и два сложить не смогла. Ума нет – считай калека.

Через полтора часа, с трудом дождавшись приличного для нанесения визитов времени, Александр Эмерих позвонил в дверь к Александре Катуниной и пригласил её вместе выгулять собак. Именно этот день, понедельник 28 апреля, который совершенно случайно был у обоих выходным, стал тем днём, когда они, наконец, перестали делать вид, что их жизни пересекаются совершенно случайно и что в этих неоднократных пересечениях нет никакого смысла. Хотя, конечно, началось всё гораздо, гораздо раньше. Просто люди не всегда умеют вовремя заметить и правильно оценить то, что послано им. Всё-то они упираются и не видят главного, а в неважном ищут глубину и правду, которых там нет и быть не может.

Двумя неделями позже они снова, как и каждый вечер из четырнадцати прошедших, пошли вместе гулять. Был по-летнему тепло. И солнце садилось за церковью, будто гладя её купола ласковым светом. Они медленно шли по тропинке и молчали, глядя на эту невероятную красоту. А потом Саша тихо попросил:

- Расскажи мне про Захара.

Она посмотрела в его нежное внимательное лицо и кивнула, сама не понимая, как, ну, как можно рассказать всё то, что было в её не самой простой жизни. Но оказалось, что можно. Никому нельзя, а ему можно. И Саша рассказала ему всё. То есть абсолютно всё. И про Захара, и про Виталия.

Говорила она долго и, как ей самой казалось, путано и непонятно. Но он как-то всё понимал. И задавал вопросы там, где было нужно. И подолгу молчал, именно тогда, когда было необходимо. А уже в самом конце, когда ей вдруг стало страшно, и она испугалась, что навсегда и бесповоротно оттолкнула его от себя, что он наверняка ужаснулся и, ужаснувшись, больше не захочет её видеть и слышать, Александр вдруг шагнул к ней, повернул к себе и обнял. Обнял так, как ей всегда хотелось. Не с намёком на что-то большее, не формально, не равнодушно. А с такой нежностью, убеждённостью, что всё у них будет хорошо, с таким состраданием к её прошлым бедам, что Саша впервые в жизни почувствовала, как это, когда тебя обнимает любящий сильный мужчина, лучше которого нет на свете. И не было у неё ощущения, что она сейчас не с тем, что рядом с ней чужой малознакомый человек. Зато откуда-то возникло и заполнило всю её целиком чувство, что нет на свете никого ближе и роднее этого высокого усталого парня.

Они вернулись счастливые и как будто постигнувшие какую-то невероятную тайну. Антонина Сергеевна, которая гостила у Александра, выглянула с Артёмкой на руках, увидела их ясные лица, улыбнулась понимающе и ничего не сказала.

Саша и Александр вместе выкупали перед сном мальчика, покормили его, и она собралась уходить к себе.

- Я пошёл укладывать спать Артёмку, - улыбнулся «лучший на свете мужчина» и удержал её за руку, - ты подожди меня, пожалуйста, я тебя провожу.

- Да не надо, - засмеялась Александра, - вот уж дальний свет – соседняя

дверь. Три шага, и я дома.

- Я прошу: подожди.

- Хорошо.

Александр взял сына на руки и они, обнявшись и помахав Саше, ушли.

Тут же из кухни появились сёстры Легачёвы. Они с заговорщицким видом продефилировали через всю гостиную — Саша с интересом и удивлением наблюдала за ними — уселись рядком на сливочном кожаном диване и строго посмотрели на гостью. Она даже поёжилась под их суровыми взглядами.

- А вот сейчас, девочка, ты должна нас внимательно выслушать, - сдержанно начала старшая из сестёр, - выслушать и понять: тебе достался удивительный человек, потрясающий парень, которых во всём мире раз, два и обчёлся…

- Я вас понимаю, - кивнула с улыбкой Саша, воспользовавшись паузой в разговоре.

- Нет, ты не до конца понимаешь, - не согласилась младшая сестра, - но мы тебе сейчас всё расскажем, и ты, конечно, поймёшь…

Пока сёстры Легачёвы рассказывали, одна сменяя друг другу, Саша, как ей самой казалось, не дышала, не шевелилась и не моргала. Перед её глазами стоял худенький русоволосый мальчик, провожающий уезжающую к любовнику мать и остающийся один в пустой двухкомнатной квартире. И её собственные неласковые, но всё же любящие родители уже казались ей лучшими на свете.

Когда женщины замолчали, Саша, не говоря ни слова, встала и пошла вглубь дома. Акулина Сергеевна хотела было спросить её о чём-то, но старшая сестра схватила ту за рукав и силой усадила обратно на диван.

А Саша на цыпочках зашла в комнатку к маленькому Артёмке. Там, на полу, лёжа головой на огромном палевом льве Лёве, неудобно просунув сквозь прутья детской кроватки руку и нежно сжимая ладошку сына, спал Саша Эмерих, её сбывшаяся несбыточная мечта. Её непридуманная сказка. Тот самый парень с Кольцевой дороги, спасающий бродячего пса. Тот самый доктор, возившийся с маленькой Полиной Вадимовной в собственный день рожденья. Тот самый мальчик, выстоявший против всех бед и искушений. Тот самый отец, усыновивший брошенного мальчика. Единственный возможный для Саши человек, которого она почему-то так долго и всё не там искала, но всё же нашла. Она тихонько легла на пол рядом с ним и тоже положила голову на льва Лёву.

Лёву буквально через неделю после усыновления увидел на блошином рынке, мимо которого он случайно пробегал по делам, Саша. Грустный лев сидел прямо на асфальте под мелким дождём, таким неуместным и несвоевременным, и смотрел безнадёжными пластиковыми глазами на спешащих людей. Александр тоже было промчался мимо, торопясь укрыться от мороси в своей тёплой машине. Но в последний момент всё же заметил льва. И неожиданно для себя резко развернулся в обратную сторону и, поискав глазами хозяина льва, поинтересовался:

- Сколько?

- Сотню прошу, - неуверенно ответил высокий не слишком трезвый торговец в зелёном полиэтиленовом плаще.

Саша вынул из кармана купюру, сунул в грязную ладонь продавца и потянул грустного льва за лапу:

- Пойдём, Лёва… Ты же не против, если я стану называть тебя так?

Лев оказался тяжёлым, Саша обхватил его руками и потащил к своей машине. Вслед ему глядели несколько торговцев.

- Во! – хохотнул один из них. – Я ж вам говорил, что он продастся! А вы всё нет да нет. И вот поглядите-ка!

- Кто ж мог подумать, что на него хоть кто-нибудь польстится!

- И не говори! А вот поди ж ты: на всякий товар найдётся свой купец…

- Ну, тут купец явно с придурью.

- А внешне вполне нормальный, одет прилично…

- Вот-вот! Одет прилично, а купил старую грязную игрушку. Точно крыша уехала…

В машине Александр усадил льва на заднее сиденье, даже ремнём пристегнул, чтобы не упал при торможении, и сказал:

- Ну, что, Лёва? Поехали в химчистку?

Через пару дней он получил чистого, красивого и будто даже повеселевшего Лёву, упакованного в прозрачный пакет.

- До чего хорош! – восхитилась девушка-приёмщица, выдававшая ему игрушку.

- Вы его два дня назад не видели, - усмехнулся Александр, - а теперь да, красавец.

- Я такого никогда не видела, - продолжила девушка, - мы тут его разглядели хорошенько с напарницей. И нам кажется, что он не фабричный, а ручной работы. Кто-то, наверное, его сшил для своих детей. Это ваш?