Шеннон Дрейк - Неповторимый

Индеец шагнул к столу, с грохотом опустил бутылку и нагнулся к Скайлар.

– А как быть, если в моей жизни уже есть женщина?

– Ну… пусть и остается.

Он стоял, скрестив руки на груди, и, похоже, чем больше говорила Скайлар, тем большее раздражение вызывала у него.

– Странно, вообще-то если бы у тебя была женщина, на которой ты хотел бы жениться, твой отец не стал бы затевать все это, – съязвила она. – Но я и в самом деле не стану мешать тебе.

– Да неужели?

– Клянусь.

Он поднес к губам бутылку, запрокинул голову и отпил большой глоток виски, а потом снова перегнулся через стол к Скайлар:

– А что, если я захочу, чтобы ты была моей женой?

– Я… я…

– Ага, не нравится? Что ж, я вполне могу подать прошение об аннулировании брака или на развод по причине, что жена отказывается выполнять свои супружеские обязанности.

Скайлар чувствовала спиной жар огня, пылающего в камине. Но пламя, полыхающее на ее щеках, казалось, было жарче. По лицу индейца расползлась довольная улыбка. Он пытался вывести ее из себя. Непонятная дрожь охватила молодую женщину. Ее испугали собственные чувства. В индейце этом было что-то неудержимо притягательное… «Только не теряй самообладания, – приказала себе Скайлар. – Уж у него-то выдержка железная». Гордо вскинув голову, она неторопливо обвела его холодным, оценивающим взглядом. Передернула плечами.

– Если хочешь жену, считай, что она у тебя есть, – без тени смущения проговорила она.

С мгновение индеец молчал, поднес к губам бутылку виски, отхлебнул глоток, продолжая буравить женщину взглядом, а после опустил бутылку на стол.

– Леди, – тихо проговорил он, – вы просто маленькая жадная шлюха!

Ярость, с какой были произнесены эти слова, поразила Скайлар куда больше, чем все угрозы, которые он отпускал в ее адрес прежде. Но все же она заставила себя собрать остатки воли в кулак и прямо взглянуть на него. Тщательно подбирая слова, Скайлар тихо проговорила:

– А ты эгоистичный, самодовольный, не видящий дальше своего носа болван, который ведет себя ничем не лучше грязной свиньи. Ты не имеешь никакого права…

– Права? Но ведь вы только что сами дали мне все права, леди Даглас.

Скайлар скосила глаза на бутылку виски, стоящую на столе.

– Ты пьян и ведешь себя отвратительно.

– И собираюсь напиться еще больше, а еще сказать все, что я о вас думаю. Интересный поворот, вы не находите? Помнится, совсем недавно вы обозвали меня убийцей, точнее даже – снимающим скальпы убийцей, а теперь я всего лишь пьяница.

Скайлар чувствовала, что ходит по топкому льду. Взрывается этот дикарь по любому поводу, да еще убежден, что смерть его отца случилась по ее вине. Интересно, есть ли способ заставить его думать иначе, гадала она. Надо что-то придумать. Должно же быть у него слабое место?

– Если не ошибаюсь, – сладчайшим голосом пропела она, – виски погубило немало индейских племен, не так ли?

Он вскинул бровь, усмехнулся и подошел ближе.

– Да, верно. Но только я-то не племя. Я всего лишь один индеец. И к тому же сын английского лорда, любившего эти земли и людей. И никакой жены мне не надо! Но как ни странно, жена у меня есть, верно? Так выпей же со мной, моя дорогая. Давай отпразднуем знакомство!

Внезапно он резко обогнул стол. Скайлар бросилась в сторону. Но стол был не слишком большим, да и она оказалась недостаточно проворной, а потому индейцу не составило труда схватить ее и рывком притянуть к себе.

– Вы, значит, из Балтимора? Скажите мне, леди Даглас, ваши родные не иначе как ярые сторонники южан? Неужели я вижу перед собой благородную девицу? Что сморщились? Никогда не нюхали неразбавленное виски? Давайте, глотните. Меня ваш юный вид не проведет. Уверен, вы уже не мало чего повидали, я прав? Ну же, не упрямьтесь.

Скайлар прикрыла глаза. Может, и правда дать согласие на то, чтобы их брак был признан недействительным? И тогда он перестанет издеваться над ней.

Взяв бутылку из рук индейца, она сделала глоток и сразу закашлялась, но скоро справилась с собой, успокоилась и ткнула бутылку ему в грудь.

– Считай, что отпраздновали, – холодно проговорила она.

– В самом деле? – Индеец поставил бутыль на стол.

И в следующий момент Скайлар почувствовала его руки на своих щеках, шее, длинными сильными пальцами он приподнял ее голову за подбородок, дыхание овеяло щеки, и вот уже он целовал ее, жадно, неистово, так, что казалось, будто в жилах ее разлился огонь. Ловкие пальцы скользнули к груди, захватив в плен податливую мягкую плоть. Ощущение острое, яркое, точно вспышка молнии, пронзило Скайлар. Лишающее рассудка, уносящее в неизведанное.

Скайлар вскинула руки и постаралась оттолкнуть индейца. Он оторвался от ее губ, но лишь затем, чтобы хриплым голосом проговорить:

– Что, если я захочу иметь жену, а, леди Даглас? Прямо сейчас? Ведь вы сказали, что она у меня есть, не так ли?

Скайлар замерла, сердце забилось еще сильнее. Как же она ненавидела его, ненавидела себя! Больше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться за тысячу миль отсюда. Чувства, только что вспыхнувшие в ней, были пугающе сильными. Эта теплота, разлившаяся по телу. Это возбуждение, передавшееся ей от искусных ласк, дразнящих прикосновений к обнаженной коже, поцелуев… О Боже! Надо немедленно все это прекратить! Бежать, бежать отсюда!

Но ей не пришлось прилагать усилий, он сам резко отпихнул ее.

– Продаетесь только самым богатым покупателям, а, леди Даглас?

Она смотрела на него в тупом изумлении, чувствуя себя крайне неловко из-за того, что полы халата совершенно разошлись. Неосознанно потянулась к горящим, чуть припухшим губам. Запахнула халат.

– Только глаза у вас и похожи, – гневно произнесла она. – Больше у вас с отцом нет ничего общего.

– Ты еще смеешь говорить о моем отце? – с угрозой в голосе произнес он.

– Может статься, я знала его лучше, чем ты.

– Что-то подсказывает мне, ты знала довольно хорошо немалое количество мужчин. Но сейчас, когда мы женаты благодаря стараниям моего отца, – невесело усмехнулся он, – я буду твоим единственным мужчиной.

– Ах ты, негодяй! – прошипела она.

Но индеец уже не слушал ее. Он повернулся и вышел из хижины.

И снова Скайлар осталась одна.

Волк был необычным псом. Лучшего сторожевого пса, готового разорвать в клочья любого, кто посмеет приблизиться к его хозяину, не найти. Как только Ястреб вышел из хижины, громко хлопнув дверью, и присел на ступеньках. Волк был тут как тут, тыча своим мокрым носом ему в лицо.

– Ну-ну, хороший пес. – Ястреб потрепал своего питомца по загривку. Волк сел рядом, уткнув нос хозяину в колено.

Ястреб прислонился к стене дома, рассеянно гладя пса по спине. Да, пожалуй, он немного перебрал. Но и она хороша штучка! Как ловко напомнила, что белым с легкостью удавалось обводить индейцев вокруг пальца, и опять же не без помощи этого дьявольского зелья! И откуда только взялась эта мнимая леди Даглас?

Сердце вновь защемило от боли. О чем отец думал, когда решил женить их? Ястреб знал, что Дэвид Даглас был крайне обеспокоен политикой правительства Соединенных Штатов, проводимой на западе страны, – все больше и больше военных стремились занять места в правительстве. Генерал Грант, главнокомандующий армией Севера в Гражданской войне, стал восемнадцатым президентом США. Генералы Шерман и Шеридан, внесшие свою лепту в разгром Юга в Гражданской войне, теперь безнаказанно могли творить что хотели на западе. Каждый год играл против индейцев, круг вокруг них сжимался. Индейцев заставляли жить в резервациях, а тех, кто отказывался, сразу зачисляли в разряд врагов. Белым нужны были земли к западу от Миссисипи. Они истребляли бизонов, а это означало голод для индейцев – ведь они, кочевники по натуре, жили в основном за счет охоты. Но даже стань они фермерами, и тогда положение бы не изменилось. Стоило белым переселенцам найти плодородную землю, как они немедленно объявляли ее своей. А в резервациях индейцы постепенно опускались, теряли ко всему интерес, начинали пить…

Дэвид не раз предупреждал своего сына, много раз уговаривал его снова жениться, жениться на белой женщине. На той, у кого не будет среди родни индейцев. На той, с которой у него не будет проблем.

Лучше бы он не оставлял бутылку с виски в хижине.

Хорошо бы в голове так не стучало.

Хорошо бы…

В конце концов, это его дом. Что он вообще делает здесь, на крыльце, в то время как эта авантюристка наслаждается теплом и уютом? Он провел столько времени в пути! Целую ночь напролет мчался в Голд-Таун, а после потратил целый день, чтобы вернуться назад.

Почему она отказывается ехать домой? Возможно, ей известны условия завещания отца. Возможно, она знает, что сорвет куда больший куш, если останется в качестве его…

Жены. Эта женщина была его женой. Он едва не расхохотался, вспомнив, как Генри пытался выяснить, все ли с ней в порядке. Ода, она в полном порядке. Глаза – чистое серебро, волосы – золото. Кожа нежная, гладкая, точно шелк. Прикасаться к ней – редкое наслаждение. А заниматься…

Он постарался заставить себя не думать об этом, почувствовав, как нарастает возбуждение, лишь только стоило вспомнить вкус ее губ, высокую полную грудь.

Черт возьми В конце концов она его жена.

За все уже давно заплачено, по крайней мере похоже на то. И выгнать ее не удастся.

Ну и пусть. Пусть даже вещица уже побывала в употреблении.

Пусть даже эта женщина послужила причиной смерти отца.

Ястреб громко выругался. На землю спускались сумерки. Он порядком устал после долгой дороги. И вскоре предстояло ехать снова, теперь уже туда, где у реки за холмами ждал его дед со своими людьми.

Он сегодня никуда не поедет. Сегодня…

Ястреб всегда во всем старался придерживаться умеренности. В еде, в выпивке. Но только не сегодня. Этим вечером он напьется до потери сознания. Отблагодарит старого человека, выпьет за здоровье юной женщины и уснет тяжелым пьяным сном, чтобы ничего не чувствовать. И тогда, возможно, увидит сладкие сновидения. Хотя бы во сне время повернется вспять, никто не будет воевать между собой, земли хватит на всех, и индейцам, и белым, и бизонам…