Наконец Джулиана и девочки, подобрав юбки, стали подниматься по лестнице. Раймонд следовал за ними вплотную, боясь, что кто-нибудь из них сорвется и упадет. Ему не терпелось поскорее узнать, чем объясняется столь таинственная привязанность между матерью и дочерьми. А вдруг есть соперник, желающий занять место, которого добивается Раймонд?

В дверях стоял молодой воин.

— Миледи? Я рад, что вы вернулись, но почему вы решили вернуться в такую непогоду?

Тут он увидел Раймонда и уставился на него с недоумением.

Джулиана и дети нырнули в темную дыру дверного прохода, а Раймонд, отодвинув локтем молодого человека, последовал за ними. Однако воин не отставал, дышал ему в затылок. Они поднялись по внутренней лестнице, состоявшей из нескольких пролетов. Раймонд с одобрением отметил, что защищать эту лестницу очень удобно. Потом впереди распахнулась еще одна дверь, и оттуда хлынул яркий свет.

Воин подтолкнул Раймонда в спину, и тот с разбегу влетел в большой зал, где пылал огонь и пахло дымом. Последние несколько недель Раймонд провел вдали от людей, и теперь ему показалось, что в зале очень много народу. При виде госпожи слуги радостно загалдели, а служанки бросились к ней.

Раздвинув плечом толпу, Раймонд приблизился к Джулиане и увидел, что рядом с ней стоят две девочки — одна поменьше, вторая почти одного роста с матерью. Он уже знал, что старшей девочке одиннадцать лет, однако не предполагал увидеть совсем взрослую девушку. Джулиана обнимала обеих дочерей за плечи, а вокруг суетились служанки — снимали с госпожи многочисленные одежды, шапку, перчатки.

— Вы здоровы, девочки? Не мерзнете тут? — Она с улыбкой обернулась к младшей дочери. — Ты в башмаках, Элла?

Элла выставила вперед ногу.

— Вот и умница, — похвалила ее Джулиана.

— А как дела у тебя, Марджери?

— Мама, а я поранилась! — перебила ее младшая.

Джулиана не слишком встревожилась, но все же спросила:

— Что с тобой случилось?

— Палец обожгла.

Элла показала ей мизинец. Джулиана наклонилась и поцеловала его.

— Она подобралась к костру, когда никто не видел, и обожглась о полено, — доложила Марджери.

Элла пробурчала что-то еле слышно, и сестры тут же сцепились.

— Девочки, девочки! — прикрикнула на них Джулиана и погладила старшую по щеке. — С тобой все в порядке?

Марджери улыбнулась и кивнула, но Раймонд видел, что у нее дрожит подбородок. Что ж, девочки в этом возрасте слишком чувствительны. С детством уже расстались, а взрослыми еще не стали. Судя по всему, через пару лет она превратится в настоящую красавицу.

Марджери держала в руках плащ матери, Элла — перчатки.

— Унесите их сушиться, — попросила Джулиана.

Но девочки не хотели уходить, и она добавила:

— Мы поговорим с вами позже.

— Мама, а кто этот человек?

Элла произнесла это так звонко, что все обернулись к Раймонду.

— Это неважно, — твердо ответила Джулиана. — Делайте, что я вам говорю.

Неважно? Хорошо же с ним обращаются в замке, который вскоре будет принадлежать ему по праву… Раймонд так разъярился, что еде сдержался, чтобы не выдать себя. Знали бы они, кто он на самом деле! Кузен короля, наследник многочисленных нормандских поместий, отпрыск знатного рода. Прошли времена, когда он должен был выклянчивать ужин, уворачиваться от ударов бича, работать, как последний раб. Напрасно леди Джулиана думает, что он позволит обращаться с собой подобным образом.

Джулиана заметила его свирепый взгляд, и ее лицо, разрумянившееся было от Тепла, снова побледнело. Она подтолкнула детей к огромной кровати, расположенной в углу зала, и храбро распрямила плечи. Подбородок у нее дрожал. Раймонду ее героическая поза показалась смешной — ведь леди Лофтс со всех сторон окружали ее слуги. Боятся ей было абсолютно нечего. Раймонд сделал шаг вперед, уже готовый назвать свое имя и объявить, зачем он прибыл в замок, но тут дорогу ему преградил давешний молодой воин.

— Что тебе здесь нужно? — спросил он, красноречиво схватившись за рукоять кинжала.

Плечи у него были широкие, лицо изборождено шрамами — одним словом, настоящий вояка. Раймонд решил проявить благоразумие и ровным, спокойным голосом сказал:

— Я — королевский зодчий, присланный его величеством, чтобы укрепить замок.

Воин подозрительно прищурился:

— А я — Леймон, и я командую гарнизоном в отсутствие сэра Джозефа. Что это у вас за странная золотая серьга, сэр?

Раймонд привык к тому, что его серьга вызывает всеобщее любопытство: Подергав себя за ухо, он мрачно улыбнулся:

— Это память о перенесенных испытаниях. Я никогда не расстаюсь с ней, чтобы не забывать о прошлом.

— Должно быть, в ваших краях это модно, — предположил Леймон и протянул руку, но не для рукопожатия. — Покажите-ка мне указ короля. Ведь он у вас имеется?

Проклятье! Этот Леймон оказался менее доверчив, чем леди Джулиана. Раймонд развязал кошель и достал оттуда письмо с печатью. Воин осторожно взял свиток и подошел к огню. Красный оттиск королевского герба он узнал сразу же и почтительно сообщил остальным:

— Это и в самом деле печать короля.

— Как видите, король высоко ценит мои знания, — сказал Раймонд, надеясь, что Леймон не умеет читать. На самом деле в письме Генрих советовал ему, как лучше соблазнить леди Джулиану.

Леймон скользил глазами по строчкам, и Раймонд понял, что воин и в самом деле неграмотен. Однако леди Джулиана, кажется, говорила, что она умеет читать и писать. Вдруг ей захочется тоже взглянуть на документ? Или же она предпочтет не ставить своего человека в неловкое положение? Потягивая подогретое вино, она насмешливо поглядывала на Леймона.

— По-моему, госпожа хочет с вами поговорить, — сказал ему Раймонд.

Леймон виновато потупился и пробормотал:

— Да-да. Она, должно быть, хочет спросить у меня про подъемный мост.

Раймонд отобрал у него королевское письмо и поспешил сунуть его обратно в кошель.

— Леймон, — сказала Джулиана, — почему ты оставил мост опущенным?

— Миледи, я не мог исключить вероятности, что вы все-таки вернетесь, — ответил молодой человек.

— Но вместо меня в замок мог войти кто угодно, любой отряд разбойников.

— Вряд ли, миледи, — возразил Леймон, накручивая на палец свой длинный чуб. — Только не в такую погоду. В метель никто не воюет.

— На стенах даже дозорных не было! — Джулиана возмущенно поджала губы и оглянулась на дочерей. — А что, если кому-нибудь пришло бы в голову похитить моих девочек?

— Тогда вы, миледи, приказали бы меня повесить, и правильно бы сделали, — пожал плечами Леймон. — Сначала я выставил часовых, но после того, как один из них обморозился, убрал стражу. Я же знаю, вы не любите понапрасну мучить своих людей. Вы много раз напоминали, чтобы я заботился о солдатах. А думать об обороне — это дело сэра Джозефа.

Его простой и честный ответ заставил Джулиану сменить гнев на милость. Недовольное выражение исчезло с ее лица. Черты разгладились.

Раймонд понимал, что Леймон прав. В такую метель никому и в голову не пришло бы устраивать Набег. А если бы враг все же подкрался к замку, то воины совершенно обессилели бы и мечтали бы только об одном — как бы погреться у огня. Интересно, признает ли Джулиана свою неправоту?

Леди Лофтс долго ждать не заставила:

— Ты правильно поступил, — сказала она. — Но теперь прикажи, чтобы мост подняли.

— Я уже отправил людей расчистить снег в пазах, чтобы можно было поднять мост. — Леймон был рад похвале. — Пойду проверю, как там дела.

— Пусть на кухне приготовят по лишнему куску бекона для каждого из твоих солдат, — сказала ему Джулиана. — И не забудь поблагодарить их от меня. А это, — она взяла со стола костяной кубок, украшенный серебром, — это тебе в награду за проявленное здравомыслие.

Кубок был слишком хорош для подарка простому воину, и Раймонд хотел сказать об этом, но молодой солдат опередил его:

— О нет, миледи, это слишком дорогая вещь.

Он хотел вернуть госпоже кубок, но та повторила:

— Он твой. И пусть каждая капля вина, которую ты из него выпьешь, принесет тебе радость.

Леймон все еще нерешительно топтался на месте, но Джулиана уже отвернулась к своим дочерям, и тогда начальник стражи, не удержавшись, принялся с восхищением рассматривать драгоценный дар.

— Не забудь о подъемном мосте, — резко бросила ему Джулиана.

Встрепенувшись, Леймон бросился к лестнице.

— Это был дедушкин кубок, — тоненьким голоском заметила Элла.

— Да, — ответила ей Джулиана. — Вполне достойный подарок для того, кому суждено в скором времени возглавить гарнизон замка.

В зале все так и ахнули.

— А сэр Джозеф? — спросила Марджери.

— Сэру Джозефу пора на покой. Он уже слишком стар, чтобы нести столь утомительное бремя. Пора дать дорогу более молодому.

Джулиана произнесла эти слова с видимым спокойствием, но украдкой взглянула на Раймонда, как бы рассчитывая на его одобрение. Тут она вспомнила о гостеприимстве и громко объявила:

— Это мастер Раймонд, тот самый, кто должен, руководить перестройкой замка. Накормите его, напоите, высушите его одежду, дайте ему место возле огня. Завтра он отберет работников из числа моих серфов и скажет, что им нужно делать.

Слуги с любопытством и настороженностью уставились на чужака. Он спокойно выдержал этот осмотр, а чтобы разглядывать его было удобней, снял шапку и откинул капюшон. Женщины так и ахнули, а три пышногрудые девицы стали пробираться поближе к гостю. Раймонд покосился на Джулиану, желая проверить, оценила ли она произведенный им эффект, но хозяйка замка смотрела на него с таким страдальческим видом, что Раймонд даже вздрогнул.

— Файетт, — приказала Джулиана, — помоги гостю раздеться.

Личная служанка Джулианы была озадачена столь неожиданным поручением, однако послушно сделала реверанс и направилась к Раймонду. На губах девушки играла лукавая улыбка — можно было не сомневаться, что Файетт сумеет услужить приезжему.