…Озеро вынырнуло из-за небольшого уступа, как всегда, неожиданно. Бяшка навис над ним мрачной громадой отвесных, метров под пятьсот, откосов. Напротив мощные кедры, пробираясь сквозь нагромождения огромных валунов, густыми шапками вершин скрывали линию горизонта. Посреди озера возвышался небольшой остров, скорее гигантский обломок скалы, сброшенный страшной силой с гольца. За многие годы он покрылся тонким слоем таежной почвы, зарослями кашкары и бадана. На этом островке и возвышался знаменитый шест сержанта Рябова, на котором он каждое утро торжественно поднимал флаг России.

Метрах в пятидесяти от берега озера, под прикрытием древних, с длинными седыми лохмами мха-бородача елями, словно порождение сказочной фантазии, стояла избушка Абсолюта. Ее крыша из кедровых досок была настолько засыпана пожелтевшей хвоей, кусочками коры и ветками деревьев, что выросшая на ней карликовая березка, распустившая свои мелкие, с копейку, листочки, казалась неотъемлемой частью этой дремучей лесной композиции.

Толстые, в два обхвата, бревна, маленькие подслеповатые окошки. Красотой избушка не блистала, но это было прочное и уютное жилище. Огромная русская печь — средоточие жизни в глухое зимнее время… Лена любила посидеть после мороза около ласкового обогревателя, когда живительное тепло словно переливается в тело, наполняя его новыми силами. Подружиться с Абсолютом ей помогло умение слушать. Как и большинство одиноких людей, старик любил поговорить, воспоминания о прожитой жизни были бесконечны и порой утомительны из-за множества повторов и отступлений от темы. Тут пригодилась ее журналистская сноровка управлять разговором, а главное, выуживать даже из никчемной болтовни нужную информацию.

Выглянувшее из-за горы и окрасившее Бяшку в розовые тона солнце заставило зажмурить глаза. Полоски легкого тумана скользили над озером, в воде вовсю играл хариус, выбрасывая над поверхностью гибкое серебристое тело в погоне за мушкой или комаром. Флаг был на месте, но лодка у небольшого деревянного причала отсутствовала. Значит, старик уже уплыл на другой берег озера, где и находилось его основное место работы.

Оглядевшись по сторонам, девушка вошла в избушку, двери в ней никогда не запирались.


— А че мне прятать? — говорил обычно Абсолют. — Ружжо всегда при мне, а если чашки-ложки или подушку в лес сволокут, так это дело наживное. А так запоры увидят, непременно залезут: вдруг там сокровища несметные? Найти ничего не найдут, а со злости напакостят.

Лена потрогала плиту. Она еще не остыла, и наваристые щи в кастрюле тоже были горячими. По многолетней привычке отставной сержант варил обед с большим запасом: а вдруг нагрянут нежданные гости, но обычно хлебал потом щи и кашу целую неделю. Оставив на столе банки с пивом, Лена прихватила в сенках эмалированное ведро. Где-то недалеко в лесу дико заорала кедровка, дробным стуком отозвался трудяга-дятел… Над тайгой занимался чудесный день!

Девушка подошла к загону, где томился от безделья ее старый приятель Гнедко. Мерин охотно смахнул с ее ладони сахар, потянулся, ткнулся в руки большой тяжелой головой. Лена ласково шлепнула его по бархатистым губам.

— Полакомился — и хватит, сластена!

Окликнув Рогдая, она спустилась по деревянным мосткам к самой воде.

Пес оставил напрасные надежды внезапно атаковать крупных копошившихся в загоне кур. Пестрые несушки, возбужденно квохча, не сводили с него глаз, и Рогдай недовольно потрусил на берег. Лена, зябко ежась, сбросила одежду и, выхватив из озера ведро воды, не раздумывая, вылила на себя Охнув, как от ожога, приплясывая на месте от возбуждения, она натянула на себя шорты и футболку, подвязала волосы жгутом из косынки. Весело засмеялась, глядя, как Рогдай, сердито пофыркивая, яростно стряхивает брызги, попавшие на него.

— Ах ты лентяй! — Схватив собаку за мохнатые щеки, она потащила ее к воде. Какое-то время Лена пыталась оттолкнуть юркого пса от берега подальше, но от холодной воды заломило ноги, и девушка поспешила на берег, стараясь увернуться от метнувшейся следом лайки, извергающей во все стороны водопады ледяных брызг. Бросив взгляд на часы, Лена увидела, что катастрофически опаздывает: до прихода Веры оставалось чуть больше часа…

Сунув ноги в кроссовки, девушка помчалась вверх по склону горы, но звонкий лай Рогдая заставил ее оглянуться. На камне сиротливо белел бюстгальтер, опять она забыла эту важную часть своего туалета.

Чертыхнувшись, Лена сунула его в задний карман шортов и устремилась по тропинке домой.


Рогдай рыскал по кустам, что-то выискивая и периодически кого-то вспугивая. Иногда он выскакивал на тропинку прямо ей под ноги. Удостоверившись, что хозяйка жива-здорова и не намерена оставлять его один на один с природой, снова шмыгал в заросли молодого ельника.

После холодного обливания бежалось особенно хорошо. Лифчик не стеснял грудь, дышалось свободно, а тело горело, как от неуемных ласк умелого любовника.

Тихий скрип веток впереди по курсу она бы и не расслышала, если бы не Рогдай. Он сел у ее ног, потом встал в охотничью стойку, насторожил уши и вытянул голову в сторону шума. Оглянувшись, словно попросил: «Дай команду!»

Лена прижала палец к губам, погладила собаку по взъерошенному загривку, чтобы успокоился. Человек шел по тропе, безмятежно насвистывая бодрый мотивчик. По всей видимости, никто ни на кого не собирался нападать. Но тут из-за кустов показалась огромная кавказская овчарка. Рогдай вырвался из рук хозяйки и ринулся изо всех своих немалых собачьих сил на ее защиту. Собаки сцепились в смертельной схватке. Издавая утробные рыки, они катались по земле, превратившись в огромный, визжащий, лохматый, пепельно-черный клубок. В стороны летели мох, земля, мелкие камни. На какой-то миг они отскочили в разные стороны, но тут же, злобно ощерясь, опять кинулись друг на друга. Из кустов выбежал мужчина и, схватив тяжелый сук, подскочил к дерущимся псам.

— Что вы делаете! — закричала Лена. — Вы же их покалечите! Хватайте за задние лапы!

Мужчина отбросил палку.

— Знать бы, где тут задние, а где передние!..

Изловчившись, он ухватил кавказца за мохнатые ляжки и потянул в сторону. Собака завизжала и отпустила загривок злобно огрызавшегося Рогдая. Лена не успела проделать тот же маневр, и пес мертвой хваткой вцепился в руку незнакомца.

— Что стоишь, корова, хватай его, пока он меня не сожрал!

Мужчина упал на землю, пытаясь ногами отбиться от собаки. Лене кое-как удалось оттащить осатаневшего пса от поверженной жертвы.

Собаки наконец-то поняли, что их хозяева не пытаются хватать друг друга за горло, но заняли на всякий случай удобные позиции. Легли, вытянув передние лапы. Тяжело дыша, со свесившимися чуть ли не до земли языками, принялись внимательно наблюдать за развитием событий.

Кровь заливала рану. Незнакомец положил поврежденную руку на камень и пытался остановить кровь носовым платком. Опустившись рядом с ним на колени, Лена сдернула с головы косынку и, коснувшись рукой краев раны, покачала головой.

— Повезло вам. Медведя он отпускает, только когда тот перестает дышать!

— От меня он этого не дождется! Где вы только такого пса нашли? — Он попытался отобрать у Лены косынку и наложить жгут.

— Рогдай — медвежатник и вашу собаку, очевидно, принял за медведя. Притом она выскочила так неожиданно. — Лена пресекла его попытку и наложила жгут чуть повыше локтя. Кровь перестала течь, но оставлять рану открытой не следовало.

Лена поймала себя на мысли, что до сих пор не разглядела этого человека. По всему видно, что он в поселке недавно и не знает ее. Рука была загорелая, мускулистая, покрытая легким, едва заметным темным пушком. Тепло, исходящее от нее, каким-то непостижимым образом перетекало в ее ладони и распространялось по всему телу.

Подняв голову, девушка взглянула на незнакомца. Он привалился к камню и все еще зажимал рану насквозь промокшим носовым платком. Глаза их встретились, и у Лены перехватило дыхание. Темные волосы и ярко-синие глаза сами по себе могут быть совершенно безобидными, но их комбинация — это просто динамит! Так и в этом случае. Мужчина был потрясающе, просто до неприличия красив! Выразительный рисунок густых черных бровей. Нос, правда, несколько коротковат, чтобы назвать его классическим, но правильной формы, с едва заметной горбинкой. Но главное — губы… Несколько полноватые, резко очерченные, они наводили на мысль о поцелуях, ласковых и страстных одновременно. Лена на миг ощутила их прикосновение — легкое, мягкое… почувствовала их сладковатый привкус, свежее дыхание… По мелькнувшей в его глазах искорке она поняла, что он испытывает то же самое: ошеломляющее чувство узнавания, соединения душ на каком-то более высоком, неподвластном их воле уровне.

Лена перевела дух, неосознанно провела кончиком языка по пересохшей верхней губе. Мужчина легко вскочил на ноги.

— А моя спасительница, оказывается, очень даже симпатичная!

Рогдай приподнялся на лапы, сердито заворчал.

— Ну, зверюга, не трону я твою хозяйку, только кровь смою.

Ловко перепрыгивая с камня на камень, он спустился к небольшому ручью, громко журчащему среди листьев медвежьей дудки. Лена сбежала следом.

Мужчина тщательно смыл кровь, осмотрел руку.

— Ну и клыки у вашего пса! Запросто мог руку оттяпать.

— Извините меня за него. Вообще-то он умница и без команды ни на кого не бросается.

Мужчина, глядя на нее снизу вверх, засмеялся.

Зубы у него были отменные: ровные, белые, и только клычок слева немного выдавался вперед, что придавало улыбке особое очарование.

— Конечно, мой Флинт тоже не паинька, но обленился, негодяй, за последнее время. Вот я и решил с утра пораньше погонять его, да и себя за компанию, по горам. А тут такой сюрприз — прекрасная незнакомка с псом-медвежатником.

Его взгляд скользнул по Лене. Девушка неожиданно для себя покраснела и почувствовала, как от мужского взгляда набухли ее груди и отвердели соски.