Юджиния Райли - Неодолимый соблазн

И даже Мерси О'Ши, будь прокляты ее колдовские зеленые глаза!

Дьявольщина, что же делать?!

Мучения Джулиана прервал голос Генри:

— Хозяин, тут мадемуазель Мерси. Говорит, что хочет вас видеть.

— Что ты здесь делаешь? — изумился Джулиан.

Застыв в дверях за спиной у Генри, Мерси испуганно сжалась, увидев, что ее опекун направляется к ней, а в глазах его горит опасный огонь. Похоже, Джулиан успел изрядно набраться. Не то чтобы он был смертельно пьян, но выпитое уже ударило ему в голову, так что вряд ли он способен сохранять хладнокровие…

— Месье, мне нужно с вами поговорить, — стиснув руки, пролепетала Мерси.

Джулиан повернулся к Генри:

— Оставь нас.

Тот с поклоном закрыл за собой дверь.

Мерси шагнула вперед:

— Месье, я пришла…

Он остановил ее нетерпеливым взмахом руки.

— Для начала тебе придется объяснить, какого дьявола ты бегаешь по улицам в такой час, да еще одна! Тебя следовало бы высечь!

Мерси с трудом подавила праведный гнев, который всегда вызывало у нее высокомерие Джулиана. «Не зли его, — напомнила она себе. — Только не сейчас».

— Месье, я пришла извиниться, — пробормотала она. — Я так дурно вела себя сегодня утром.

— Да уж, что верно, то верно.

— Видите ли, сестры никогда бы не позволили мне прийти. А мне так нужно было поговорить с вами. Положение… отчаянное…

— Отчаянное? — повторил он, пытаясь понять, о чем идет речь. И вдруг на губах его появилась хищная усмешка. — Ах да, ты права. Положение и впрямь отчаянное.

Подойдя к столу, Джулиан взял в руки графинчик с бренди.

— Может, хочешь выпить? — беспечно предложил он.

Мерси покачала головой, гадая, что за этим последует.

— Вероятно, ты явилась просить за молодого Бруссара?

Мерси кивнула.

— Просить, чтобы я отменил поединок?

Снова кивок.

— Да уж, конечно, просить за меня тебе бы и в голову не пришло! — с едкой иронией в голосе сказал он.

Подбородок Мерси взлетел вверх.

— Не понимаю вас, месье. Всем известно, что до сих пор на дуэлях вы всегда одерживали победу!

— Стало быть, не из-за чего и волноваться, — надменно протянул он. — К тому же моя смерть вряд ли испортит тебе настроение, не так ли?

Поежившись от смущения, Мерси закусила губу.

— Что вы рассчитываете услышать от меня?

— Ах, да к дьяволу все это! — пробормотал Джулиан себе под нос, одним глотком осушив бокал с бренди, и снова повернулся к ней. — Значит, тебя привела ко мне забота о ближнем, так? Как странно — просить о милости, когда в собственном сердце нет ни капли сострадания!

— Я… я не понимаю, о чем вы… — растерянно пролепетала сбитая с толку Мерси.

— Неужели? — Джулиан подобрал с пола смятый клочок бумаги, аккуратно разгладил его и протянул Мерси. — Именно за этим ты сегодня явилась ко мне, моя сладкая Мерси?

Быстро пробежав глазами письмо, Мерси кивнула:

— Да. Но оно помято. — И решительно протянула письмо Джулиану: — Вы должны его переписать.

Ее повелительный тон подействовал на нервы Джулиана, как удар хлыста на породистого жеребца.

— Переписать? — Брови его изумленно взлетели вверх. — Значит, это письмо тебя не удовлетворяет? — Отвесив девушке насмешливый поклон, он разорвал письмо на мелкие кусочки и швырнул на пол. — Вот… Надеюсь, теперь ты довольна?

У Мерси дрожали руки от желания дать Джулиану пощечину, чтобы стереть с его лица эту наглую усмешку.

— Господи, и зачем я только сюда пришла? Вы как были, так и остались высокомерным негодяем!

Джулиан насмешливо присвистнул:

— Не очень-то умно бросаться такими словами, когда приходишь просить о милости!

Мерси глубоко, прерывисто вздохнула.

— Вы… вы убьете Филиппа?

Теперь и Джулиан не на шутку рассердился.

— Нет, будь оно все проклято! Он меня убьет, этот ваш вздыхатель. Ведь первый выстрел за ним, и вы отлично это знаете!

Слезы бессильной ярости подступили к глазам Мерси.

— Нет, это вы его убьете! Я своими ушами слышала, как сестра Кларабелль рассказывала, что вы уже убили троих на дуэли.

— Ах да, моя репутация… а я и забыл, — усмехнулся Джулиан. — Джулиан Беспощадный! Так, кажется, меня называют? — Он шагнул к ней. — Что ж, ты права, Мерси. Я его убью! — Не обратив внимания на ее испуганный возглас, он продолжил: — Впрочем, если ты хочешь спасти своего Бруссара, уговори его отказаться от дуэли!

— Он этого не сделает! — с несчастным видом воскликнула Мерси. — Я его знаю. Он ни за что не пойдет на попятную.

— Что ж, его можно понять. В конце концов, это вопрос чести.

— А не могли бы вы отказаться…

— Я — отказаться? — не веря собственным ушам, вскричал Джулиан. — Чтобы меня публично заклеймили как труса? Кровь Христова, ты в своем уме, Мерси?

Она нетерпеливо топнула ногой:

— Тогда дайте согласие на наш брак. Ради всего снятою, почему вы упрямитесь?

Джулиан пожал плечами:

— Я считаю, что из него выйдет никудышный муж. Мерси изо всех сил старалась держать себя в руках.

— Тогда я уйду в монастырь! — Она гордо вскинула голову.

— Ты — в монастырь? — расхохотался Джулиан.

— Эта мысль кажется вам нелепой, месье?

— Разумеется. — Джулиан оглядел ее с ног до головы. — Ты слишком соблазнительна, чтобы позволить запереть себя в монастыре.

Мерси холодно взглянула ему в глаза:

— Месье, с меня достаточно ваших оскорблений. Я ухожу. Доброй ночи, месье!

И вдруг Джулиан потерял контроль над собой. Что было тому виной — жестокие ли слова, которые только что бросила ему Мерси, или та стена холодного презрения, которая разделяла их все эти годы, — неизвестно. А возможно, причиной была сжигавшая его страсть. Нет, решил он, будь что будет, но он раз и навсегда выяснит, есть ли сердце у этой девчонки.

Джулиан схватил ее за руку:

— Не так быстро, моя сладкая Мерси. Мне кажется, я нашел решение нашей маленькой проблемы.

Мерси замерла.

— Правда?

— Вероятно, тебе и в самом деле нужен муж. Да только молодой Бруссар в двадцать один год, думаю, не успел еще устать от жизни.

— И что же вы предлагаете?

Он посмотрел ей в глаза:

— Выходи за меня!

— Вы с ума сошли! — ахнула Мерси.

— Это точно. И тем не менее это может оказаться… забавным.

— Невероятно! — процедила она. — Неужели вы могли вообразить, что когда-нибудь я перестану…

— Ненавидеть меня? — подсказал Джулиан. — Обвинять меня?

— Да! — крикнула Мерси, и вдруг ей стало стыдно.

Джулиан привлек ее к себе. Блеск в его глазах сводил ее с ума, горячее дыхание обжигало щеку.

— Неужели ты действительно думаешь, что только тебе знакомо чувство потери?

— Я… я не понимаю…

— Неужели? Брось, дорогая Мерси. Ты ведь не настолько глупа, чтобы не видеть, как твои глаза год за годом терзали меня, словно острый нож, вонзенный мне в сердце.

— Но я не хотела…

— В самом деле? — Он рассмеялся, но это был невеселый смех. — Ты уверена, что ты одна знаешь, что такое горечь и сожаление?

— Сожаление? Но о чем вы можете сожалеть? — воскликнула она.

— А тебе когда-нибудь приходило в голову, каково это — год за годом чувствовать чью-то ненависть?

Мерси смутилась до слез.

— Но разве я могла относиться к вам иначе?

— Ну конечно! — с горечью хмыкнул Джулиан. — Какое тебе дело до того, что решил суд? Или до того, что все эти девять лет я заботился о тебе!

— Никто вас не просил…

— Твоя мать попросила меня об этом! — сказал он. В глазах Джулиана сверкала ярость. — В ту самую ночь, когда она умерла, я дал ей слово, что не брошу тебя. Но конечно, тебе на это наплевать! В твоих глазах я всегда был убийцей! Глупо с моей стороны было рассчитывать, что Мерси может быть милосердна!

— Прошу вас, месье. Вы смущаете меня…

— «Прошу вас, месье», — передразнил Джулиан. Он схватил ее за плечи. — Зови меня Джулиан.

— Никогда!

— Никогда? — обманчиво мягким голосом повторил он, и Мерси вдруг стало страшно. — Ты всегда называла меня «месье», будто у меня нет имени… будто меня и самого-то нет! Так вот, я существую, и будь я проклят, но ты узнаешь, какой я на самом деле!

— Вы пьяны или сошли с ума! — закричала Мерси. — Я ненавижу вас! Я люблю Филиппа и буду любить его всю жизнь!

— Вздор! — сердито бросил он. — Откуда тебе знать, что такое любовь?

— Похоже, вы намерены сами показать мне, что это такое? Вы… Да при одном только взгляде на вас мне становится тошно!

— Проклятие, девчонка! Довольно!

Только сейчас Мерси сообразила, что на этот раз зашла слишком далеко, и ей вдруг стало страшно. Впрочем, сожаление, как водится, пришло слишком поздно. Что-то глухо прорычав, Джулиан приник к ее рту.

Еще ни один мужчина не целовал ее в губы, а Джулиан был настоящим мастером своего дела. Его руки сжимали ее так крепко, что она едва могла дышать. Твердые губы с жадной настойчивостью впивались в ее рот, горячий язык скользнул внутрь. От него исходил слабый, пряный аромат бренди и еще чего-то неотразимо чувственного.

Мерси забилась, пытаясь вырваться, испуганная и в то же время странно взволнованная происходящим. Грудь ее прижималась к его обнаженной груди, крохотные соски болезненно затвердели. Мерси задрожала, испуганная, ошеломленная, и, застонав, прижалась к нему.

И вдруг поцелуй оборвался.

— Сладкая моя Мерси, — пробормотал Джулиан, погладив ее по щеке. — Ты хоть догадываешься, что ты делаешь со мной?

— Пожалуйста… не надо.

Но он только крепче прижал ее к себе.

— Неужели ты так сильно ненавидишь меня, Мерси? Разве ты никогда не замечала, что твои изумрудные глаза сводят меня с ума? А это твое форменное платьице… как мне хотелось сорвать его, посмотреть, что там, под ним.

— Месье, это…

— Честно? — подсказал Джулиан. — Да, думаю, пришло время перестать притворяться. — Он заглянул в ее распахнутые глаза. — Итак, расскажи мне, какая же ты на самом деле. Суровая, холодная и неумолимая или горячая и страстная… как твои волосы?