Едва за Джулианом захлопнулась дверь, обе монахини ошеломленно уставились друг на друга.

— Кровь Христова! — выдохнула наконец мать Аниза. — В жизни не видела человека с таким дьявольским темпераментом! Похоже, он сам ею заинтересовался!

* * *

Джулиан, мрачно усмехаясь своим мыслям, торопливо шагал к выходу из монастыря, но вдруг из-за кустов вынырнула Мерси и стремглав бросилась к нему.

— Месье! Подождите, прошу вас!

Она остановилась рядом с ним — прелестное, восхитительно юное создание. Но отчаянная надежда, горевшая в ее глазах, не имела к нему ни малейшего отношения, и мысль об этом неожиданно больно задела его.

— В чем дело, Мерси? — нетерпеливо спросил он. — Кажется, ты должна была ждать меня в своей комнате.

— Но я услышала, как вы уходите… и мне пришло в голову, что, может быть, вы не захотите меня видеть…

Джулиан, вдруг почувствовав себя неловко, отвел глаза в сторону.

— Мне кажется, тебе следует поговорить с матерью Анизой.

— Нет! — Пальцы Мерси нервно теребили кружевную оборку белоснежного передника. — Я хочу услышать все от вас — и теперь.

Он поднял голову, и Мерси увидела холодные синие глаза и твердо сжатые челюсти.

— Что ж… тогда вынужден тебя огорчить — твой приятель получит отказ.

— Что?! — ахнула она. — Но почему?

— Я не позволю тебе связать жизнь с сынком какого-то трактирщика!

Мерси скрипнула зубами.

— Не позволите? Неужели вам никогда не приходило в голову, что все, о чем я мечтаю, — это избавиться от вашей опеки?

В глазах Джулиана блеснул опасный огонек.

— Нисколько в этом не сомневаюсь! Но ты еще не в том возрасте, чтобы самой принимать решения.

Изумрудные глаза Мерси сверкали презрением.

— Ах так? Учтите, я все равно выйду замуж за Филиппа — с вашего разрешения или без — все равно!

Волна гнева захлестнула Джулиана, и он, схватив Мерси за руки, прижал ее к себе. Несколько мгновений длился этот поединок горевших яростью глаз. И вдруг Джулиан понял, что умирает от желания поцеловать эти дерзкие юные губы, стереть презрение с этого прекрасного лица. Ему с трудом удалось взять себя в руки.

— Только попробуй, Мерси! — прошипел он. В голосе его звенела сталь. — Ты не посмеешь!

— Разве вы не понимаете, что я ненавижу вас — с самого первого дня? — закричала она.

Он разжал руки так резко, что Мерси едва удержалась на ногах.

— Я прекрасно это знаю, — ухмыльнулся он. И, отвернувшись от нее, зашагал к выходу, а дрожащая от ярости Мерси беспомощно смотрела ему вслед.

* * *

— Папа! Папа!

Четырехлетний мальчик, одетый в черные панталоны до колен, сюртук того же цвета и рубашку, повязанную у ворота красным бантом, увидев отца, бросился к нему в объятия.

Рассмеявшись, Джулиан крепко обнял малыша и расцеловал его в нежные румяные щеки.

— Соскучился, сынок? — ласково спросил он.

Арно поднял к нему светившееся радостью лицо, на котором, как синие звезды, сверкали отцовские глаза.

— Ты так долго не приезжал, папа, — грустно протянул он, — целых три дня. Мама помогла мне подсчитать.

— Прости, малыш, — серьезно ответил Джулиан. — В последнее время я был очень занят. Но я даю тебе честное слово исправиться.

— Хорошо, — с недетской серьезностью заявил Арно. — Вчера я отыскал в саду трех червяков, хотел тебе показать, а ты не приехал.

— Какое разочарование! — вздохнул Джулиан и взъерошил густые черные кудри сына. Как он любил этого мальчика!

Услышав шуршание юбок, он поднял голову. Жюстина появилась на пороге, держа в руках серебряный чайный поднос. Задолго до рождения Арно Джулиан оформил соответствующие документы, и сейчас Жюстина хотя и оставалась цветной, но была свободной женщиной. И годы оказались бессильны остудить ее любовь к Джулиану.

При виде отца с сыном, которые сидели, тесно прижавшись друг к другу, в глазах ее вспыхнула невольная гордость.

— Арно, — ласково сказала она, — я оставила тебе на кухне молоко и рисовое печенье. Генри побудет с тобой, пока ты ешь.

— Но, мама, я хочу побыть с отцом! — запротестовал мальчик.

— Потом, милый. Папа поиграет с тобой, но позже.

— Поиграешь, папа? — с надеждой спросил малыш.

— Непременно, — отозвался Джулиан, погладив сына по щеке. — А теперь беги на кухню.

Улыбнувшись, мальчик спрыгнул с отцовских колен и вприпрыжку бросился к двери.

Поставив поднос на чайный столик, Жюстина опустилась в изящное кресло и принялась разливать чай. Наполнив чашку ароматным напитком, она с улыбкой протянула ее Джулиану.

— Ты прекрасно выглядишь, Жюстина, — сказал он. — А малыш, как всегда, цветет.

— У тебя встревоженный вид, Джулиан.

Из груди его вырвался вздох.

— Опять проблемы с Мерси. Держу пари, шальная девчонка и святого может вывести из себя! Вбила себе в голову, что хочет выйти замуж, только выбрала, представь себе, сына какого-то трактирщика!

Жюстина подняла на него глаза.

— Не думаю, что сын трактирщика — неподходящая партия для твоей воспитанницы, — задумчиво сказала она, — особенно учитывая ее происхождение.

— У меня насчет нее другие планы, — пробурчал Джулиан.

Жюстина пытливо вгляделась в его лицо и понимающе улыбнулась:

— Ты бережешь ее для себя.

— Чушь! — ощетинился Джулиан.

— Совсем нет, — печально проговорила Жюстина. — Я давно уже заметила это. — Голос ее дрогнул, и она покачала головой.

Джулиан наклонился к ней. В глазах его была мольба.

— Жюстина, нет! Во всем этом нет и крупицы правды.

Она пересела на подлокотник его кресла.

— Все в порядке, Джулиан. Я знаю, ты никогда не бросишь нас с Арно. Но вспомни — весь прошлый год мы с тобой прожили как брат и сестра.

Виновато взъерошив волосы, Джулиан отвернулся. Жюстина говорила правду. Из пылких любовников они давно уже превратились в близких друзей, и почему-то оба знали, что возврата к прошлому не будет. Наконец он решился поднять на нее глаза.

— Мне очень жаль, милая. Правда, жаль, — тихо добавил он.

— Все в порядке, Джулиан.

Итак, их с Жюстиной отношения перешли в новую стадию. Но это не конец, с какой-то яростной одержимостью твердил себе Джулиан. Нет, нет, это не конец!

— Ты хочешь эту девочку, Джулиан. Так почему бы тебе на ней не жениться? — ласково сказала Жюстина.

Он подскочил как ужаленный.

— Как ты можешь говорить такое? После всего, что было между нами?

На губах Жюстины расцвела прелестная улыбка.

— Но ведь я желаю тебе счастья!

Джулиан, помявшись, неуверенно спросил:

— А ты, Жюстина? Может, позже, когда Арно немного подрастет, ты найдешь себе другого? — И вдруг улыбнулся: — Только уж будь добра, непременно найди достойного человека, иначе ему придется иметь дело со мной!

Жюстина отвела глаза.

— Джулиан, не забивай себе голову моими проблемами…

Оба вздохнули с облегчением, когда в комнату вошел Генри. Бросив влюбленный взгляд на Жюстину, он поклонился ей, потом повернулся к Джулиану:

— Хозяин, вы просили напомнить, что вечером у вас важная встреча на хлопковой бирже.

— Проклятие! — Бросив взгляд на часы, Джулиан вскочил на ноги. — Ты прав, я уже опаздываю. Жюстина, прости, но…

— Тебе незачем извиняться, — улыбнулась она.

— Я должен попрощаться с сыном.

— Конечно. Арно! — позвала она.

Мальчик вихрем ворвался в комнату, но, заметив отца, стоявшего в дверях с цилиндром в руке, разрыдался:

— Папа, нет! Не уезжай!

Отбросив шляпу, Джулиан подхватил сына на руки.

— Мне пора идти, мой мальчик, у меня важное дело. Но не плачь — завтра я прямо с утра заеду за тобой, и мы весь день проведем вдвоем в парке. А если захочешь, покатаемся на каруселях.

— Честное слово? — замирая от восторга, спросил Арно. Его глаза сверкали.

— Честное слово.

Малыш просиял и кинулся отцу на шею, зная, что тот никогда не нарушает данного им обещания.

* * *

— Так он отказал! Этого не может быть!

Мерси и Филипп снова стояли под тем же яблоневым деревом в садике монастырской школы. Мерси только что Преподнесла несостоявшемуся жениху новость о том, что Джулиан Деверо отклонил его предложение. Филипп метался по двору, словно дикий зверь в клетке.

— Филипп, мне так жаль, — протянула она. — Мы что-нибудь непременно придумаем и уговорим Джулиана. В ответ тот бросил на нее разъяренный взгляд.

— И что за причину этот чертов опекун назвал тебе? Почему он мне отказывает?

Вздохнув, Мерси опустила глаза.

— Он сказал… что ты для меня неподходящая партия.

— Неподходящая?! — вскричал Филипп.

— Ш-ш-ш! — встревоженно зашипела Мерси, с расширившимися от ужаса глазами оглядываясь по сторонам.

— Неподходящая, значит! Нет, каков негодяй! — бушевал жених.

— Что ж, тогда к дьяволу Джулиана! — пылко воскликнула Мерси. — Он отказал тебе просто из вредности. Тогда нам придется бежать, Филипп.

Он изумленно вытаращил глаза.

— Ни за что! Твоя репутация будет погублена!

— Ладно. Что ты предлагаешь?

Филипп гордо вскинул голову.

— Твой опекун задел не только мою честь, но и честь нашей семьи. Я должен вызвать его на дуэль.

— Вызвать на дуэль? — вскричала Мерси. — Пресвятая Богородица! Да он же убьет тебя! Ведь он… — она невольно вздрогнула, — очень грозный противник.

Филипп почувствовал себя оскорбленным.

— А меня ты кем считаешь? Сосунком?

— Нет… конечно же, нет. Просто… Ты понимаешь, у него в таких делах больше опыта. Говорят, он меткий стрелок…

Но Филипп кипел таким возмущением, что доводы рассудка на него уже не действовали.

— Это вопрос чести, Мерси! Джентльмен не может простить подобное оскорбление, и я весьма удивлен, что ты этого не понимаешь.

— Филипп, умоляю…

— Прощай, Мерси. — И он, повернувшись, направился к воротам.