Однако пауза затянулась. Я изучала тени от деревьев на потолке. Они образовали причудливый узор, и я все пыталась угадать, на что это похоже.

— Вика…

— Да-да, я слушаю.

— Прошу тебя, пойми меня — запинается на каждом слове. А я молчу, — иногда все бывает так сложно.

Да, когда-то я это уже слышала. С этого «все сложно» полгода назад все и началось. Спустя шесть с небольшим месяцев, проще ничего не стало. Может, это не сложности, а стиль жизни?

— Я не могу сейчас так резко все оборвать. Это будет подло. И держать тебя дальше так, в невесомости, я не могу. Не имею права. Ты прекрасная девочка, я не заслужил, наверное, тебя. Я уверен, у тебя все будет хорошо, замечательно. Прости меня и пойми!

Узор из теней на потолке похож на крокодила. На огромного старого крокодила, которого бес попутал в ребро. С ноги, вероятно…

— Прощаю. Понимаю. Все?

— Не все, Вика… Девочка моя, если бы ты знала как мне больно и тяжело сейчас, ты бы не иронизировала.

Да конечно! Я перестану иронизировать только в одном случае — когда умру!

— Ты не знаешь, чего мне стоило это решение. Потому что я до сих пор тебя люблю. Но так будет лучше все, в первую очередь тебе, понимаешь?

— Да — ни тени иронии в коротком ответе.

— Я оплатил квартиру на год вперед, ни о чем не беспокойся, пожалуйста. Я уверен, когда-нибудь ты меня поймешь.

Крокодил на потолке превратился в расплывчатое пятно из света и тени, а потом и вовсе исчез. Смешался с потоками моих слез, и уплыл в неизвестно направлении. Конец кино.

Декабрь следующего года

Эпилог

Столицу замело снегом. На удивление снежная выдалась зима. До нового года еще три недели, а настроение уже предпраздничное. Безусловно, снегопад этому очень способствует.

Поддавшись порыву, мы украсили офис и нарядили елочку. Пространство позволяло поставить шикарную двухметровую красавицу в огоньках, и теперь у нас не офис, а просто сказка. Клиенты в восторге, буквально каждый радостно ахает, увидев наши новогодние декорации. Это очень расслабляет. Хочется слушать музыку, кушать мандаринки и конфеты, и любоваться мишурой. Но я переборола себя, и вернулась к работе. Я все-таки какой-никакой, а руководитель, хоть в подчинении у меня всего три молодые девчонки, и тем-не менее, мне не положено наслаждаться мандаринками и бездельем в рабочее время.

Телефонный звонок! Кто-то неизвестный жаждал со мной поговорить. Может, курьер? Кое у кого скоро день рождения, и я надеялась получить подарок для него до выходных. А сегодня уже пятница, между прочим.

— Здравствуй!

Знакомый голос. Знакомый и давно забытый.

— Привет!

Я не слышала его голоса с того самого дня, когда меня разбудил утренний звонок, и тот самый голос сообщил, что его обладатель не может держать меня в невесомости. Чем отличается невесомость от состояния полета? А ничем не отличается. Падать больно из любого состояния.

— Как ты?

— Я отлично. А ты?

— Я заезжал к тебе на работу, но не застал тебя. Там какие-то другие девочки, незнакомые.

Естественно! Я больше года назад сменила работу. Жизнь не стоит на месте!

— Как Марк?

— Тоже хорошо. Нового года ждет, письма Деду морозу пишет. Дед мороз читает и удивляется.

— Совсем большой стал… Давай увидимся?

Ностальгия мне давно уже не свойственна. Я как-то привыкла жить сегодняшним днем, не скучая по прошлому, и не заглядывая в будущее. Все-таки я здорово изменилась с тех пор… Но неожиданно я согласилась. Бесспорно, разумнее было бы отказаться. Но… Разумнее — это не ко мне. И уж очень интересно было, что он скажет мне теперь, спустя полтора года, за которые так круто изменилась моя жизнь. И на него посмотреть любопытно. Я согласилась.

— Я заеду за тобой — обрадовался он — скажи, куда и во сколько.

— Давай в шесть. Я сама приеду, я за рулем.

2. Юру я заметила сразу, еще от входной двери в кафе. Он ждал меня, пока я прорывалась свозь пробку. Руки предательски задрожали. Но я решительно направилась к нему.

А жизнь и правда на месте не стоит. Он постарел, заметно. Впрочем, и я изменилась за полтора года, что мы не виделись. Он даже не пытался скрыть, как рад встрече. Да и я была рада, не скрою.

— Волосы длинные — заметил Юра, улыбаясь.

Это правда. Хватит с меня экспериментов, как с собственным внешним видом, так и с взаимоотношениями с миром. Примерив на себя роль циничной сучки с короткой стрижкой, я эмпирическим путем убедилась, что мне она совсем не подходит. Поэтому теперь только женственный образ. И только здоровые отношения!

Мы пьем кофе и разговариваем. Смеемся. Совсем как в старые, давно ушедшие времена. Будто бы и не было этих полутора лет, а перед ними его побега от меня и рассуждений о невесомости.

Юра рассказывает о себе. Он уже год как развелся. Жена, видимо, так и не смогла его простить. И подала на развод сама. Дочка закончила школу, поступила в университет. На отца обижается до сих пор, и отказывается с ним общаться. Впрочем, принимать от него деньги и подарки не отказывается. Юру это очень задевает, но он не знает, как еще попытаться с ней помириться. Видимо, я все-таки оказалась права, И Дашка действительно маленькая избалованная дрянь. Это он мне сказал. Хотя, я в этом никогда не сомневалась. Остается надеяться, что с возрастом это пройдет, она поумнеет и научится ценить своих близких не только за материальные блага. Я попыталась обнадежить этим Юру.

О том, что он развелся, я, в общих чертах, знала. Мне доложили об этом его друзья, с которыми я продолжала сотрудничать по сей день. Почему они посчитали нужным сообщить мне эту новость, я не знала. И не стала это обсуждать. Просто приняла к сведению.

— Ну что мы все обо мне. Как ты, что у тебя нового?

А что у меня? У меня все хорошо. Хорошая работа. Хорошая семья. Я встретила своего мужчину всего две недели спустя после того памятного отпуска, закончившегося Юриным побегом. И уже полтора года мы не расстаемся больше, чем на день. Мы живем вместе все в той же квартире, где когда-то пытались жить с Юрой. Марк ходит все в тот же детский сад, и называет моего мужчину папой. На годовщину я получила в подарок машину. Красную. А летом мы планируем свадьбу. Ничего интересного. Скучная, скучная жизнь…

Я отпила кофе. Юра все смотрел на меня, смотрел. Так долго, что это стало уже неприлично.

— Хватит.

— Что?

— Хватит прожигать меня взглядом!

— А мне нравится.

Этот негодяй что, вздумал флиртовать со мной?

— А мне нет!

— Извини. Я больше не буду. Ты мне вот что расскажи. Как там твоя подруга поживает?

— Какая? Ксюша? Замуж вышла осенью…

— Да нет, не Ксюша, а эта худышка, Яна.

Яна. Яна… Она была мой больной вопрос. Заклятая подруга. Когда-то близкая. Теперь никто.

— Наверное, хорошо. Я так думаю, но точно не знаю. Машину вот купила. Мы не общаемся, давно.

— Почему?

По тону, которым был задан этот вопрос, мне показалось, что Юра не удивлен. Странно. Но ответа на этот вопрос я и сама не знала.

Мы не разговаривали и не виделись с Яной уже почти год. Последний раз она позвонила под прошлый новый год. Я купила ей подарок — красивую брошь ручной работы, цветок из войлока, как раз в ее стиле. Хотела договориться о встрече, но Яна сообщила, что уезжает на праздники, и позвонит, как приедет. И вот минул год. Она так и не позвонила. Каникулы, видимо, затянулись. Брошка до сих пор лежит где-то дома, без дела — я такие вещи не ношу. Яна всегда была своеобразна. Но до такой степени все-таки не доходило никогда. Прежде были какие-то рамки. Я решила разведать обстановку, но подруга просто не отвечала на мои звонки. Примерно до апреля. Я обиделась. В конце концов, это даже не смешно.

Мой мужчина иронизировал на эту тему, якобы это его вина — разлучил меня с подругой. Я стала вспоминать… Конечно же! Янка снова начала чудить, как только я познакомилась с ним. Пока расходились с Юрой, и я приходила в себя после его дезертирства обратно в семью, подруга была как шелковая. Поддерживала, навещала. Носила шампанское и тортики, откармливая меня после стресса. Таскалась с нами по детским площадкам, выслушивая мое нытье… Но ныла и страдала я недолго. Быстро утешилась. Началась новая, совсем не похожая на прежнюю, жизнь. А Янка вновь из нее удалилась. Так уже было когда-то. Правда, тогда она перед уходом задом голым посветила. В этот раз без стриптиза обошлось…

— НЕ знаю даже. Приревновала, может? У нее бывает…

— А может, это просто зависть?

Может и зависть. За столько лет дружбы я так привыкла к Яне, что даже зависть ее стала воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Юра тем временем продолжил:

— Я не рассказал тебе тогда. Да и сейчас, наверное, не стоит.

— Что?

— Ну, наверное, это уже и не важно, раз вы…

— Юра! Давай не темни, начал уж, так продолжай — я теряла терпение. Ну что за мужик, мнется как девочка.

— А ты все та же — рассмеялся Юра — хоть и волосы отрастила. Нетерпеливая, и не любишь загадки…

— Именно! Не люблю! Выкладывай!

— Ладно… Тогда, на дне рождения Марка, помнишь, она попросила отвезти ее к метро…

Я, если честно, успела об этом позабыть. Ну отвозил и отвозил, сто лет прошло с того момента.

— НЕ помню, но не важно. И что?

— Ты даже не заметила? — Юру, казалось, это задело — Правда?

— Юра, тому минуло много лет. Если это было ярчайшее событие в твоей жизни, я очень рада. Ты об этом мне хотел рассказать?

Его, что, забавляет, что я злюсь? Вот подлец, решил хоть так вывести меня на эмоции. И как ни удивительно, ему это удалось. Сидит теперь вот, улыбается: