Соня опустила голову и начала всхлипывать. Пока что это была просто обида, но скоро, если так дело пойдет и дальше, слезы вполне могли стать настоящими.


- Миш, ну пусть ребенок хотя бы сегодня порадуется, - мама укоризненно посмотрела на отца. – Первый же раз в школу идет, праздник все-таки.


- Неправильно ты, Елена, дочерей воспитываешь, - папа сокрушенно покачал головой. – Одна тихоня, слова лишнего не вытянешь, другая с младых ногтей уже в модницу превращается. Какую смену мы себе растим? Кто будет оберегать Россию от супостатов?


- Миш, - мама выразительно кивнула в сторону расстроенной Сони.


- Хорошо, как скажешь, матушка, - папа пожал плечами и снова принялся за свою кашу. – Пусть будут банты, если они сегодня так необходимы.


Соня мгновенно повеселела и, забыв про свои слезы, начала без умолку трещать о том, что будет в школе, как она обязательно станет отличницей и учительница сразу переведет ее в десятый класс, ко мне. Родители посмеивались над Сониными фантазиями, но добродушно, и завтрак в целом прошел спокойно, без бурных дискуссий.


Пора было выходить. Мы с сестрой натянули куртки и под напутствия мамы («Соня, веди себя хорошо. Смотри, не потеряй иконку, что мы привезли из лавры! А ты, Таня, помни о своих обязанностях старшей сестры, приглядывай за Сонечкой») зашли в лифт.


На улице был самый настоящий ливень. Мы взяли из дома зонты, вот только толку от них было немного. Странно, сколько себя помню, первого сентября всегда шел дождь. Конечно, в Питере дождь может пойти когда и где угодно, но чтобы на протяжении десяти лет после каникул топать под ливнем до школы – тут явно замешана какая-то природная аномалия. Ведь еще вчера же было солнце, такое ласковое и по-настоящему летнее, а сегодня на небе ни единого просвета, а стекающая в туфли вода еще холоднее, чем пол в моей комнате. Тут бы даже любимые тапочки не спасли…


- Тань, у тебя все колготки грязные, - сообщила мне сестра на полпути к школе.


Я обернулась и поняла, что она права – грязные брызги попали даже на юбку. В отличие от меня, сестра была абсолютно чистая, словно шла, вообще не касаясь земли, и это притом, что колготки у нее белые, под цвет многострадальных бантов. Ну ладно, я сама виновата… Ноги потом в туалете отмою, а на юбке пятна не так уж и заметны.


- Мы уже почти пришли, давай быстрее, опоздаем! – сестра нетерпеливо тянула меня вперед.


- Не опоздаем.


Мне вспомнился утренний сон – видимо, я была так взбудоражена предстоящим возвращением в школу, что даже во сне боялась, что все пойдет не так. Скоро, совсем скоро я увижу своих одноклассников – отдохнувших, загоревших, наверняка изменившихся внешне и почти стопроцентно оставшихся неизменными внутри…


- О, Монашка, привет! – гаркнул мне в самое ухо кто-то, и я невольно вздрогнула. – Кто это с тобой?

Напугавший меня парень учился в параллельном классе. Парень, как парень, зовут Колей, вроде, в свободное время он катается на скейте, водит дружбу с нашими девчонками. Довольно симпатичный, вот только красота без праведного образа жизни стоит немного.


- Это моя сестра, - ответила я, чувствуя, что краснею – так происходило всегда, стоило мне с кем-нибудь заговорить. – В первый класс идет.


- Круто! – восхитился Коля, бесцеремонно дернув Соню за бантик. – Значит, у нас в школе теперь будут две монашки, ну прикольно же!


И, явно не считая нужным продолжать разговор, Коля пошлепал прочь прямо через перекрывающий дорогу дождевой поток. Он даже не позаботился взять с собой зонт, поэтому, наверное, ему было уже неважно, если промокнут еще и кеды. А ведь так и заболеть недолго…


- Это твой бойфренд, да?


Я чуть не подавилась от неожиданности. И откуда моя семилетняя сестра знает такие слова?! Разумеется, нас Колей ничего, кроме школы, не связывало, он мне даже не нравился. Мой идеал мужчины совсем не такой, то есть, у меня, конечно, вообще нет никакого идеала, мне же всего шестнадцать, да и православная девушка не должна забивать себе голову подобными мыслями…


- А почему он тебя монашкой назвал? – продолжала свои вопросы моя не в меру любопытная сестренка.


- Потому что не всем ребятам в школе нравится, что я верю в Бога, - мне очень хотелось промолчать, но я по опыту знала, что Соня не отвяжется. Главное, чтобы на первый вопрос отвечать не заставила…


- Почему не нравится? – Соня нахмурилась – в ее голову такое явно не укладывалось.


Родители решили не отдавать сестренку в детский сад – так же, как в свое время меня, - и мама сама учила Соню читать и писать. По выходным мы всей семьей ходили в воскресную школу, у сестренки там было много друзей, поэтому нельзя сказать, что она лишена общения. Вот только все, с кем играет Соня, тоже с детства посещают храм, и для нее наверняка будет неожиданностью, что большинство ее одноклассников не то что не верующие, а, наоборот, с радостью будут высмеивать ее за веру. Папа говорит, что нужно уметь отстаивать свои убеждения, да и пример святых отцов учит нас быть сильными, с божьей помощью преодолевать посланные испытания, но все же… мне страшно представить, что сестренке придется пережить то же самое, что переживаю каждый день я. Ей же всего семь лет… Хотя, зная Сонин характер, можно предположить, что она станет в классе заводилой, заставит всех принять крещение и устроит охоту на еретиков из параллельного класса…


- Линейка вот-вот начнется, давай ты лучше присоединишься к своим, - предложила я, благо, что мы уже подошли к самым воротам школы. – Видишь свою учительницу?


- Ага, - Соня мгновенно потеряла ко мне интерес, стоило ей увидеть толпу из букетов и бантиков, над которой возвышалась худая женщина в зеленом – Анна Геннадьевна, классный руководитель сестры, - державшая табличку с надписью «1А».


Я проследила, чтобы Соня благополучно добралась до своих «ашек» и пошла искать своих. Так уж получилось, что у нашего класса тоже была буква «А», но, собственно, на этом все сходство и заканчивалось. Испуганные, тихие первоклашки были полной противоположностью шумной компании, от которых в буквальном смысле шел дым коромыслом – многие курили, нисколько не смущаясь присутствия учителей и угрозой быть оштрафованными. Еще в прошлом году директор, которой надоело, что устные выговоры и даже более серьезные меры в виде вызова в школу родителей не имеют должного эффекта и туалеты как мальчиков, так и девочек по-прежнему закиданы окурками, решила ввести систему штрафов: попался с сигаретой один раз – будь добр заплатить родной школе пятьдесят рублей, два – сто, и так далее, по нарастающей. Не знаю, штрафовали ли кого-нибудь на самом деле или обязательная вклейка в дневник (директор называла ее «прейскурантом») была лишь для устрашения родителей, но, судя по той беспечности, с которой мои одноклассники выдували дым прямо на школьном дворе, никто из них с новым школьным наказанием не сталкивался.


- Танюха, радость наша!


Одноклассники наконец-то меня заметили. Последовала череда не очень обидных шуток в адрес меня и моей юбки в частности, но в целом встреча была мирной, особенно если вспомнить, каким было расставание. Маме так и не удалось отстирать ту надпись с моей футболки…


- Ну так вот, я про Пауля, - Голикова повернулась к своим подружкам, продолжая свой прерванный моим появлением монолог. – Он был таааакой классный, я его сразу заметила, но, разумеется, не подошла…


Подружки нашей «королевы класса» загомонили, умоляя ее о продолжении. Вообще, Голикова каждый год класса с седьмого, если мне не изменяет память, возвращается осенью из круиза по каким-нибудь южным странам с ровным шоколадным загаром и историями о «тааааком классном» парне. Я знаю, что осуждать ближнего большой грех, но все же не могу не отметить, что Маша ведет очень неправедный образ жизни. Правда, иногда ее грехи бывают не такими тяжкими и она всего лишь оскверняет себя ложью, как сейчас, например. Но стайка подружек «королевы», похоже, пока не замечала, что им вешают лапшу на уши. Или делала вид, что не замечала…


- А, народ, вы в курсе, что у вас в классе новенькая? – вклинился неизвестно откуда взявшийся Коля. – Мне мать сказала, что девчонка вроде как из Москвы, вся из себя пафосная, у родителей денег куры не клюют. Так что, Голикова, у тебя теперь появится серьезная конкурентка.


- Сгинь, Соколов, - Машу, похоже, сильно разозлило, что Коля прервал ее рассказ о романтических закатах на пляже, да еще и подкинул информацию, которая будет явно поинтереснее. – Твой класс стоит с противоположной стороны, что ты здесь забыл?


- Пришел друзей повидать, рассказать им последние сплетни, - Коля ловко увернулся от замахнувшейся было на него Голиковой. – А то всем давно надоело слушать про то, как ты перепихнулась с кем-то в темном закоулке. Нам этого и в школе хватает…


Лицо Голиковой перекосилось, приняв воистину бесовское выражение, а в следующую секунду Коля уже прыгал на одной ноге, зажимая руками колено другой, куда пришелся неслабый удар высоченной шпильки.

- Еще раз вякнешь что-то подобное, и у тебя больше никогда ни на кого не встанет, мудак! – прошипела Маша, яростно одергивая свою мини-юбку.


Коля покрутил пальцем у виска, одними губами прошептав бранное слово в адрес Голиковой, но счел за лучшее не связываться. Когда-то Голикова и Соколов учились в одном классе, но потом жизнь их разделила. Директор решила поэкспериментировать и, что называется, отделила агнцев от козлищ – детей с хорошей успеваемостью, чьи родители хотели, чтобы они шли на золотую медаль или просто хорошо закончили школу, собрали в гимназический класс, а всех остальных определили в обычный. Родители Голиковой, хоть их дочь и не проявляла особого прилежания в учебе, выделили определенную сумму на «нужды школы», и Маша стала учиться в нашем классе, а Соколов остался среди троечников. Я слышала когда-то, что Коля одно время был влюблен в Голикову, но ее разгульный образ жизни, грубое поведение и несдержанность речи превратили любовь в ненависть. С тех пор не проходило ни дня, чтобы эта парочка не поругалась или даже не подралась. Вот что происходит, когда девушка отворачивается от Бога и перестает быть девушкой…