Мишель Дуглас - Не уйти от соблазна

– На то были другие причины.

– Например?

Сара плюхнулась обратно на диван.

– Возможно, ты все поймешь, когда познакомишься с моей матерью.

– Я очень хочу познакомиться с ней.

Она невесело рассмеялась.

– Что тут смешного?

– Моя мать попытается стереть тебя в порошок.

– То есть?

– Она причисляет себя к особенно воинствующим феминисткам.

– А ты нет?

– Я тоже феминистка. Можешь не сомневаться. Я верю в равные права для женщин, оплату труда и возможности. А еще я верю, что мужчины тоже могут быть феминистами.

– Но твоя мать считает по-другому?

– Она говорит, что я заблуждаюсь.

Маджед задумчиво потер рукой затылок.

– Я сын правящего шейха патриархального государства. Она возненавидит меня.

– Похоже на то.

– Понятно. Значит, нас ждет не очень приятная встреча. Но я все равно хочу познакомиться с ней.

– Храбрец.

– А потом я хочу познакомиться с твоим отцом.

– Он сейчас в Америке. Но мы можем позвонить ему, если хочешь.

– Обязательно. – Повисла недолгая пауза. – А затем… ты поедешь со мной в Кедда-Джалил, чтобы познакомиться с моей семьей?

Она не могла отказать ему, потому что речь шла о наследии их ребенка.

– Хорошо, но ты должен пообещать мне одну вещь.

– Я тебя слушаю.

– Мне не будут чинить препятствий, если я захочу уехать обратно?

Маджед печально улыбнулся.

– Ты наслушалась ужасных историй о похищениях людей на Ближнем Востоке?

Она молча кивнула.

Маджед подошел к ней и, опустившись на одно колено, взял ее руку в свои ладони.

– Клянусь, что ты сможешь уехать из Кедда-Джалила, когда пожелаешь. И если ты родишь там, а потом захочешь уехать, никто не отнимет у тебя ребенка.

Она не сомневалась в его искренности.

– Спасибо, – прошептала Сара. – Есть еще кое-что…

– Да?

– Маджед, я росла с родителями, которые бесконечно враждовали друг с другом. Я не хочу, чтобы ребенок повторил мою судьбу, если мы с тобой все-таки не будем вместе.

– Понимаю, – помрачнел он.

– Я обидела тебя?

– Нет, я просто сожалею, что у тебя было такое непростое детство. Мы с тобой никогда не опустимся до такой низости. Но чтобы успокоить тебя, я поклянусь, что никогда не буду использовать нашего ребенка в качестве оружия против тебя. Я всегда буду отзываться о тебе с уважением, будем мы вместе или нет, останемся мы друзьями или нет. Обещаю.

– Я обещаю сделать то же самое.

– В этом нет нужды. Я знаю, что ты никогда не причинишь вреда нашему малышу.

Ей бы его уверенность.

– Сара, так ты поедешь со мной в Кедда-Джалил?

Она заставила его подняться и присесть рядышком. Маджед не отпустил ее руку, чему она очень обрадовалась.

– Мы поступим следующим образом. Подождем, когда я буду на третьем месяце беременности, чтобы убедиться…

Она запнулась, не желая произносить эти слова вслух.

– Я понимаю. Хоть я не вижу угрозы для вашего с ребенком здоровья, возможно, действительно, нам лучше подождать.

– Потом мы с тобой расскажем нашу новость моим родителям. А затем… отправимся в Кедда-Джалил. Для начала на месяц.

– Месяц? – обрадовался Маджед. – Ты даешь мне целый месяц? – Он взял ее руку и прижал к своим губам. – Спасибо.

Конверт, лежавший в кармане, обжигал его кожу через тонкую ткань рубашки.

Три дня назад Маджед с Сарой отправились на ультразвуковое обследование. Сара спросила, не хочет ли он пойти с ней, и он с готовностью согласился. Он видел, как она обрадовалась, потому что не хотела растить их ребенка в одиночку. Сара считала, что малыш должен знать своего отца.

А потом они увидели их ребенка на экране монитора…

У Маджеда чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Его малыш!

Он полюбил его в тот самый момент, когда Сара рассказала о своей беременности. Но когда Маджед увидел их крошечного малютку и услышал его сердцебиение, он испытал такую безграничную любовь, которую не могла вместить вся вселенная…

До похода в поликлинику он сам не знал, почему так сильно переживает. Сара олицетворяла собой пышущего здоровьем человека, но Маджед все равно тревожился.

Когда врач повернула к ним монитор, Сара взяла Маджеда за руку и крепко сжала. Он понимал ее страхи и не отпускал ее руку на протяжении всей процедуры, потому что она нуждалась в его поддержке.

А потом он увидел, как просияла Сара, когда поняла, что с малышом все в порядке. И Маджед не мог сказать с уверенностью, что было прекраснее – ребенок на экране монитора или светившееся любовью лицо Сары.

А потом она поймала его взгляд и улыбнулась. И ее улыбка предназначалась Маджеду целиком и полностью; она словно говорила: «Это наш ребенок. Посмотри, что мы сотворили. Разве это не прекрасно?»

С этого момента они перестали быть людьми, которых в силу обстоятельств свела вместе судьба. Нить, которая связывала их, вдруг стала очень прочной, соединив навсегда.

Маджед снова глянул на Сару.

Они привыкли проводить вечера понедельника вместе. Ходили куда-нибудь поужинать или смотрели кино у Сары дома. При этом они старались держаться друг от друга на расстоянии. Сара пару раз в неделю заглядывала к Маджеду в бар, но их отношения больше не были дружески непринужденными, как раньше.

Потому что он переспал с ней. И отчаянно желал, чтобы она снова оказалась в его объятиях. Она приходила к нему во снах, изводила его, мучила. Но…

Маджед решил, что больше никогда не позволит страсти ослепить его разум.

Он сделал глубокий вдох и, вытащив из кармана конверт, протянул его Саре.

– Что это?

– Билеты в Кедда-Джалил. Нужно определиться с датой. Решение за тобой.

Он видел, как она разволновалась и попыталась взять себя в руки.

– А ты… уже нашел себе замену в баре?

Маджед кивнул в ответ. Ему хотелось обнять ее и успокоить. Но он не мог рисковать.

– Что тебя тревожит?

– Что я не понравлюсь твоим родителям.

– Это невозможно.

– Но они могут отнестись ко мне с неодобрением. Они могут не одобрить нас обоих.

– Даже если так, они слишком вежливы, чтобы сказать это напрямую.

– Жаль, что я не могу сказать того же о своей матери, – со сдавленным смехом ответила Сара и полистала календарь на своем планшете. – Что скажешь, если мы поужинаем с ней в эту субботу? Тем же вечером мы могли бы позвонить моему отцу. А потом… потом мы можем отправляться в Кедда-Джалил.

– Замечательно. Я дам знать своим родителям, когда нас ждать.

– Ты скажешь им о ребенке?

– Мы сделаем это вместе, при личной встрече.

Ее губы задрожали, и он нарушил их негласное правило не касаться друг друга, взял ее за руку и крепко сжал.

– Все будет хорошо. Обещаю.

– А я думала, что решение стать дизайнером одежды было твоей самой большой ошибкой!

Маджед почувствовал, как вздрогнула Сара.

Ирэн Коллинз смерила придирчивым взглядом сначала свою дочь, а потом его, и он снова почувствовал себя десятилетним мальчишкой, получающим нагоняй от своей строгой прабабушки. Последняя не скупилась на розги и приводила в ужас Маджеда и его брата.

Теперь похожий ужас внушала ему мать Сары, которая, ко всему, настаивала, чтобы дочь обращалась к ней по имени.

Маджеду, который учился дипломатии, этот разговор должен был показаться легким по сравнению с улаживанием конфликта между враждующими государствами или внедрением новой системы управления в его стране. Но он ошибся в своих ожиданиях.

– Если я правильно поняла, ты не только беременна, но и согласилась поехать к нему домой на Ближний Восток?

– Мать, его зовут Маджед, и я буду очень признательна, если ты будешь вести себя, как цивилизованный человек.

Он догадался, что, когда Сара хотела позлить Ирэн, она называла ее «мать».

– Он не случайный прохожий с улицы. Мы дружим уже долгое время. И я настаиваю, чтобы ты относилась к нему с уважением.

Молодец, девочка! Маджед восхищенно глянул на Сару. Наверное, она даже не догадывалась, что по-своему такая же сильная, как и ее мать.

– По крайней мере, ты избавилась от этого кретина. Как там его звали?

– Себастьян.

Сара сказала, что Ирэн работала в строительном бизнесе, и Маджед мог только пожалеть людей, которые находились у нее в подчинении.

Ему хотелось взять Сару за руку, чтобы поддержать ее, выступить с ней единым фронтом, но она казалась такой же неприступной, как и ее мать. Маджед вдруг подумал, что она могла встречаться с Себастьяном только для того, чтобы позлить Ирэн. Детские выходки, но вполне объяснимые.

– Ты уже говорила с этим идиотом, твоим отцом?

Маджед аж поперхнулся.

– Нет еще.

Казалось, ответ Сары немного успокоил ее мать.

– Полагаю, ты хорошо себя чувствуешь?

– Даже очень. У меня был токсикоз, но, кажется, все позади. Ребенок должен родиться в октябре.

Ирэн вскинула подбородок.

– Ты знаешь мое отношение к мужчинам.

– Ирэн считает, что мужчины не являются обязательным условием для счастья женщины, – пояснила Маджеду Сара.

– Вы не верите в любовь? – спросил он.

– Романтическую? Нет. А вы?

Он верил в нее, просто не хотел переживать это чувство.

– Мои родители живут очень счастливо друг с другом, но их союз был устроен родственниками. Это навело меня на мысль, что любовь не является обязательной для успешного брака. Я верю, что взаимное уважение, одинаковые ценности и дружба являются более важными. Мои отец с матерью глубоко уважают и ценят друг друга.

– Они счастливы?

Маджед почувствовал, как окаменело его лицо.

– Несколько лет назад погиб мой брат. С тех пор они переживают не самые лучшие времена. – Как можно смириться с тем, с чем смириться просто невозможно?

– Мы еще не все сказали тебе, – вмешалась Сара.