Валид молча кивнул.

Для этого он тут и находился все это время, только она об этом не знала…



Тревожные звуки не прекращающихся боев становились все более близкими. Это было слышно даже в подвале, за закрытыми железными дверьми. Влада потеряла счет времени. Они находились в этом темном неотапливаемом помещении вместе с десятью другими женщинами, тремя детьми и двумя тяжело ранеными уже не менее пяти часов. Доносящиеся с улицы разрыва снарядов скорее напоминали гром. Казалось, что вот– вот начнется ливень. Однако бомбили все же не их район. Где– то очень близко, но все же не их…

Наступила ночь, но никто так и не вернулся. Только звуки работающих орудий стали сильнее. Владе казалось, что летают боевые вертолеты, наносящие точечные удары. Во всяком случае, от каждого удара пол подрагивал, значит все происходило совсем близко. Она устало закрыла глаза и впервые поняла, что ее опасения быть погребенной под обломками могут исполниться…Валида не было видно, как и прикрепленного их охранять юнца. Во рту пересохло, желудок сосало от голода, общее состояние отчаяния и страха усиливал холод, становящийся все более невыносимым.

Сильный удар. Весь дом затрясло. Женщины больше не могли сдержать слез, дети нещадно орали. Всех охватывала паника, но где же Валид?

Умм Бушер подняла голову к небу и проговорила на арабском «Алла яхиммухум»– упокой их душу, Аллах…– Тайяра мукатиля… Штурмовые самолеты…Местные жители в Хомре давно знали, что после налета штурмовиков выживших уже не остается…

Влада запаниковала.

– Вейн Карим? Вейн Валид? (араб.– где Карим? Где Валид?)– напряженно бросила она, обпращая свой вопрос никому и каждому.

Старуха не глядя на нее махнула и прошипела, смотря себе под нос– Шармута, все проблемы от тебя!– при этом презрительно плюнула в сторону Влады.

Находившиеся в комнате женщины посмотрели на девушку с такой же нескрываемой ненавистью и отодвинулись от русской девушки подальше. Обстановка становилась все более напряженной. В этот момент дверь резко отварилась, на пороге весь взъерошенный стоял Валид.

– Влада!– закричал он,– таали (араб.– пойдем)!

Девушка ничего не поняла от вопля женщин, буквально окруживших парня. Тот лишь расталкивал их, повторяя имя Влады. Она стала подниматься наверх, а женщины цеплялись за края ее никаба и тянули обратно вниз. В комнате царило какое– то безумие.

Мужчина сильно схватил девушку за руку и потащил наверх. Она ничего не понимала. Все было как в каком– то быстром непонятном кошмарном сне.

– Успокойтесь!– закричал он вопящим внизу,– вы в безопасности!

Они выбежали наружу, закрыв за собой дверь. Валид повернул ключ в скважине, но Влада даже не задумалась, почему, так как увиденное повергло ее в шок. Н полу у входа в подвал лежал окровавленный труп молодого Ахмада. Его горло было перерезано, весь пол был красным от крови.

– Боже, что тут произошло?– в ужасе закричала она, переводя взгляд на Валида, но ее крик не был услышан. Парень с силой ее схватил и быстро одел на голову черный мешок. Перед глазами все поплыло, а в ушах все еще звенело от ужасного шума, но за секунду до того, как на глаза навалилась тьма, она смогла поймать образ забегающих в дом в черном камуфляже и масках вооруженных мужчин. Впереди шел боец, голубая бездна взгляда которого заставила ее пропустить дыхание. Она не видела его лицо, но точно знала, что он пришел за ней… Спасти или покарать… Но за ней…

***

Темнота, смятение, беспомощность. Она лежит на полу, а совсем близко, словно на расстоянии двух шагов, выстрелы. Крики на арабском. Влада ничего не могла разобрать. Только отдельные имена. Валид, Карим…Она слышала грозный голос любовника или ей это только казалось? Дышать было невозможно. Кто– то схватил ее под ноги и закинул себе на плечо. Девушка отчаянно вырывалась, но безуспешно. Паническая атака, такая сильная головная боль, просто нестерпимая…Еще секунда– и она потеряла сознание, проваливаясь из кромешной темноты в еще более поглощающую темноту разума.

***

Влада пришла в себя и в удивлении начала озираться на окружающий ее интерьер. Больничная палата. Дорого убранная. Видно, что это палата не для простых смертных. К руке подключена капельница. В голове гудело от переизбытка эмоций, распирало и пугало чувство неизвестности, настолько, что хотелось сорвать катетер и выбежать в поисках людей, в поисках ответов. Она на свободе? Она… Она повернула глаза налево, к огромному окну в пол, выходящему на просторную террасу, а там–  море. Бескрайнее, зовущее, влекущее. Бушующее там, внизу, у основания больницы и бушующее в Его глазах…. Он стоял, вглядываясь в морскую гладь, крепко сжимая широко расставленными руками перила и вдруг повернулся к ней. Сердце Влады ушло в пятки. Суровый и прекрасный, как всегда. В умопомрачительном пальто и водолазке. Так красив, что становилось больно. Таких больше нет. Все же нет. По крайней мере, для нее. Все снова встало на свои места–  он снова центр ее Вселенной, словно и не было всех этих месяцев и метаний. А она– потерянная маленькая девочка с полными боли и невыплаканных слез глазами, которые хотелось от стыда опустить в пол.

Глава 32

Она вглядывалась в его непроницаемое выражение лица, на котором неестественной синевой светились глаза, пытаясь понять, изменилось ли что– то в ее Васеле. Она, поруганная, изможденная, нечесаная, с капельницей и обветренными губами. Ей было стыдно. Ей хотелось спрятаться и убежать. И Он, божество, идол, идеал. Влада никогда не понимала, как люди безошибочно понимают, что такое любовь, как не путают ее с влюбленностью, одержимостью, влечением. Тот, кто испытывал, поймет. Теперь она знала точно. Можно бесконечно много влюбляться, испытывать похоть, желание, но все эти эмоции вмиг расступаются перед любовью… Она могла сколько угодно сходить с ума по Кариму, но один взгляд на Васеля перечеркивал все ее метания. Ее чувства к нему были настолько глубоки, настолько всепоглощающи… С пониманием этого накрыло жуткое чувство стыда и … раскаяния… И тут же она вспомнила страшную новость о его личной жизни. Словно кинжал несколько раз провернули в сердце… Хотя какое теперь право она имела на него, этого гордого мужчину рядом… Какое право она имела на обиду…

– Ты…– печально протянула она,– почему за окном море? Где я?

Васель подошел к кровати и присел на ее край. Взял руку девушки и нежно поцеловал. Ее сердце сжалось. Он чуть заметно улыбнулся. На минуту показалось, что вовсе и не было всего этого кошмара. Но он был. Его взгляд заставил ее сразу о нем вспомнить, когда заскользил по искусанным накануне губам, засосам на шее, которые она предательски неуклюже и тщетно попыталась прикрыть растрепанными волосами.

– В Латакии. Из Хомра доставить тебя было быстрее, чем до столицы. –сделал паузу, смотрит.–  Ты утомилась. Тебе следует поспать, Влада,–  произнес он вкрадчиво, отводя взгляд. Его такта хватило не устраивать сцен, а может они были ему и не нужны, она была не нужна…

– Васель, ты все– таки меня спас,–  на глазах проступили слезы, девушка потянулась было рукой к его щетинистой щеке, но он отпрянул, окатив тем самым ее ушатом холодной воды равнодушия.

Она беспомощно опустила руку, закрыв глаза. Все понимала.

– Ты пахнешь им, Влада,–  сказал он с рокотом.

Влада больше не поднимала глаз.

– Ты ничего не знаешь… Не смей…–  лишь смогла выдавить она с болью…

– Я знаю достаточно… Вижу…

– Что ты видишь?!–  бросила она отчаянно ему в лицо,–  боль мою видишь?! Мучения все эти месяцы?! Одиночество, страх, чувство твоего предательства?!

– Я не предавал тебя, Влада. Никогда. Ни один день после того, как сделал своей… Все эти твои подозрения– больная работа твоего воображения,–  столько боли было в этих морозных глазах, столько укора, столько…разочарования.

Она истерично засмеялась. Собрала всю свою волю в кулак и решила отвечать Васелю все той же холодностью. Да, отвечать, потому что ее трусливое молчание означало лишь ее поражение. Признание того, что он прав, а он кругом неправ, абсолютно…Все ведь было не так…И ему не дано этого понять…Никому не дано, кто не побывал в аналогичной ситуации, когда надо думать о выживании….

– Воображения, говоришь?! Я видела вашу переписку с той русской телкой, я видела тебя в кабаре, да что уж говорить, если бы я из– за тебя туда ни потащилась, я бы не оказалась сейчас здесь, вот в таком виде, оправдываться перед тобой за насилие над собой! Я видела твою довольную рожу с Мирной Лейс! Как ты можешь мне что– то предъявлять, окольцевав другую?! Объявив о браке, черт возьми!!!!

Она рыдала, закрыв глаза руками.

– Повторюсь, ничего из того, что ты сейчас мне поставила в вину, не имеет ничего общего с моим предательством. Жизнь более сложная штука, чем тебе хочется ее видеть. Знаешь, в этом ты похожа на своего любовничка. Он тоже всегда все видел прямолинейно, примитивно, не стараясь задуматься о деталях, не всматриваясь в полутона…

– Видел?– переспросила она инстинктивно.

Он презрительно усмехнулся.

– С этого и надо было начинать… Что, боишься, что он подох? Обрадую тебя, он жив…Не волнуйся, детка,– с сарказмом ответил Васель, устремив свой взор вперед, а ее больно кольнуло такое знакомое, но такое холодное теперь в его новом звучании «детка»,– Он сдохнет потом. После того, как я оттрахаю его ружьем в жопу и он будет скулить как щенок, прося милости сдохнуть!– с надрывной яростью произнес он так, что это заставило Владу поежиться.

Она лишь всхлипывала.

– Впрочем, вопрос сейчас не в этом, Влада. Мы обсуждаем не мою личную жизнь, и даже не твоего Ромео, мы обсуждаем твое блядство…

– Не смей, Васель, не смей…– она не убирала руки от лица, отчаянно качая головой,–  ты ничего не знаешь! Он изнасиловал меня! Из– за тебя, изнасиловал! Я искупала твои грехи собой!