– Ты тоже это хочешь, асфура,– он нес ее на кровать, весь мокрый, словно сам вылез из воды.

Нежно, бережно положив девушку на кровать, но не отрывая от нее своего тяжелого возбужденного взгляда, он стал стаскивать с себя намокшую одежду. Влада извивалась на белых простынях, теряя себя в пространстве, времени и желании…

Где– то на задворках подсознания начал бунтовать заключенный в клетку здравый смысл. Что с ней происходит? Где она? Но трезвые мысли снова отступали, на этот раз все дальше. Ее желание оказаться во власти этого мужчины было уже непреодолимым, граничащим с отчаянием. Влада вертелась, как змея.

– Что ты со мной сделал? Как у тебя это получается? Ненавижу!– воскликнула она, понимая в отчаянии, что последние барьеры сопротивления будут сломлены этой стремительно нарастающей страстью.

Он торжествующе улыбнулся.

– Хабибти, я лишь освободил твои желания. Признайся мне, что ты хочешь меня и готова отдать себя мне… Его глаза жгли тело Влады, а руки нетерпеливо освобождали разгоряченное мускулистое тело от непослушной прилипшей мокрой одежды. На стенах играли блики свечей.

– Все, как тогда,–  быстро пронеслось в ее голове,–  в восточной сказке. В голову вдруг ворвались воспоминания, когда она чувствовала то же. Та же сказка, тот же восточный пленительный блеск свечей…Сердце кольнуло, голову немного отрезвило....Васель…Она была там с Васелем…Но это не Васель!!!! На глазах проступили слезы. Она схватилась за голову, пытаясь прекратить всю эту муку, но безрезультатно. Удовольствие, к которому призывало тело всего в нескольких метрах от нее…Такое близкое и прекрасное… Он стоял перед ней в природной красе. С огромным возбужденным мужским достоинством. Готовый принять ее капитуляцию, но все еще напряженный, словно Цезарь перед галлами….

– Ты хочешь меня, Влада?– повелительно и требовательно спросил Карим.

Влада облизала пересохшие губы и чуть заметно кивнула.

– Я не слышу тебя, женщина, ты хочешь, чтобы я взял тебя? Чтобы я имел тебя так, как захочу? Чтобы я трахал тебя, пока наши сердца не будут на грани разрыва? Пока мы не охрипнем от стонов и криков?– он проводил рукой вдоль члена, отчего тот только сильнее набухал.

Голова Влады кружилась все сильнее. Она уже не соображала. Перед ее глазами попеременно мелькал образ то Карима, то Васеля. Все словно было в водовороте. Секунда– и она готова сдаться.

– Что мне делать, если я хочу тебя?!– закричала она на последнем излете, словно этот крик мог ее спасти, но сил бороться со все более напирающим чувством похоти не было.

Он громко простонал. Как давно он мечтал, что эти слова слетят с ее губ. И вот, желаемое достигнуто. Она принадлежит ему, пусть и сейчас, в состоянии опьянения. Он специально подсунул эту бутылку на кухню. Знал, что схватит сгоряча, убегая от своих чувств…

– Теперь тебе не уйти от меня, хабибти– громко и решительно произнес Карим, его грудь начала вздыматься.– Иди ко мне.

Девушка собрала последнюю волю в кулак, молниеносно вскочила с кровати и подалась, абсолютно голая и еще влажная к двери. Но он был быстрее. Как ураган он опередил ее, заключив в свои объятия и тут же прижав к стене. Его губы хаотично заскользили по ее шее, грудям, губам. Он схватил ее под бедра и приподнял. Не помня себя, Влада пособничала его действиям, обхватив его торс ногами. Он терся своим кипящим от возбуждения органом о ее тело, но все еще мучал себя и ее. Ему казалось, что вся энергия мира сейчас сосредоточилась у него между ног, вот– вот– и он ворвется в нее , подчиняя себе без остатка. Ворвется так глубоко, что коснется членом ее сердца. Ему нравилось томить ее и заставлять извиваться в ожидании разрядки, он ждал того пика, когда она больше не может сдерживать себя, когда он сломит последние остатки ее гордости и неприступности, когда она станет всего лишь его ребром, а не борцом. Влада с силой собрала в руку его кожу на плече.

– Прошу, прошу,– молили ее губы то ли о том, чтобы он оставил ее, то ли о том, чтобы, наконец, заполнил зовущую пустоту….

Карим зажал ее голову своими руками, так, что ее глаза оказались прикованными к его и в этот момент наконец вошел в нее с болезненным стоном– рыком. Резко и глубоко. Как можно глубже. Ее зрачки расширились, с губ слетел бесшумный стон, который он тут же сорвал страстным поцелуем. Ему казалось, что так он делает ее своей, привязывает раз и навсегда, оставляет зарубку на ее теле. Влада начала хватать воздух губами. Она так хотела этого вторжения, так жаждала этого чувства наполненности. В голове мелькали вспышки. Она подчинялась его стремительному ритму, со всей силы впиваясь в его спину. Он чувствовал ее ногти у себя на лопатках и ему казалось, что от счастья и удовольствия у него выросли крылья на этих местах.

Не выходя из нее, он обнял ее за талию и понес обратно на кровать Кончики волос Влады были мокрыми. Они так приятно касались его ладони. Положив ее на постель, он наконец, вышел из нее. Нужна была коротая передышка, чтобы не излиться в нее сразу. Возбуждение было выше его стойкости. Девушка распласталась на кровати. Ее грудь высоко вздымалась от тяжелого дыхания, руки искали его объятий, влажные от его поцелуев губы манили…

– Скажи мое имя,– повелительно потребовал он у нее. Его слова словно вывели ее из транса…Его имя…Боже, это ведь не Васель…Лицо искривили боль и унижение…Унижение от того, что ей так хотелось другого мужчину, что она не могла сопротивляться ему…

– Нет, не надо,– тихо и подавлено ответила она, зажмуривая глаза, стесняясь себя.

Карим стремительно схватил ее за плечи.

– Скажи мое имя и открой глаза, ты должна смотреть на то, как я делаю тебя своей! Ты моя, Влада, уже моя! Тут нет его! Есть только ты, я, и наше желание. Скажи мое имя, или я сделаю твое желание еще более сильным, пока ты не будешь ползать у меня в ногах, моля о том, чтобы я вошел в тебя!

– Нет!– мучительно собирая последнюю волю в кулак отрезала Влада, извиваясь под ним. –Ненавижу! Ненавижу!

Кариму ничего не стоило быстро схватить ее за ноги, с силой развести их и бесцеремонно припасть губами к ее лону. Он действовал умеючи и страстно. Тело Влады ответило на знакомую, искусную манипуляцию электрическими импульсами, она дрожала и извивалась, желая побыстрее избавиться от этих сладостных мук, уверенно ведущих ее к поражению. Он же с силой сжимал ее бедра, не давая возможности вырваться из его захвата.

–Помогите, Боже,– стонала Влада,

– Васель, Васель,– шептали ее губы. Карим не унимался, еще отчаяннее вылизывая ее, пока не почувствовал, что она размякла. Внизу живота Влады стал собираться огромный горячий шар, по телу побежала судорога, мышцы напряглись, ожидая спасительного высвобождения.

– Карим,–  с хрипом простонала она, сжимая руками простынь. Он стремительно оторвался от нее и тут же его язык сменил его член, быстро и глубоко ворвавшийся в ее тело. Он почувствовал, как ее стенки сильно ритмично сжимают его и по телу мужчины побежал легкий озноб. Влада кончала, кончала с его именем на устах… Он добился триумфа.

–Карим,– снова прошептала она с силой сжав его плечи.

Он всматривался в ее глаза и видел, как они увлажняются от проступающих капелек слез, превращаются в два янтарных озера. Ее тело расслабилось, словно оторвавшаяся от гитары струна. Она обмякла и откинула голову назад.

Торжествующий мужчина глубоко вздохнул, перевел дыхание, но его насыщение было еще далеко. Он смотрел на нее, как волк на овечку. Сейчас он сполна насладится ее телом, ее губами, ее дыханием, ее волосами, своим отражением в блеске ее глаз. Он хотел ее всю и получил. Она стала глиной в его руках.

–Воды,– прошептала Влада в полузабытии, покрываясь изморосью пота. Он взял бутылку и подставил ее горлышко ко рту Влады. Девушка жадно припала к ней. Карим смотрел на ее губы, жадно поглощающие влагу и представил, как они обхватывают его плоть. И без того стоячий член запульсировал с новой силой. Пускай не сегодня, но скоро она сделает для него и это, теперь он знал точно. Он опустился рядом с девушкой на локоть и стал нежно ласкать руками и языком ее соски. То сжимая, то нежно покрывая их поцелуями. Он ждал, когда пламя охватит ее снова и долго ожидать не пришлось. Уже через минуту девушка выгнула спину, отвечая на его манипуляции. Она провела рукой по его затылку, так нежно и призывно, что он невольно застонал.

Карим никогда не испытывал такого счастья…Счастья любить, а главное– быть любимым. И пусть все это было иллюзией, но он все же хотел верить что ее объятия и стоны– все это для него и из– за него. Когда желание стало нестерпимым, он снова раздвинул своими бедрами ее ноги и вошел в нее. На этот раз более сдержанно и медленно, растягивая ее, стараясь запомнить ощущение сладостной тесноты ее тела. Он ловил момент, ловил каждый ее стон, вдох и выдох. Он купался в ее запахе, поглощал ее ауру.

– Я люблю тебя, Влада, я люблю тебя так, как не любил никого,– прошептал он ей на ухо, ускоряя темп. Его дыхание участилось, теперь он кричал в полную мощь, не в силах сдержать свое удовольствие. Он хотел ее всю, хотел каждую ее клеточку. И вот, волна наслаждения накрыла и его. Кариму на секунду показалось, что его сердце остановилось. Он вспомнил слова своего друга много лет назад. «Я заляме (чувак), когда ты в первый раз в жизни испытаешь оргазм с любимой женщиной, это станет твоим главным наркотиком. Оргазм– маленькая смерть, когда человек может увидеть Бога. Оргазм–  когда ты становишься ближе к звездам. Оргазм–  это и есть начало и конец.» – Как ты был прав, Васель. Я испытываю это, здесь и сейчас. С твоей женщиной… Нет. Не твоей. Моей…

Глава 30

– Влада, Влада– шептал Карим обжигающим дыханием на ухо Владе. Девушка выгнулась ему навстречу и задрожала. Карим блаженно улыбнулся прижимая ее к себе, поняв, что она как и он, достигла кульминации. Он не спешил покидать ее лона, словно представляя, как они становятся единым целым. Влада была слабой и пластичной, настолько, что он даже испугался, все ли с ней в порядке. Он, наконец, отстранил ее от себя и легонько тряхнул за плечи– она действительно была в полусознательном состоянии. Карим быстро поднес к ней бутылку с водой, к которой она с жадностью тут же припала губами. За опьянением всегда следует обезвоживание, да еще и этот сумасшедший марафон их соитий полностью ее измотал… Мужчина бережно положил ее голову на кровать, смочил водой край простыни и протер ее мокрое лицо. Она была так прекрасна, когда не злилась и не сопротивлялась. Ее глаза открылись. На минутку ему показалось, то ее взгляд какой– то странный– одурманенный, стеклянный, но когда она провела ладонью по его лицу, дурные мысли и сомнения снова отступили.