Екатерина Кариди - Не попадайся ему на глаза

— Я… — вскинулась она.

И тут же осеклась, понимая, что выхода нет, ее просто раздавят как песчинку в жерновах. Он смерил ее взглядом и проговорил:

— Собирайся. Пойдешь со мной.

Из кабинета Кольцов вышел, даже не оглядываясь, идет ли она за ним. А у Инги ощущение, словно на шею накинута невидимая петля, подтягивавшая ее к этому страшному человеку. И хотела бы остановиться, ужаснуться, сбежать, а не получалось. Теперь или в пропасть, в которую он ее цинично заталкивал, или за ним.

Но еще оставалось время. Призрачная надежда. Может быть, она обманывала себя, но Инге казалось, что до того момента, пока она не скажет сакраментальное да, у нее еще есть выбор.

А на размышление минуты. И тех нет.

То, что этот мужчина даже не предлагал, навязывал, было ужасно по своей сути. Инга не была ханжой, в конце концов, это всего лишь отношения полов. Да, пошло, грязно, но при иных обстоятельствах они вполне могли бы…

Не могли. И то как он это формулировал! Он же обезличивал ее полностью, низводил до уровня вещи. Жалкой, использованной. Не хуже ли это пропасти? Что останется от ее самоуважения и человеческого достоинства, если она примет его условия и пойдет с ним сейчас?

А если не примет?

Инге нужна была эта работа. Потому что обеспечивала ей статус и определенный уровень жизни. К тому же у нее кредиты, ипотека до конца не выплачена. В конце концов, она столько впахивала, чтобы добиться всего этого! А если Вадиму Кольцову вздумается ее уничтожить, ему достаточно пошевелить пальцем. И не важно, что обвинение ложно.

Она так и застыла с сумочкой и ключами от кабинета. Брови хмурились, а взгляд блуждал где-то. Руки стали какие-то ватные и холодно в груди, трудно было заставить себя пошевелиться.

— Что ты копаешься?

Она аж дернулась. Столько недовольства! Негромкий резкий голос резанул словно кнут.

— Да-да, я уже иду, — заторопилась Инга, буквально физически ощущая, как затягивается удавка.

Собираться ей было особо нечего, только выключить компьютер. Никакого решения она так и не приняла, но тянуть дальше уже было нельзя. Ей пришлой выйти. Заперла дверь, а обернуться страшно, как в летке со львом. Обернулась.

Мужчина стоял спиной, руки по-прежнему в карманах, ткань натянулась, обрисовывая сквозь пиджак крепкие плечи. Услышал ее шаги, повернулся вполоброта. Взгляд оценивающий, тяженый, холодный, без капли интереса.

Словно она уцененный товар.

Как же ей было стыдно и досадно этого своего нового положения. До слез. Она невольно прижала сумочку к себе и застыла. У него слегка дернулась шека и перекосился рот, а взгляд уперся в ту самую точку между ее бедер и только потом скользнул дальше, оценивая и морщась.

Румянец бессилия стал заливать лицо. Инга невольно переступила и поежилась. Ничего такого в ее внешности не было, что заставляло бы этого мужчину так недовольно морщиться. Светлокожая и светловолосая от природы, стройная фигура, точеные ноги. Неяркий макияж. Светлосерый деловой костюм, лодочки на шпильке такого же спокойного бежевого оттенка, как и ее блузка. Она всегда следила за собой, одевалась тщательно и корректно. А сейчас чувствовала себя подтухшей рыбой на привозе.

Смерив ее взглядом с ног до головы, мужчина мотнул головой и двинулся к выходу из приемной. И снова чувство, что удавка на шее натянулась, а мысли высохли, испарились. Инга заторопилась следом.

В пустом коридоре шаги отдавались гулко, как будто он вбивал их в пол. Конечно, ему ведьпринадлежит здесь все. Теневой владелец. Истинный. Тихий цокот ее шпилек рядом с этим раздавливающим психику звуком казался жалким.

А вместе с этим иглой впивалось в мозг несоответствие.

Для чего она нужна этому мужчине?

Инга была уверена, что у такого как он, с его деньгами и внешностью, отбоя нет от женщин. В чем смысл тогда? Просто воспользоваться моментом и потребовать долг, потому что такие как он долгов не прощают? Но ведь он же даже слышать не захотел о деньгах. Сам навязал ей эти унизительные условия.

Она снова попыталась прокрутить в голове его слова.

Пока я буду разбираться с этим дерьмом, ты постоянно будешь подо мной. Днем, ночью, в любое время, где угодно. Это не в уплату долга. Ты торчишь мне десять свиданий, и только я буду определять, свидание это или нет.

Это так не вязалось. Какие свидания, если он обозначил ее положение ниже плинтуса? Свидания назначают равным. Она уже не знала, что думать, какое-то двойное дно.

А он словно учуял ход ее мыслей. Резко дернул головой, в нее снова уперся холодный темный взгляд. Инга мгновенно отвела глаза.

Коридор закончился, они подошли к лифтам. Мужчина молча нажал кнопку вызова. Слышно было, как лифт поднимается, в пустом здании особенно. Каждый звук как наждачкой по нервам. Ей стало казаться, что она задыхается рядом.

В замкнутом пространстве лифта стало еще хуже. Потому что воздух словно сгустился, пропитываясь его энергетикой. Парфюм едва угадывался, ненавязчивый, надо было встать к нему почти вплотную, чтобы его почувствовать. Но все это вместе с его собственным запахом, неуловимым, но приятным, это казалось просто убийственным.

Инга постаралась максимально отодвинуться от него и уткнулась взглядом в панель. Лучше бы она этого не делала, потому что зеркальной панели сбоку отражался его хищный гордый профиль.

Наконец лифт добрался вниз, минуты не прошло, а у нее было такое чувство, как будто полжизни ушло. Теперь надо было пересечь холл, и они снова двигались рядом.

Слишком тяжело, этот мужчина давил на психику. Если так дальше будет, как она вообще выдержит? Отказаться сейчас? Сказать нет, и будь что будет. Эта мысль мелькала, как яркий луч во мраке ее теперешнего положения. Но стоило только мельком взглянуть на него, и вся решимость исчезала к чертовой матери.

Не могла она отказаться и сразу угодить в разряд подозреваемых в серьезном должностном преступлении. Слив информации… А был ли слив? Ей даже дурно стало от мысли, что он ее просто развел, взял на испуг. Но как-то слишком уж мелко, кто он и кто она?

От всего этого у Инги разболелась голова. Навалилась усталость.

Слишком силен был удар. Это внезапное рабство, в которое она так бездарно попала. Мозг все еще отказывался верить, а реальность двигалась рядом с ней, уверенно отмахивая левой рукой и чеканя шаг.

И все же она заставила себя собраться. Ведь рабство не может быть бесконечным, надо было хоть как-то прояснить свое будущее. Он обозначил границы, правда, так странно и расплывчато. В голове по-прежнему не укладывалось, зачем это ему, а язык не поворачивался спросить, но она спросила другое.

— Когда это закончится… — трудно было об этом говорить, ее просто выматывало. — Когда… кхмммм… долг будет уплачен. Что будет потом? Вы снимете с меня обвинения?

Он только холодно посмотрел на нее мельком и проговорил:

— Не знаю.

А Инге стало тошно.

— Вы мне не верите, но я не делала этого, — сказала тихо и уставилась перед собой.

На сей раз мужчина вовсе не удостоил ее ответом. Его цепкий взгляд уже был направлен в другую сторону. Ей вдруг так захотелось плакать, что стало трудно дышать. Нужна была передышка.

Они уже подходили к выходу, и Инга сказала:

— Извините, сейчас я очень устала и хочу поехать домой. А завтра…

Никакой реакции. Вадим Кольцов в этот момент смотрел в другую сторону, и ей казалось, что он вообще ее не слышал. Только набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить, как он повернулся к ней и отчеканил:

— Нет. Поедешь со мной.

В полном молчании они ехали в его машине. Без громко кричащей о себе роскоши, но это действительно был очень дорогой автомобиль. И роскошь его была в неприметных деталях. Дьявол в мелочах.

Автомобиль такой же темный, как и его хозяин. И так же полный жутковатой скрытой силы, потому что трудно представить себе его истинные возможности. Он не стал отгораживать стеклом салон, несколько раз даже коротко переговаривался с водителем. Осторожно оглянувшись, Инга заметила машину сопровождения.

Мелькнула мысль, о том, что ее собственная машина так и останется на стоянке, но она не решилась сейчас поднимать этот вопрос. В конце концов, паркинг закрытый, охраняемый, что с ее машиной станется. Постоит в подземном гараже, пока она как-то постарается решить вопрос с владельцем компании.

Который сейчас находился в салоне рядом с ней, и от этого Инге было крайне некомфортно. Сам Вадим Кольцов сидел, откинувшись на сидение, расслабленно и спокойно, как расслаблен и спокоен может быть крупный хищник. Она старалась казаться незаметной. Только один раз украдкой взглянула на его строгий профиль, и тут же отвела глаза. Мужчина смотрел на дорогу перел собой, однако губы его презрительно дернулись, как будто он отследил и этот ее единственный взгляд. А ее залило липким холодом.

Мужчина ведь даже не смотрел в ее сторону и был холоден и непроницаем как камень. Ощущение отсроченной казни. Так было еще хуже, чем если бы он просто грубо потребовал уплаты пресловутого долга. Но он молчал, и ей оставалось только терзаться в ожидании. Чего?

Непрошенный озноб пробежал по плечам, она отвернулась к окну и провела ладонями по плечам, стараясь согреться.

— Включи обогреватель, — послышался негромкий резковатый голос.

Инга вздрогнула, и испуганно взглянула на него. Кольцов все также смотрел вперед, а уголок рта кривился. Водитель не стал задавать лишних вопросов, молча поставил салон на обогрев, хотя на улице была теплая погода, конец весны.

Этот хищник действительно отслеживал каждое движение. Но не трогал ее, пока не трогал. И она затаилась в своем уголке, стараясь не дышать, и попыталась обдумать ситуацию.