Фишкину нравилось быть таким вот циничным дон-жуаном, и он только усмехался, глядя на погрустневшего Ермолаева. Причина грусти Вадиму была ясна: коварный Юрка с какой-то целью хотел вывести его на разговор по душам. А теперь вот взгрустнул, когда Вадим так лихо его обломал. И хотя Фишкин чувствовал себя победителем, разговор этот почему-то оставил неприятный осадок в его душе, который, впрочем, очень скоро выветрился начисто.

«Кстати, – вспомнил Вадим по дороге домой, – книжку надо бы отдать».

Но и эта мысль не задержалась надолго в его голове. Таким уж человеком был Вадим Фишкин: не особенно обязательным, не особенно глубоким, не особенно содержательным; не особенно добрым, но и не особенно злым… Каким-то во всех смыслах и во всех отношениях неособенным человеком был Вадим Фишкин.

5

– Бабуль, я сегодня поздно приду. У Иры Наумлинской день рождения, так что не волнуйся! – прокричала Зоя из ванной, где наносила последние штрихи вечернего макияжа.

Татьяна Ивановна оторвалась от приготовления ужина и придирчиво осмотрела внучку.

– Хороша! Картинка просто! – восхищенно покачала она головой.

– Да ладно тебе! – отмахнулась Зоя, чувствуя, как щеки запылали огнем.

– А где она живет, эта Ира? – нахмурилась бабушка. – Не очень далеко, надеюсь?

– Да нет, ба! Мы же не дома будем, а в «Гараже». Это далековато, но я ведь не одна. Доберемся на маршрутке, не переживай.

– В гараже? – Татьяна Ивановна так и застыла с чашкой недопитого чая в руке. – Это кто ж такое придумал, в гараже день рождения отмечать? Вот, я помню, когда мы были школьниками…

– Бабуля-я-я… «Гараж» – это не гараж, а пиццерия, – недослушала она, – ну, кафе такое молодежное! А ты что, подумала, что мы будем сидеть на пыльных покрышках среди канистр с бензином и дышать выхлопными газами? – расхохоталась Зоя, на секунду оторвавшись от зеркала.

– Ну, не знаю, выдумаете вечно что-нибудь… А почему тогда «Гараж» называется, если это кафе?

– Ну, назвали, и все, откуда я знаю… Просто там интерьер такой, в стиле хайтек, машины всякие, правда макеты, но в натуральную величину. А подают там не бензин и не машинное масло, как ты могла бы подумать, а очень вкусную пиццу и коктейли разные легонькие, салатики…

– Ну ладно, вам виднее. – Бабушка залпом допила остывший чай и с чашкой в руках возвратилась на кухню.

Натянув свою любимую черную кожаную курточку с множеством молний и металлических заклепок, Зоя чмокнула бабушку в щеку и выбежала на улицу. Настроение у нее было превосходное. В таком настроении она пребывала уже два дня. И было отчего. Два дня назад, когда Зоя после уроков выходила из школы, ее догнала Света Тополян. Шагая рядом с Зоей и для приличия поговорив с ней о грядущей контрольной по алгебре, Света неожиданно выдала:

– Слушай, а ты замечаешь что-либо вокруг себя или нет?

Зоя мгновенно насторожилась:

– В каком смысле? Что ты имеешь в виду?

– Да так… – На лице Тополян появилась загадочная ухмылка.

– Ну все-таки? – Зою начинало распирать любопытство, и одновременно с этим в душе возникла смутная тревога. – Говори, раз уж начала! По-твоему, я что-то интересное упустила, да?

– Хм… весьма и весьма интересное… для тебя. – Тополян немного отстранилась от Зои и смерила ее покровительственным взглядом, в котором сквозило наигранное сочувствие. – Мне кажется, ты стала очередной жертвой нашего классного сердцееда! Не догадываешься, кого я имею в виду?

– Н-нет… про кого ты говоришь? – в смятении пробормотала Зоя, чувствуя, что сейчас услышит нечто безумно важное для себя.

– Ну да, так уж и не догадываешься! – язвительно протянула Тополян. – А с кем же ты на каждом уроке в гляделки играешь? Оч-ч-ч-ень, знаешь ли, забавно за вами наблюдать, сплошное удовольствие…

Тополян выдержала красноречивую паузу и, поскольку Зоя продолжала потрясенно молчать, доверительно прикоснулась к ее руке:

– Только, знаешь, он тебе не пара. Слишком непостоянен. И еще расчетлив. Ты, вероятно, слышала о его скоропалительном романе с Катей Андреевой? Все бы ничего, только встречаться с ней он стал после того, как она имела неосторожность поместить свой портрет на обложке какого-то журнальчика. Не помню названия… Кажется, – картинно наморщила лоб Тополян, – «Крутые ребята» или что-то в этом духе… Вспомнила! – Она подняла вверх указательный палец. – «Крутая девчонка». Впрочем, это неважно, – небрежно махнула рукой Света и продолжила: – Важно то, что чуть ли не на следующий день после этого события Фишкин уже был у ее ног! Простой расчет и ничего больше, – с непередаваемым сарказмом в голосе заявила Тополян. – Наш мальчик обожает тереться около знаменитостей… Да и то долго не продержался, сейчас они практически не разговаривают. А теперь ты вот… – И Тополян смерила Зою таким взглядом, что у той мурашки по спине пробежали. – Хотя ты-то ему зачем, не представляю даже. Для коллекции, что ли? – Света отвернулась и, глядя куда-то в сторону, заговорила вдруг отстраненно и как бы нехотя: – И вообще Фишка влюблен в Лу с первого класса. Так все привыкли считать. А мое мнение такое: ему и на Лу, по большому счету, плевать. По той банальной причине, что Вадик Фишкин любит одного себя, драгоценного и ненаглядного. И все вы для него вроде марионеток…

– А ты… себя ты марионеткой не считаешь? – наконец вышла из ступора Зоя. Ноги ее стали ватными, сердце гулко и учащенно колотилось.

«А я-то, глупая, уверена была, что никто и не подозревает о моей тайне», – с горечью подумала она.

– Я-а? Нет, конечно. Я не такая дура, чтобы вестись на его томные взгляды и завывания под три гитарных аккорда, – резко высказалась Тополян. – Фишка для меня прозрачен, как… как свежевымытое окно. Ни одного темного пятнышка, уж можешь мне поверить. Впрочем, можешь и не верить, дело твое.

– Света, что же мне делать? Я же… безумно люблю его… – Эта фраза вырвалась у Зои помимо ее воли; то был, наверное, крик отчаяния.

Тополян же усмехнулась, в упор взглянула на Зою и протянула с ленцой:

– У-у-у, как все запущено… Не знаю, право, что тебе делать.

В этот миг Зое показалось, что она хотела добавить слово «милочка». Но, к счастью, это унизительное словечко не сорвалось с губ Тополян. Она лишь презрительно фыркнула и заметила как бы вскользь:

– Да и знать не хочу, если честно. Разбирайтесь сами, кто кого любит. Я тебя просто предупредила. По дружбе. Ну, пока, мне еще в книжный надо забежать. Котику своему привет передавай, он у тебя клевый!

И Тополян, помахав рукой совершенно потерянной Зое, неспешно поплыла в сторону торгового центра.

В прихожей Зоя скинула ботинки, куртку и без сил опустилась на пуфик. На руки к ней тут же прыгнул невесть откуда взявшийся Чак, который, мурча и ласкаясь, незамедлительно начал устраиваться у хозяйки на коленях. Зоя машинально перебирала пальцами густую шелковистую шерстку своего любимца.

– Тебе привет передавали, – зачем-то пробормотала она и поцеловала Чака между ушей.

Ее мысли беспорядочно метались, и надо было сделать невероятное усилие, чтобы придать им хоть слабое подобие стройности. То, что поведала Зое Тополян, не являлось для нее такой уж неожиданностью. Зоя не могла не заметить, что ее влюбленные взгляды на уроках находят у Вадима ответный отклик. Но она совсем не была уверена в том, что смогла вызвать в душе Вадима ответное чувство. Девушка просто боялась поверить в это. Ведь его странные глаза ни на секунду не останавливались, и понять, куда именно Фишкин смотрит, было совершенно невозможно, а Зоя была так не уверена в себе, что привыкла подвергать сомнению все, что касается интереса кого бы то ни было к своей персоне.

«Значит, я все же не ошиблась, – с замиранием сердца думала Зоя, машинально поглаживая засыпающего Чака. – Если Света заметила, а может, и не только она, значит, Вадим действительно смотрит на меня. Только зачем? Я же отчетливо понимаю, что он не может меня любить… И никто не может… Только вот Чак… И бабушка… И мама с папой, но они далеко…»

О характеристике Фишкина, данной Тополян, Зоя старалась не думать. Просто пропустила эти неприятные слова мимо ушей, и все. Такой уж у нее был характер: Зоя умела даже в самом плохом человеке видеть что-то положительное и всегда думала о людях хорошо. А если человек оказывался так плох, что не заметить этого было просто нельзя, Зоя по доброте своей все же умудрялась найти оправдание его неблаговидным поступкам. Так случилось и сейчас – она предпочла забыть все, что наговорила ей Тополян, оставив в памяти только одно: Фишкин часто на нее смотрит, именно на нее, Зою. От этого открытия ей вдруг стало так тепло и благостно на душе! Осознание своей малюсенькой победы окрылило девушку. Совсем недавно она ощущала, что для Вадима она пустое место, нуль, и вот вдруг, в одночасье, все переменилось. Вся ее жизнь круто переменилась! Она почувствовала небывалый прилив сил, ей захотелось вытворить что-нибудь этакое… Для начала, например, пойти на кухню к бабуле и затеять какое-нибудь умопомрачительное экзотическое блюдо. А потом устроить романтический ужин при свечах.

И теперь, ощущая за спиной все те же легкие, но сильные крылья, Зоя неслась к остановке, чтобы скорее добраться до пиццерии и снова увидеть своего единственного, милого, ни на кого не похожего Фишкина и услышать его голос.

6

Пиццерия «Гараж» располагалась на втором этаже двухэтажного кирпичного здания, стоящего особняком среди старых деревьев небольшого тенистого скверика. Раньше, годах в восьмидесятых прошлого века, там находилась обыкновенная городская столовая, ну а теперь «Гараж» привлекал к себе внимание молодежи необычным интерьером, хорошей музыкой и сравнительно недорогими ценами при достаточно большом ассортименте блюд.

Пройдя мимо огромного, во всю стену, зеркала, Зоя поднялась на второй этаж по металлической лестнице с узкими ступенями и попала в небольшой, но уютный зал, имеющий форму буквы «Г» и заполненный прямоугольными металлическими столиками с блестящей поверхностью. Слева от входа вдоль стены тянулась барная стойка – там официантки заказывали еду и разносили ее клиентам на широких алюминиевых подносах. Сам интерьер пиццерии был прост: стены – сочетание кирпичной кладки с бетоном, простенки между окнами украшали обыкновенные автомобильные покрышки. Рядом с каждым столиком в стену были вмонтированы светильники в виде фар. В довершение всего в специально оборудованной нише красовался муляж автомобиля красного цвета в натуральную величину. Обслуживающий персонал был одет в кофейного цвета бриджи, белые майки навыпуск с логотипом «Гараж» и белесые джинсовые бейсболки.