— Как ты живешь, Илья?

Он удивленно поднял брови.

— Тебе действительно интересно? — недоверчиво спросил он.

— Конечно! — удивилась Юлька. — Ты же знаешь, меня интересует все, что связано с тобой!

— Нет, не знаю, — сказал он и закурил. — Можно? — запоздало спросил, показав на сигарету.

— Да кури на здоровье! — отмахнулась Юлька.

— Сложно живу, Рыжик! — подумав, ответил он. — Устаю, работаю много, Тимку почти не вижу, скучаю по нему до одури.

Он снова помолчал, думая о чем-то своем, но Юлька не дала ему погрузиться в мысли:

— Как тебе в бизнесе? Уютно? Как ты перестроил себя после науки?

Он совсем обалдел. Уставился на нее, как на полтергейст.

— Рыжик, ты задаешь такие точные вопросы! Меня никто об этом не спрашивал!

— А ты сам, по своей инициативе, с кем-нибудь говорил об этом? — поинтересовалась она.

— Времени нет на задушевные беседы, да и не тянет на откровения, — признался Илья.

— А зря. Каждому надо, пусть иногда, но обязательно выговорить свои проблемы, пожаловаться, поделиться. — Юлька участливо посмотрела на него.

— Или нарисовать, как ты, — продолжил он. — А ты, Юль, рассказывала кому-нибудь, что так сильно тебя мучает?

— Я думаю, ты очень хороший бизнесмен! — усмехнулась Юлька. — Ты так красиво ушел от моего вопроса, переведя стрелки на мою персону.

— Ты, Рыжик, тоже ушла от ответа! — рассмеялся Илья.

— Ого! — воскликнул папа, отодвигая стул для мамы.

Юлька и не видела, как они подошли, не слышала, что закончился танец, — вот как увлеклась разговором и близостью Ильи!

— Ты не приставай к нашему бизнесмену, барышня! Ты хоть и талант, и художница, но отец все еще может тебя выпороть! — захохотал Игорь.

— Да ты меня в жизни не порол! — возмутилась Юлька. — Даже подзатыльников не давал! Вы меня вообще с мамой не воспитывали, я росла сама по себе, как трава в поле!

— Как это не воспитывали? — возразил папа. — Еще как воспитывали, контролировали и морали читали, и запрещали многое, и наказывали, бывало!

— Ага! Это ты про случай с Ингой напоминаешь! — Юлька звонко рассмеялась. — А клево я ее уделала!

— Это точно! — согласился Илья. — Особенно мне запомнился пассаж с тахтой!

— Здорово было придумано, согласись! — по-детски хохотала Юлька.

— Я потом все время думал: это сколько же надо было пилить?

— Да! — воскликнула Юлька. — Я упарилась вся, полдня под тахтой пыхтела, пыли наглоталась!

Родители переглянулись с Ильей и так громко расхохотались, что люди за соседними столиками стали оборачиваться. Они хохотали вчетвером, вспоминая Юлькины проделки и казусы, случавшиеся с ней.

— А помните… — начинал папа.

— А когда она… — подхватывала мама.

— А та постановка с конем… — смеялся Илья.

— А когда декорация на тебя рухнула, — вспоминала Юлька.

Они так хохотали, что заразили своим весельем окружающих, которые стали улыбаться, поглядывая на их столик.

От десерта и кофе они отказались — у всех завтра была работа, а у Юльки институт — и разъехались по домам. В такси Юлька села впереди, а мама с папой сзади. Все разом замолчали, думая каждый о своем, и вдруг, нарушая повисшую тишину, мама сказала отцу:

— Он изменился. Стал закрытым. Такое ощущение, что его что-то мучает. Это заметно, может, потому, что мы его давно и хорошо знаем.

— Да, — согласился папа.

— Ты не разговаривал с ним?

— Нет, когда? Мы не видимся, а по телефону не поговоришь.

— Игорь, может, тебе взять бутылку, закуску, завалиться к нему в гости и поговорить по душам?

— Знаешь, Марин, мне кажется, мы опоздали. Это надо было делать раньше, — как-то неопределенно ответил отец.

Юлька слушала их разговор, и сердце у нее ныло от обиды за Илью. Он живет со своими проблемами один на один, и нет рядом человека, которому он мог бы излить душу, напиться с ним, наконец, и болтать обо всем подряд, вычищая боль и мусор из души, да и не пустит он никого в свои переживания. Прав папа, поздно! И мама права — вот же чертова жизнь!

Юлька посмотрела на часы — Кирилл задерживается. Как обычно, наверное, сидит в мастерской. Она прошла в свою спальню, легла на кровать и укрылась пледом.

Сейчас она знала, что тогда ему было одиноко и холодно в жизни! Он на самом деле изменился, стал жестче, сильнее, циничнее, по капле растерял свою нежность.

Она пришла к Илье на работу и принесла большую часть своих картин.

Илья и генеральный директор их фирмы, Алексей Федорович, внимательно рассматривали ее «шедевры», расставив их по всему кабинету. Потом они попросили ее выйти и подождать их решения в приемной.

Юлька нервничала, как на экзамене, а то и сильнее, ходила взад-вперед перед глазами секретарши.

— Вы присядьте, девушка, — посоветовала секретарь.

— Не могу! — призналась Юлька.

Они отобрали пять картин. Три легкие, прозрачные акварели, старый московский дворик, нарисованный маслом, и маслом же выполненный букет полевых цветов в глиняном горшке на окне деревенского дома.

Ей заплатили по пятьсот долларов за картину! Когда Алексей Федорович вышел из кабинета, пожав ей руку, Юлька шепотом призналась Илье:

— Илюш, это дорого! Вы можете купить в сто раз лучшие картины долларов за двести—триста! А если хочешь, я приведу тебе классных художников, у которых прекрасные полотна, и они отдадут тебе свои картины по двести баксов! Честное слово!

— Чего ты там шепчешь, Рыжик? — рассмеялся Илья. — Мне очень нравятся твои картины, и, как коммерческий директор, я могу себе позволить воспользоваться служебным положением.

— Ну, можешь, конечно, — согласилась Юлька. — Но ты и представить себе не можешь, какое количество талантливых художников годами не могут продать свои картины не то что за пятьсот, за сто баксов! А мне вдруг так сказочно повезло: студентка, а у нее картины покупают! — И, снова перейдя на шепот, Юлька предложила: — Может, за триста возьмете, а то мне, как честной барышне, стыдно!

— Цену назначил не я, а Мамонтов, — отмахнулся от «честной барышни» Илья.

— Ого! Он еще и Мамонтов! — поразилась Юлька. — Ну, тогда лады! Ему по статусу положено заниматься благотворительностью!

— Кстати, чтобы ты не обольщалась но его поводу, — веско сказал Илья, — он очень хорошо знает, что и сколько стоит, в том числе и художественные произведения. Он дал тебе реальную цену, я лично считаю, что прилично ее занизил. Да, кстати, когда я могу забрать пять моих картин? Выставка уже закончилась?

— Закончилась, — улыбнулась Юлька, — можешь завтра забрать.

— Заберу. Домой заехать или подкатить к выставочному залу? Я возьму их за ту же цену, хоть и проговорился, что считаю ее заниженной. Договорились? — Он серьезно посмотрел на Рыжика.

— По пятьсот? — совсем обалдела от такого долларового дождя Юлька и добавила: — Домой.

Потом Юлька, как в старые, ничем не омраченные времена кинулась к нему на шею, визжа от счастья и дрыгая ногами.

— Илюша, ура!! Здорово, здорово, здорово! — Она целовала его в щеки и визжала от детского восторга. — Пятьсот! За каждую!

— Все, все! — рассмеялся Илья, отлепляя ее от себя. — Иди, мне работать надо. Завтра увидимся.

Он приехал на следующий день, поздно вечером, и сразу приступил к делу под недоумевающими взглядами родителей, которых Юлька не посвятила в происходящее.

— Это договор о купле-продаже картин для офиса. Прочитай, все ли здесь правильно?

— Да ладно! — сказала легкомысленная Юлька.

— Нет, не ладно! — отчитал ее строгим голосом Илья. — Здесь есть названия, форматы и краткое описание сюжета. Читай! Внимательно! И в будущем читай все документы, которые подписываешь, все пункты, подпункты и дополнения. Каждую мелочь изучай, вникай — и не смей подписывать не глядя!

— Читаю, читаю! — успокоила его Юлька. Юля сдвинула брови от усердия.

— Здесь указана другая стоимость, — заметила она.

— Правильно. Это официальный документ, и для налоговой инспекции указана другая стоимость, с которой ты обязана заплатить налоги.

— Какие? — испугалась Юлька.

— Мы уже все за тебя заплатили, — успокоил ее Илья.

Юлька дочитала документ и поставила на обоих экземплярах подпись.

— Что касается тех картин, которые я покупаю для себя, — решил просветить ее Илья, — то ты можешь подписать такой же договор, или договор дарения, или ничего не подписывать. Как хочешь.

— А как хочешь ты? Как лучше? — быстро спросила Юлька.

— Лучше бы ты что-то подписала, а то обидишься на меня или мы поссоримся — и заберешь свои картины, — усмехнулся Илья.

— А это мысль! — пошутила Юлька. — И продам их еще раз! Давай что-нибудь подпишем! Мне понравилось! — скорчив дурашливую рожицу, потерла руки Юлька.

Она подписала еще два экземпляра договора, предварительно внимательно его прочитав.

— Игорь! Ты можешь себе представить: наша дочь заработала первые деньги, и какие! — всплеснула руками мама, указав на стопочку долларов, которые Илья выложил на стол.

— Это надо отметить! — традиционно отреагировал папа. — Давайте быстренько организуем стол!

— Пить не могу, я за рулем, — предупредил Илья, — а вот поужинаю с удовольствием!

Он посидел с ними совсем недолго, быстро поел, чокнулся стаканом с соком и уехал. А через три месяца Илья позвонил.

— Юльк, — позвал папа. — Тебя Илья к телефону!

Юлька удивилась.

«Может, картины не понравились, вернуть хочет?» — почему-то подумала она.

— Привет, Рыжик!

От звука его голоса у Юльки побежали мурашки по позвоночнику.

— Привет.

— У меня к тебе дело. Одной моей знакомой нужна твоя помощь.