Рэндалл просматривал почту, расположившись в кожаном кресле у окна, но, увидев ее, сразу отложил в сторону письма и поднялся.

— Вы прекрасны, как Афродита, вышедшая из моря, — сказал он с восхищением.

— Преимущества классического образования, — рассмеялась Джулия. — Вот почему Бенджамин должен учить латынь.

— Думаю, он будет лучшим учеником, чем был я. Хотелось бы знать, как он поладил с Давентри. — Голубые глаза Рэндалла сверкнули. — Нам с Давентри придется снова держаться в рамках приличия и обращаться друг с другом учтиво. Не уверен, что это получится. Проще было, когда он отказался от меня и я не обязан был терпеть его выходки.

— Теперь, когда у Давентри имеются два отпрыска, которые продолжат его род, мне кажется, с ним будет легче иметь дело. — Джулия любовалась широкоплечей фигурой опиравшегося о подоконник мужа, четко вырисовывавшейся на фоне окна, и золотыми бликами в его волосах. — В его возрасте, должно быть, утомительно постоянно впадать в ярость.

— Я снова стал предполагаемым наследником. — Рэндалл стоял спиной к свету, и выражение его лица нельзя было рассмотреть. — Этот ранг достаточно высок, чтобы стоило сохранять наш брак. Все-таки граф более подходящая пара, чем простой провинциальный джентльмен.

Джулия с силой сжала в руке обручальное кольцо. Слова Рэндалла вдребезги разбили ее радостное настроение, словно тонкий ледок зимним утром. Забыв все тщательно подготовленные слова, она раздраженно выпалила:

— Ты полный идиот, Александр Рэндалл! Неужели ты думаешь, что меня хоть немного волнует, есть у тебя титул или нет?

Рэндалл опешил, потрясенный ее горячностью.

— А разве нет, Джулия? Знатная и богатая наследница может получить любого мужчину, которого пожелает. Брак со мной обеспечивал вам надежную защиту, но теперь, со смертью Крокетта, в этом больше нет необходимости.

Джулия подошла ближе, чтобы видеть его лицо. Гнев ее мгновенно испарился. Выражение невыносимой муки, исказившей его черты, гораздо отчетливее, чем слова, дало понять — Рэндалл и вправду уверен, что ни одна женщина не захочет пожелать остаться с ним ради него самого, а не из практических соображений. Весь его жизненный опыт служил тому подтверждением. Он не верил, что его можно любить таким, какой он есть.

Джулия отругала себя, осознав, что условия, которые она поставила ему при вступлении в брак, только усилили это его неверие. Она повела себя не лучше, чем он теперь.

— Мы оба идиоты, Алекс! Если ты уделишь мне немного времени…

Быстрым шагом она направилась к двери, ведущей в ее личную гостиную. Потребовалась всего минута, чтобы найти письмо, написанное Рэндаллом перед свадьбой, которое она могла представить в шотландский суд, если бы захотела развестись.

Вернувшись в спальню, Джулия развернула письмо и показала его Рэндаллу.

— Ты узнаешь это?

— Конечно. — Он наблюдал за ней настороженно, словно перед ним был снаряд, готовый вот-вот взорваться. — Это письмо, которое вы заставили меня написать.

Джулия с ожесточением разорвала бумагу на мелкие кусочки.

— Жаль, что и комнате не растоплен камин, чтобы я могла бросить это проклятое письмо и огонь. Сжечь его было бы надежнее, чем просто разорвать. — Она скатала кусочки в комок и шнырнула бумажный шарик и пустой камни.

— Прошу меня извинить, но я не совсем понял, что означает этот широкий жест, — осторожно сказал Рэндалл. — Не хотелось бы истолковать неправильно.

— Мы два запутавшихся человека, Алекс. Не просто запутавшихся. Израненных жизнью и много выстрадавших. Ты подозревал, что мне нужно богатство и титул. Я боялась, что ты утратишь ко мне интерес, как только я перестану нуждаться в защите. А когда я увидела, как быстро ты привязался к Бенджамину, я стала думать, что тайно ты надеешься, что я разведусь с тобой и ты сможешь найти женщину, которая родит тебе детей.

— Я никогда не хотел этого, Джулия! — с горячностью возразил он. — Если наш брак распадется, то только по твоей воле, не по моей.

— Это ты постоянно твердил, что с этим браком нужно кончать, а не я. — Джулия прямо взглянула ему в глаза. — Но это моя вина. Брак заключают не ради денег, или страсти, или даже детей. Это обещание, которое двое дают друг другу. Взаимные обязательства. А они не могут быть искренними, если один все время косится в сторону двери.

— Наверное, нет, — тихо сказал он. — Но если бы мы не оставили дверь приоткрытой, ты бы не вышла за меня. Больше всего на свете я хотел, чтобы ты ответила «да».

— Даже после того, как я сказала, что бесплодна. — Слезы подступили к ее глазам. — Я так тебе благодарна.

— Бенджамин занял место в моем сердце благодаря своим собственным заслугам, а не потому, что я ожидал, что он скрепит наш брак. — Рэндалл невесело улыбнулся. — Хотя я надеялся, что это тоже случится. Пусть мы не сможем иметь собственного ребенка, есть много других детей, которым необходим дом и люди, которые бы о них заботились.

— Я надеялась, что ты это скажешь. — Джулия улыбнулась. — И хотя раньше я сказала, что одна лишь страсть не может служить основой брака, она, безусловно, помогает. Или только я одна испытываю это страстное влечение?

— Нет! — Костяшки его пальцев, вцепившихся в подоконник, побелели. — Оно обоюдно.

— Ну хорошо. — Джулия взяла ридикюль со столика, на котором его оставила, и достала кольцо, которое заказала для мужа. Положив оба кольца — свое и его — на ладонь, она вытянула руку перед собой. Золотой кельтский узор загадочно сверкнул на солнце.

— Женись на мне снова, Александр Дэвид Рэндалл. На этот раз навсегда, без всяких условий. Я не оставлю тебя. Ни сейчас, ни потом. А если ты когда-нибудь захочешь покинуть меня… — Джулия прищурила глаза. — У меня нет ни стремления, ни желания изменять тебе, так что у тебя не будет никаких законных оснований. Ты будешь связан со мной навечно.

Рэндалл был потрясен до глубины души.

— Ты уверена, Джулия? Я приложил все силы, чтобы выполнить свое обещание — отпустить тебя через год, если ты захочешь. Это было очень нелегко, потому что с первого мгновения, как я тебя встретил, я мечтал сказать: «Моя, моя, моя!» Если ты станешь моей женой, ты уже не сможешь передумать, потому что я никогда не отпущу тебя.

— Я уверена, Алекс, — ласково сказала она. — Отныне и навсегда, аминь.

Рэндалл осторожно взял меньшее кольцо с ее ладони и надел ей на безымянный палец.

— Я люблю тебя, Джулия, и в радости, и в горе, и в здравии, и в болезни, пока смерть не разлучит нас. — Взяв ее руку, он наклонился и поцеловал золотой ободок.

— И я люблю тебя, Александр. — Слезы струились по ее лицу, когда она взяла большее кольцо и надела его мужу на палец. — Вот чего нам не хватало. Смелости признаться в любви и принять ответную любовь. — Подняв его руку, Джулия прижалась щекой к его ладони, безмерно счастливая оттого, что он с радостью будет носить ее кольцо.

Рэндалл обнял ее и крепко прижал к груди. Теплый и сильный и наконец-то, теперь она знала, ее мужчина, ее законный муж.

— Я не верил в любовь с первого взгляда, — тихо сказал Рэндалл. — Поэтому и не мог признаться в этом себе, а уж тем более тебе. Непростительная трусость с моей стороны. Мне легче было атаковать артиллерийскую батарею французов, чем отдать свое сердце в твои руки.

— Ты храбрый воин, Алекс, но я не думаю, что бойцам свойственно признаваться в чувствах, — сказала Джулия со смехом. — Как женщина, я должна бы была тебе помочь, но не сделала этого.

— Ты необыкновенно сильная женщина, под стать любому воину. Наверное, нужно учиться проявлять свои глубочайшие чувства. — Он прижался щекой к ее влажным волосам, испускающим слабый аромат. — Ты излучаешь душевное тепло, которого мне не хватало всю жизнь.

— Я искала мужчину, которому могла бы доверять, — еле слышно прошептала она возле его груди, чувствуя себя в полной безопасности. — А теперь, пожалуйста, соберитесь с духом, майор Рэндалл. У нас будет ребенок.

— Боже милостивый! — Мечтательное романтическое настроение мгновенно покинуло его. Рэндалл схватил жену за плечи и слегка отстранил от себя, чтобы заглянуть ей в лицо. Сердце его едва не вырывалось из груди. — Ты это серьезно?

— Вполне. Заявляю тебе как опытная повитуха, — заверила она его. — Миссис Бэнкрофт в свое время сказала мне, что побои и выкидыш, который случился у меня по вине Брэнфорда, сильно мне повредили и я больше не смогу иметь детей. Хотя она всегда говорила, что человеческое тело непостижимо, у меня никогда не было оснований сомневаться в ее суждении относительно моего здоровья. Вот почему я не обращала внимания на явные признаки того, что беременна. — Она усмехнулась. — Как, например, моя вспыльчивость.

— Поскольку все эти годы ты спала одна, ее заключение нельзя было проверить. — Он в изумлении прижал ладонь к ее животу. Жар его прикосновения пронзил ее насквозь. — Нам нужно будет позаботиться, чтобы Бенджамин не почувствовал, что отошел на второй план из-за малышей, которые у нас родятся. Я хочу, чтобы он вырос более сильным и уверенным в себе человеком, чем были мы.

— Он не будет страдать от недостатка любви. — Джулия накрыла ладонь мужа своей. — Мы зачали нашего ребенка скорее всего в первый же раз, как оказались вместе, в гостинице в Грантеме. Похоже, я очень плодовита.

— Вы просто чудо, миледи. — Рэндалл поднял ее на руки, отнес на кровать и осторожно уложил поверх одеяла. Усевшись рядом, он склонился и прильнул к ее губам нежным поцелуем. — Моя! — прошептал он.

Двинувшись ниже, он носом распахнул ее пеньюар, чтобы поцеловать груди, лаская и дразня языком.

— Моя! — Затем он развязал ее пояс и принялся целовать живот, скрывавший биение новой жизни. — Моя!

Снова рассмеявшись, Джулия расстегнула на нем рубашку и, обняв его, погладила по обнаженной спине.