— Что «но»?

Плечи Гвен поникли.

— Вдруг я все эти годы неправильно понимала отца? Вдруг… вдруг его убеждения касались лишь возможного будущего Англии, а будущее своей дочери он видит совсем по-другому? Ведь большинство людей даже представить себе не могут, что дочь графа захочет выйти замуж за простого викария!

Эбигейл подумала о том, какой разразится скандал, если герцог вдруг возьмет в жены девушку без титула. Да, общество будет негодовать, и Эбигейл мысленно похвалила себя за то, что никогда не думала о том, что Кристофер может на ней жениться. Эбигейл опять посмотрела на него, на то, как он ловко двигался, и представила себе, что она — его жена, что каждую ночь она ложится с ним в постель. Эбигейл повернулась к Гвен:

— Гвен, откуда тебе знать, что подумает об этом твой отец. Ты должна поговорить с ним.

— Но тут мне понадобится помощь мистера Уэсли. А он ведь еще не сделал мне предложения! — Она со стоном закрыла глаза. — Но ты права, я должна первая завести об этом речь. Может быть, мне удастся вызвать мистера Уэсли на разговор или, например, придумать похожую историю и спросить, что он об этом думает.

— Наверное, после этого он, наконец, посмотрит на тебя как на свою будущую жену.

— Или испугается до смерти, — в отчаянии произнесла Гвен.

— Он придет на ужин? Может, ты поговоришь с ним за столом или немного позже.

Гвен похлопала ее по коленям и сказала:

— Я буду такой же храброй, как ты, Эбби.

«А я постараюсь быть такой храброй, какой кажусь тебе», — мысленно пообещала себе Эбигейл.

Удивительно, как легко было проникнуть в спальню герцога сейчас, когда все продолжали смотреть турнир по фехтованию. Слушая рассуждения Гвен о неравном браке, Эбигейл решила еще раз объяснить Кристоферу, что у нее и в мыслях не было выходить за него замуж.

Но она не будет иметь ничего против еще одного урока соблазна. Думая об этом, Эбигейл буквально дрожала от нетерпения. Кристофер мог отказаться, потому что все еще с недоверием относился к ней, хотя, как казалось Эбигейл, этим утром их отношения улучшились. И ей было так весело смотреть на леди Мэй и леди Теодосию, когда она сказала им, что они зря переживали, когда «случайно» потеряли ее в лесу. Услышав, что ее спас сам герцог, они едва не лопнули от зависти и злости.

Эбигейл понимала, что не надо злорадствовать. Одна из этих девушек вполне может стать женой Кристофера.

Впрочем, нет. Это будет какая-то другая девушка, которую, если ей повезет, она никогда не увидит, и потому не будет представлять себе, как…

Эбигейл начала вспоминать об их утреннем разговоре, о том, как Кристофер сказал, что тоже любит писать. Было так странно и в то же время приятно слышать такое из уст мужчины. Теперь понятно, почему у него в ящике стола лежит столько перьев.

Но что за толстую, перевязанную бечевкой пачку бумаги она обнаружила тогда в нижнем ящике комода?

Эбигейл посмотрела на ящик и заметила, что он наполовину открыт. Ее взгляд метнулся обратно на стол.

Там лежала пачка бумаг. Эбигейл подошла ближе и увидела, что листы исписаны снизу доверху рукой Кристофера. Она узнала его почерк. Он походил на тот, который Эбигейл видела на документах в кабинете.

Ее любопытство было так велико, что она забыла о правилах приличия и посмотрела на первую страницу. Это было похоже на начало пьесы, и Эбигейл принялась читать. Она проглатывала страницу за страницей. Это была история благородного, но бедного юноши, которого вывезли из страны и бросили в чужих краях, и он, пройдя через многие испытания, добился успеха среди враждебного ему окружения. У Эбигейл не было возможности вникнуть во все детали, но она поняла, что у Кристофера богатое воображение, что диалоги звучат очень живо. И эта история затронула в ее душе чувствительную струну.

Пьеса неожиданно закончилась — слишком неожиданно, на половине страницы — герой, сражался за свою жизнь. Эбигейл так и не узнала, погибнет он или победит. Возможно, этого пока не знал и сам Кристофер.

Их души были родственны друг другу, и это наполняло Эбигейл теплом. Итак, Кристофер хотел писать, так же как она. Было ли это одним из его секретов, которые он так рьяно охранял? А общество говорило им обоим, что их мечты греховны и неприличны.

На рукописи не стояло его имя. Что Кристофер собирался сделать с пьесой? Или он написал ее для собственного удовольствия? Эбигейл положила листы на прежнее место. Если она расскажет ему о своем открытии, Кристофер подумает, что она может использовать этот секрет против него. Эбигейл не хотела этого, она хотела, чтобы Кристофер сам рассказал ей о своем увлечении.

«Это все равно, что просить луну с неба», — мысленно сказала она себе, покидая спальню и спускаясь вниз с лестницы для слуг.

Оказавшись в своей спальне, Эбигейл поняла, что вернулась на исходную позицию. Чем больше она узнавала о Кристофере, тем больше загадок видела перед собой. Ей хотелось знать, что чувствовал Кристофер, когда писал пьесу, и собирался ли он ее опубликовать. Она понимала, что это такое, когда в голове роятся фразы, которые требуют того, чтобы их перенесли на бумагу, понимала, каково это — желать, чтобы люди прочитали их и поняли сокровенные мысли писателя.

Но захочет ли мужчина, который даже не поцеловал ее, когда они занимались любовью, поделиться с ней такими интимными переживаниями?

Перед ужином Кристофер сидел в гостиной, где уже собрались гости, и разговаривал с матерью, когда появился лакей и доложил о приезде мисс Мэдлин Престон.

Герцогиня пристально посмотрела и тихо проговорила:

— Кристофер, ты же не приглашал ее сюда после того, как сказал, что никогда не женишься на ней.

— Нет, не приглашал, — сухо ответил Кристофер.

Когда он в последний раз встречался с Мэдлин, та пообещала отомстить ему за отказ сделать ее герцогиней Мэдингли. Может, Мэдлин приехала в поместье, чтобы устроить сцену? Ей следовало бы знать, что она не заставит его изменить решение, поставив его в неловкое положение перед матерью и гостями.

Мэдлин появилась в гостиной и сразу направилась к нему. Кристофер встретил ее посреди комнаты, чувствуя, что все взгляды обращены на них. Она была красивой, с темными волосами, которые блестели, как растопленный шоколад, и отточенными чертами лица. Но Мэдлин так и не научилась скрывать высокомерие во взгляде, а ее манеры свидетельствовали о том, что она ищет для себя всего самого лучшего. Теперь ее глаза светились от удовольствия, и Кристофер понял, что она приготовила ему сюрприз.

— Ваша светлость! — воскликнула Мэдлин, протягивая к нему руки так, чтобы все в гостиной это видели. — Благодарю вас за то, что вы пригласили меня присоединиться к вашей маленькой компании.

Кристофер наклонился к ее руке и улыбнулся, ничуть не удивившись ее находчивости. Мэдлин вела себя все храбрее. Неужели его поиски будущей герцогини вывели ее из терпения? Кристофер подвел Мэдлин к матери, и она элегантно, с должной мерой почтения присела перед ней.

— Мисс Престон, — вежливо произнесла пожилая женщина, — итак, вы решили присоединиться к нам.

Кристофер заметил, как его мать сделала ударение на слове «решили», но Мэдлин пропустила это слово мимо ушей.

— И я от всей души благодарю вас, ваша светлость. — Она перевела взгляд на Кристофера. — Мой брат Майкл передает вам привет.

— Да, я недавно получил от него письмо, — сказал Кристофер.

Мэдлин покраснела, но еще выше вздернула подбородок.

— Бедняжка, письма — единственный способ его общения с миром.

Кристофер напрягся, его улыбка стала насмешливой. Герцогиня коснулась его руки и сказала:

— Пожалуйста, представь мисс Престон остальным гостям.

Эбигейл с нескрываемым любопытством следила за происходящим. Кристоферу явно было не по себе, молодая женщина светилась торжеством, и хотя герцогиня вела себя вежливо, Эбигейл ощущала ее внутреннее напряжение. Кристоферу и его матери явно не нравилась новая гостья, но той было все равно.

Элизабет не скрывала тревоги, но когда Кристофер подвел к ней мисс Престон, встретила ее с улыбкой.

— Это Мэдлин Престон, — тихо сказала Гвен. Эбигейл повернулась к подруге.

— Это имя мне знакомо. Она говорит, что ее пригласил Мэдингли. Тебе не кажется, что это не так?

— Судя по выражению его лица, кажется. И я не виню герцога за то, что ему не по нраву новая гостья. Я рассказывала тебе об этой женщине в тот день, когда мы приехали в поместье.

— О, значит, это та самая леди, которая хвалилась тем, что герцог ухаживал за ней, — сказала Эбигейл с возросшим интересом. — Надо узнать, что скажет по этому поводу Элизабет.

Они подошли к сестре Кристофера, и девушка, похоже, обрадовалась, что у нее появился предлог покинуть пожилых дам и присоединиться к ним.

— Надеюсь, наш вопрос не покажется вам грубым, — сказала Гвен, — но откуда здесь взялась эта мисс Престон?

— Она говорит, что ее пригласили в поместье, но я бы ни за что этого не сделала.

— Почему? — спросила Эбигейл.

— Потому что она хочет выйти замуж за моего брата и давит на него, а Кристофер не намерен терпеть ее выходки.

— Ох, — в унисон выдохнули Гвен и Эбигейл, как будто они раньше этого не знали.

— То есть она приехала сюда, чтобы доставлять неприятности герцогу? — спросила Эбигейл.

— Я надеюсь, что мисс Престон не захочет выставлять себя в таком неприглядном свете, — пожав плечами, ответила Элизабет. — Ее брат — такой прекрасный человек, хотя в юности походил на свою сестру. — Она замолчала и поджала губы, как будто устыдилась того, что сказала так много.

Впрочем, Эбигейл и так все поняла. Может, мисс Престон имела отношение к трагедии, которая омрачала прошлое Кристофера? Со стороны он казался совершенно невозмутимым, но Эбигейл знала, что когда-то Кристофер совершил проступок, о котором сожалел до сих пор, и если мисс Престон решила использовать это в своих целях, Эбигейл ей этого не позволит.