Мисс Шоу пробудила в нем любопытство. И подозрение тоже. С другой стороны, он всерьез рассматривает леди Гвендолин в качестве своей невесты. Значит, нет ничего странного в том, что ему хочется лучше узнать ее друзей.

Кристофер не стал ждать, когда его одолеют сомнения, стоит ли ему это делать или нет. Он быстро написал короткий постскриптум, в котором сообщил, что познакомился с мисс Шоу, и спросил приятельницу, не знает ли она семью этой девушки. Кристофер вложил письмо в конверт и скрепил его печатью. Он распорядится, чтобы его немедленно доставили на почту, и тогда оно уже на следующий день прибудет в Лондон по железной дороге. Так что ему не придется долго ждать.

Что он будет делать, если узнает, что девушка скрывает от него какую-то тайну? Скажет ей, что ему больше не нужна ее помощь? Или станет более пристально наблюдать за ней, тем более что это легко осуществить? Второе, по крайней мере, могло бы оживить его скучное общение с гостями в поместье.

Кристофер вздохнул и посмотрел на стол. Он подождет. Ждать он умел.

Войдя в гостиную вместе с Гвендолин, Эбигейл сразу увидела герцога. Он разговаривал с мистером Тилденом и лордом Кейном. Эбигейл уловила момент, когда Мэдингли посмотрел на нее через головы своих собеседников. Она не без раздражения подумала, что герцог отличный актер. Он обжег ее пристальным взглядом.

Эбигейл залилась румянцем.

Многие обратили внимание на то, с каким вниманием отнесся к ней хозяин дома. Чтобы усилить всеобщее замешательство, Эбигейл кивнула герцогу, показывая, что заметила его интерес и рада ему.

К ним подошел мистер Уэсли с приятной улыбкой на губах. В этом молодом человеке не было никаких тайн, от него не исходило напряжение, будившее в женщинах беспокойство. Эбигейл подумала, что, наверное, все в доме считали мистера Уэсли самой подходящей для нее парой. Он был младшим сыном мелкого помещика и, значит, самой выгодной партией для дочери джентльмена.

Но Эбигейл заметила, как выпрямилась Гвендолин, когда викарий на нее посмотрел. А сам мистер Уэсли тут же отвел глаза, словно боялся обидеть дочь графа слишком пристальным взглядом.

— Дамы, — сказал мистер Уэсли, — как вам сегодняшний рассказ леди Элизабет о привидении?

— Начало неплохое, — сказала Гвен, — но все равно неясно, на какой период истории нам нужно обратить внимание.

— Может быть, кто-нибудь из семьи подскажет нам, когда привидение впервые заметили в поместье, — предположил викарий.

Эбигейл кивнула с отсутствующим видом. Она не особо переживала насчет того, что взвалила все труды по поиску привидения на Гвен. Заметив, как она смотрит на викария, Эбигейл пришла к выводу, что подруга вряд ли будет возражать. Они начали разговаривать о различных стратегиях поиска, о том, что узнал мистер Уэсли из старинных книг, которые обнаружил, Эбигейл отвела от них взгляд.

Герцог опять смотрел на нее, и она, словно бросив ему вызов, вздернула подбородок. Так что флирт оказался не таким уж сложным делом.

Словно издалека Эбигейл услышала голос мистера Уэсли:

— Может быть, они пригласили меня, чтобы молитвами изгнать привидение из дома!

Уэсли и Гвен громко рассмеялись. Эбигейл их поведение показалось довольно глупым. Но через мгновение она уже забыла о подруге и ее кавалере, потому что герцог вдруг раскланялся со своими собеседниками и направился через всю гостиную прямо к ней. Эбигейл, затаив дыхание, наблюдала, как Мэдингли шел мимо дам, мимо лорда Гринвича, который заговорил с ним, но получил лишь рассеянный кивок. Он даже не заметил, что к нему хотела, подойти мать. Герцог выглядел сногсшибательно в своем темном пиджаке и брюках.

А потом он встал перед ней, и Эбигейл почувствовала себя рядом с ним слишком маленькой. И глупой, когда поняла, что не подавила в себе эмоции. Эбигейл украдкой взглянула на Гвен. Та, похоже, сдерживалась изо всех сил, чтобы не рассмеяться при виде смятенного выражения ее лица. А ведь всего мгновение назад Эбигейл сама считала Гвен глупой!

Вдруг герцог протянул ей руку, и Эбигейл поняла, что ей следует сделать то же самое. К ее изумлению, он наклонился и прижался губами к тыльной стороне затянутой в перчатку ладони.

Внутри у нее взметнулся огонь и запылал во всю мощь.

Все смотрели на них, включая сестру Мэдингли и его мать. Леди Мэй и леди Теодосия шептались о чем-то. Неприязнь к Эбигейл превратила их в союзниц.

Мэдингли замер. Его голова была прямо над перчаткой, в глазах плясало темное пламя. Эбигейл пожалела, что не забыла надеть перчатки, ведь тогда его губы коснулись бы ее обнаженной кожи. А, потом в этих черных глазах, которые сейчас видела только она, зажглось тайное веселье. Они дурачили гостей, и ему это нравилось.

Интересно, как часто он позволял себе подобные вещи с тех пор, как стал благонравным герцогом Мэдингли?

— Добрый вечер, мисс Шоу, — произнес он и, наконец, выпрямился во весь свой впечатляющий рост.

Герцог посмотрел на Гвен и мистера Уэсли так, будто только что их заметил. Эбигейл была восхищена его игрой. Его улыбка погасла, он кивнул им и снова повернулся к ней.

Гвен коснулась ладонью руки мистера Уэсли пониже плеча, отчего тот вздрогнул.

— Пойдемте, мистер Уэсли, нам нужно продолжить обсуждение, — сказала Гвен. Они улыбнулись друг другу, и пошли к гостям, оставив ее наедине с герцогом.

Вернее, не совсем наедине, потому что в гостиной было еще человек десять. Эбигейл опять посмотрела на него, и все слова, которые она собиралась ему сказать, вылетели из головы. Воцарилось неловкое, напряженное молчание. Эбигейл облизнула губы. Она могла поклясться, что герцог проследил за движением ее языка.

— Поздравляю, ваша светлость, вы меня поразили, — проговорила она, жалея, что у нее нет в руках бокала с лимонадом, который она могла бы поднять. Тогда ее слова могли бы сойти за шуточный тост.

— Я лишь подошел и поприветствовал вас.

— Вы превосходно сыграли свою роль. Теперь все заметили, что вы проявляете ко мне внимание. А то, с какой легкостью вы отослали Гвен и мистера Уэсли…

— Отослал? — В его взгляде промелькнуло недовольство.

Эбигейл с улыбкой объяснила:

— Я знаю, Гвен хотела уйти от вас, но вы изобразили все так, будто сами ее отослали.

Видимо, ей не следовало этого говорить. Взгляд герцога стал ледяным.

— С чего это леди Гвендолин вдруг так невзлюбила мое общество?

— О, дело не в вас, — поспешно возразила Эбигейл. — Видимо, она тоже считает, что вы неравнодушны ко мне. — Вот и еще одна ложь.

— Мне кажется, дело не только в этом, — возразил он.

Эбигейл решила раскрыть герцогу часть правды, чтобы он не чувствовал угрызений совести — если Мэдингли вообще был на это способен — из-за того, что он встал между двумя подругами.

— Честно говоря, она… она не хочет становиться герцогиней.

— Вы уже второй раз говорите мне о том, что кто-то не желает выходить за меня замуж. Не хочу показаться заносчивым, однако весь мой опыт свидетельствует о том, что это не так.

— О, я уверена, любая девушка была бы счастлива, стать вашей женой. — Эбигейл простодушно взглянула на Мэдингли.

Уголки его губ медленно изогнулись в улыбке.

— Вы красивая девушка. Эбигейл приложила руку к груди.

— Вы не боитесь, что от ваших комплиментов я потеряю голову?

Она тут же пожалела, что этим жестом привлекла его внимание к своей груди, которая выпирала из корсета. Но Мэдингли, похоже, не возражал против такого вида, потому что он не сразу отвел взгляд от ее декольте. Эбигейл понимала, что этот интерес не относится лично к ней. Такую фигуру ей дала природа, и мужчины просто смотрели, получив такой шанс.

Герцог сложил руки за спиной и сказал:

— Объясните мне, почему вы и ваша подруга не хотите стать герцогинями.

— О своих причинах я вам уже говорила, — заявила Эбигейл. — А что касается Гвен… то есть Гвендолин…

— Мне нравится, как вы ее называете. Я теперь тоже буду обращаться к ней «леди Гвен».

Эбигейл улыбнулась:

— Гвен отличается от остальных девушек вашего круга. Отец объяснил ей, что все люди равны. — Она остановилась, желая услышать его мнение на этот счет.

— Я тоже так считаю, — кивнул герцог. — Достоинство само по себе — пустое слово. Лишь поступки имеют значение.

Эбигейл задумалась. Интересно, какие поступки имел в виду герцог? Наверняка свои, о которых он сейчас сожалеет. — Мисс Шоу?

Она вздрогнула. Только сейчас Эбигейл поняла, что все это время не сводила с него глаз. Она продолжила с нервным смешком:

— Отец Гвен считает, что его дочь должна увидеть в жизни все, от фабрик до жилищ эмигрантов. В детстве она часто играла с детьми его секретаря. Она говорит, что ей жаль вас. Ведь быть герцогом — это такая ответственность!

— Давно меня никто не жалел, — с улыбкой заметил Мэдингли.

— Гвен считает, что у нее не будет времени заниматься благотворительностью, если она станет герцогиней. — Эбигейл не стала говорить о том, что в отличие от нее Гвен совсем не привлекает его мужская красота. Герцог со вздохом кивнул:

— Вы, несомненно, упростили мне выбор. Эбигейл встревожилась:

— Я… я разочаровала вас? Неужели вам нравилась Гвен, и только сейчас вы поняли, что она не отвечает вам взаимностью? Это было бы ужасно.

Герцог рассеянно улыбнулся:

— Совсем наоборот. Я всегда знал, что должен жениться исходя из соображений долга и комфорта. Но моя будущая жена должна понимать, что, значит, быть герцогиней, со всеми вытекающими из этого последствиями.

— Но… но разве вы не думаете о любви? — мягко спросила она и тут же пожалела о своей откровенности.

— Любовь, мисс Шоу? Какое отношение имеет любовь к объединению двух титулованных семей? Единственное, что мне нужно, чтобы мы с моей будущей женой хоть как-то поладили друг с другом, и она соблюдала внешние приличия.