Валерия повертелась в кровати, села, обхватив руками колени. Маленькая клеенчатая бирка, ее закрытая от посторонних квартира, слишком маловероятное, книжное предположение Сташевского об игроке и собственные попытки нарисовать портрет мистификатора — все вдруг соотнеслось, сложилось, соединилось и развернуло перед ней ошеломляющую, невероятную картину.

Мозг усиленно заработал, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы можно было сказать: «Чушь, придумается же такое!» — и с облегчением отмахнуться от все больше захватывающего сознание наваждения.

Зацепка, однако, не находилась…

Она решительно встала, потянулась за халатом. Если остаться лежать так до утра — без сна и с непрерывающимся потоком ненужных догадок и воспоминаний, каждое из которых все больше и больше убеждало ее в собственной правоте — можно сойти с ума.

— Ты куда? — вымученно вздохнул Игнат, тоже, видимо, отсчитывая секунды до утра.

— На кухню, — бросила Валерия. — Спи.

* * *

Чайная ложечка вызывающе позвякивала о стенки кружки. Позвякивала и, кажется, совсем не собиралась прекращать это занятие. Почему-то раньше ее это не раздражало… Валерия стиснула зубы, попыталась равнодушно глотнуть чая…

— Нет, ну сколько можно?! — терпение закончилось раньше, чем она смогла собраться с силами и снова себя контролировать. — Хватит уже, а?!

— Извини, — Игнат с удивлением, будто недоумевая, как та очутилась в его руках, глянул на ложку и бесшумно опустил ее на стол.

— Ничего, — переводя дыхание, отозвалась Лера. — Ночь дурацкая… Снилось черт знает что, теперь спать хочется…

— Оставайся дома, — предложил он. — День как-нибудь без тебя пройдет.

— Нет, — мрачно усмехнувшись, протянула Валерия. — У меня, кажется, на сегодня образовались большие планы.

— Лера, что случилось?

Что случилось?! Валерия снова хмыкнула. Кажется, это становится вопросом года. Бессмысленным, надо сказать, вопросом. Безнадежным и риторическим. И абсолютно ненужным. Можно подумать, она бы сама не рассказала, что случилось, если бы ей этого хотелось!

Только ведь лучше не надо. Единственное, что у нее осталось, — это молчание.

Стоит сказать хоть полслова — и вся привычная жизнь разобьется вдребезги… Или нет, жизнь как раз останется, и даже без особых изменений. Что-то случится с ней самой, что-то непоправимое, что не даст остаться такой, как раньше… А может, все совсем не страшно. Она придумала неизвестно что под влиянием ночи и сна и скоро убедится в глупости своих фантазий…

— Давай я тебя хоть отвезу, — так и не дождавшись ответа, предложил Игнат. — Или позвонить водителю?

— Не надо. Отвези, — нерешительно согласилась Валерия, раздумывая, куда же ее, собственно, стоит везти.

Не глядя в зеркало, она кое-как расчесалась, небрежно сколола волосы на затылке, натянула первый попавшийся костюм.

— Я готова.

Игнат молча поднялся, подал шубу. Конечно, надо бы все объяснить… Или хоть что-то! Нельзя так просто изводить человека, подчиняясь ночному кошмару и сомнительным догадкам… Еще один день, мысленно пообещала Валерия, один день — и все будет… Как-то будет. Если не хорошо, то по крайней мере понятно.

Игнат распахнул дверь, пропуская ее вперед. Валерия по инерции сделала шаг и остановилась.

Выругалась — с чувством, забыв про имидж и воспитание. На лестничной клетке, лицом к квартире, сидел маленький плюшевый мишка…

— Лера!.. Лера, подожди! — Игнат перепрыгнул через зверька, помчался за ней, перескакивая через несколько ступенек.

— Кто здесь вчера был?! — налетела Валерия на сонную консьержку. — Кого вы пускаете в дом со всякой дрянью?!

— Извините! — Игнат остановился рядом, переводя дыхание. — Скажите, пожалуйста, кто вчера заходил в подъезд из посторонних?

— Так… Все свои, — растерянно отозвалась консьержка, слегка неодобрительно поглядывая на Валерию.

— Как свои?! И кто, скажите, из своих оставляет перед чужими дверями разную гадость?!

— Лера… — укоризненно пробормотал Игнат, оттесняя ее в сторону. — Скажите, может, у кого-то были гости? Или приходил страховой агент, лифтер, электрик, водопроводчик?

— Не-е, — консьержка категорично махнула рукой. — Дед Мороз был. У Крюковых, с шестого. А больше никого.

— Спасибо…

— Нет, — снова ожила Валерия. — И что, скажите, они его сами вызвали? И вы сообщили о приходе? Его ждали?

Консьержка замялась, с видимой досадой поморщилась, вздохнула.

— Ну не звонила. Он сказал, друзья сюрприз решили сделать, просил заранее не предупреждать.

— И фамилию не назвал, — скорее утвердительно заметила Меркулова. — Ну, этих… Крюковых?

— Нет, — озадаченно подтвердила женщина. — Только номер квартиры.

— Спасибо! — с чувством рявкнула Валерия, едва сдержавшись, чтобы снова не начать ругаться. — Вадим был прав, — почти удовлетворенно сообщила она Игнату. — Вся моя охрана — только очередной ход, и теперь мы снова на шаг позади.

Он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал, только посмотрел вопросительно.

— Поехали, — уверенно кивнула Меркулова. — Подбрось меня… к моему дому.

* * *

Игнат притормозил, выпуская Валерию из машины, с трудом развернулся в заставленном машинами дворе и снова остановился, с недоумением глядя ей вслед и не обращая внимания на нетерпеливые сигналы. Валерия прошла мимо своего подъезда, мимо дома, перешла пустую детскую площадку…

Он вдруг вспомнил ее в злосчастном песочном платье, нервно вздрагивающую, невольно вырвавшееся «Он хотел меня убить!»… Что-то было в ней и сегодня… Что-то пугающее. Заставившее вспомнить, что в определенные моменты жизни собственное упрямство и жажда раз и навсегда избавиться от противника — не важно, в каком плане — становятся для Леры куда важнее… всего. Даже собственной безопасности.

Игнат отъехал в сторону, освобождая дорогу, и остался ждать, с тоской глядя на захлопнувшуюся за Валерией дверь чужого подъезда.

Он уже вспомнил, кто там живет. Вспомнил — и даже не удивился, только воздух вокруг вдруг загустел, с силой сдавливая голову и не желая проникать в легкие. Лера… Он выскочил из машины, но тут же упал обратно. Не надо мешать. Двадцать минут! Двадцать минут — и можно ей позвонить. За это время… Да, за такое время она узнает все, что хотела.

ГЛАВА 25

Родные люди

— Лера? — удивилась Изабелла Яковлевна, распахивая дверь. — Ты чего это прогуливаешься в такое время?

— Да так, — пробормотала Валерия, сосредоточенно расстегивая шубу.

— Есть будешь?

— Есть? — изумленно повторила Валерия и нахмурилась, будто пытаясь вспомнить смысл набора звуков, показавшихся сейчас чужими и незнакомыми. — А, да. Есть буду.

Изабелла посмотрела недовольно, с явным трудом сдержав призыв выпрямиться и взять себя в руки, но все-таки промолчала, только осуждающе качнула головой и двинулась на кухню.

Валерия, почему-то стараясь ступать бесшумно, заглянула в гостиную, задумчиво присела на край кресла. У матери был идеальный порядок. Нигде ни одной лишней вещи, даже фарфоровые гномики и эльфы, призванные создавать уют и домашнюю атмосферу, выстроились каждый на своем месте, которое не меняется годами… Валерия с любопытством потянула дверцу шкафа — ну да, ровные стопочки белья, у каждого костюма своя вешалка. Только на балконе без всякой системы свалена куча ненужного хлама.

Валерия решительно толкнула стеклянную дверь — ей всего лишь хочется подышать свежим воздухом, и все! Нерешительно подошла к перилам, обернулась, бросая короткий невнимательный взгляд на гору старья. Вздохнула с облегчением, удержав готовый вот-вот сорваться нервный смех. Перед ней громоздились старые одеяла, подушки, несколько разломанных табуреток — и больше ничего!

Ночь вдруг отступила вместе со всеми невозможными догадками и подозрениями. Валерия смущенно оглянулась, радуясь, что не успела сказать ни слова и теперь может отступить незаметно, не вызывая закономерных обид и возмущений.

Какое-то даже не шестое — десятое чувство заставило, уже уходя, мимоходом потянуть на себя край раскинувшегося над остальной грудой вещей протертого до дыр шерстяного пледа. Она сама не поняла, зачем это сделала. Наверное, чтобы убедиться окончательно и в следующий раз не дать никаким кошмарам сбить себя с толку.

Легкая ткань бесшумно съехала на пол, открывая беспорядочный ворох тряпья. Сверху лежал плотный целлофановый пакет, слишком чистый, чтобы можно было предположить, будто он тут давно.

— Дежавю, — нервно хихикнула Валерия, вспомнив такой же пакет в собственной квартире, под Димкиным свитером…

Плюшевый медвежонок выпал под ноги, увлекаемый длинной шубой Деда Мороза, которую она потянула за рукав. Валерия резко отпрыгнула, передернулась, будто прикосновение игрушки могло ее убить…

— Мама… — она остановилась на пороге кухни, бессильно ухватившись одной рукой за дверной косяк и протягивая перед собой бездумно улыбающегося зверька. — А почему именно медведи?

Изабелла, продолжая что-то помешивать на сковородке, повернула голову, на секунду застыла, вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и посмотрела на дочь с обычной непреклонностью.

— Сядь, Валерия.

— Мам, почему медведи?! — она с трудом удержала рвущийся наружу необъяснимый смех.

— Я думала о тебе, — с уверенностью сказала Изабелла Яковлевна, усаживаясь за стол и пристально глядя на дочь. — С тобой же бесполезно разговаривать, ты никогда ничего не слышишь. Ты должна была понять, что натворила со своей жизнью. Ты должна была его найти! Своего сына. Осознать, задуматься… Ты бы ни на что не решилась сама, тебе необходимо было помочь, напомнить о долге, об ответственности! Ты же не совсем пропащий человек, Лера, раз у тебя так и не хватило духу избавиться от всех улик…