Вторая чашка предназначалась пани Збышевской, естественно. Она пытливо оглядела меня, будто что-то высматривая, а потом молча кивнула и взяла кофе. Я улыбнулась, также молча кивнула в ответ, и вышла. 

 «Фу! Как некрасиво, пани. Вы дуетесь? – хотелось спросить мне. – А что случилось? И кто из вас, ты или Войтюк, высверлили мне дырку в спине пламенным взглядом? Эх, и когда вы оба поймете, что пора заключить перемирие? Ведь умные же люди, но ваши амбиции и гонор встали поперек здравого смысла».

 Проверка фирмы, тем временем, велась активно и плотно. Сотрудники Агаты развили бурную деятельность, и пока Пшитула «вылизывал» производственную линию фирмы, Корчак занимался экономическим анализом. Сама пани Збышевская внимательно изучала деятельность администрации, часто прибегая к помощи Люси. Моя подруга пока выбыла из тесного общения, так как все наше время было отдано гостям.

 «Вот ты и дождалась, - ехидничала я в собственный адрес, - с Люськой повидаться некогда, все внимание уделяешь мужикам. Хорошо, хоть телефон существует, и вы с подругой можете обмениваться новостями, да и то - в темпе аллегро. Ничего, еще недолго осталось. В субботу «делегация» улетает. А вот что дальше будет, неизвестно». 


 Мои гости, как оказалось, тоже приготовились к ужину. На пороге квартиры мне торжественно вручили цветы и комплект от «Гетьмана», то есть шампанское, конфеты и коньяк. Пока я накрывала на стол и делала пюре, панове смотрели телевизор, листали журналы и даже пытались помогать мне.

 Ужин прошел на «ура». Я не собиралась производить впечатление на галантных поляков и вела себя по-дружески и просто. Мы плотно поели, хорошо выпили, и все время шутили и смеялись, что придало нашему ужину приятную легкость. В девять часов вечера мои гости с большим сожалением начали прощаться.

 - Теперь я могу поцеловать панне руку? – улыбаясь, спросил Пшитула на пороге.

 - Целуйте, так и быть, - милостиво согласилась я.

 Януш присоединился к нему, шепнув тихо:

 - А завтра...? – имея в виду утреннюю пробежку.

 - Все так же, - кивнула я.


 В одиннадцать появился Войтюк, почти трезвый. Он подозрительно оглядел меня у двери, а потом прошествовал в комнату, высматривая «следы преступления».

 Я молчала, ехидно глядя на этого нахала, и ждала, что же будет дальше – сцена ревности или сцена любви. К счастью, Сергей выбрал второй вариант и так им увлекся, что остался ночевать. И только утром, собираясь со мной выйти из дому, он спросил:

 - О чем вы говорили вчера?

 - Так, ни о чем.

 - А все-таки?

 - Послушай Сережа, если бы было что-то интересное, я бы сразу тебе рассказала.

 - Правда?

 - Если на то пошло, я же не выпытываю, о чем ты шепчешься вечерами с бывшей пассией?

 - А могла бы и спросить.

 - Захочешь, сам расскажешь.

 - Ах, ты...

 Сергей попытался зажать меня в углу коридора, пытаясь поцеловать, но я успела выскочить за порог квартиры. А потом помчалась вниз по ступенькам, крикнув ему на прощание:

 - Прости, мне бегать пора. Дверь захлопни.


 Итак, четверг. До конца проверки осталось два дня. Чего ждать от Агаты – коварства или справедливости? Хотя я не сомневаюсь, что умная женщина всегда сумеет талантливо объединить эти два качества.

 И тогда для меня все пропало.

 Что я имею в виду? То, что Агата сможет выиграть, только в одном случае - если потребует у Войтюка уволить референта. Уволить не потому, что я плохо работаю, или являюсь любовницей шефа. А в первую очередь потому, что я - уязвимое место Сергея и именно этим Агата сможет его «достать».

 Если бы дело было лишь в Сергее, я не сомневаюсь, что он «послал» бы пани подальше и уволился. Но за плечами Войтюка большой коллектив «Нового дома», и это ему придется расплачиваться за былые грехи шефа.


 Значит, рассмотрим возможные варианты будущих событий.

 1. Если Сергей не примет условий Агаты, то его, скорее всего, снимут, меня уволят, а коллектив фирмы сильно пострадает.

 2. Если примет – все остаются на своих местах, исчезаю только я.

 Вывод: Я «выбываю» в любом случае.


 И не важно, есть в этом моя вина или нет, расплачиваюсь я за свои грехи или чужие, меня все равно уберут. Печально, правда? И Сергею придется с этим смириться, потому что он не бросит своих людей на произвол судьбы.

 Я это понимаю и принимаю, но не собираюсь ждать, когда Войтюк станет объяснять, что увольняет меня из «высоких побуждений». («Ведь встречаться мы сможем и, не работая вместе, правда, зайчик?»). Нет, с этим я смириться не смогу. Я не хочу, чтобы меня выбирали!

 Значит, нельзя доводить дело до логического конца. Ведь, скорее всего, Агата придержит «персональные» условия «на закуску», чтобы перед отлетом вволю налюбоваться на реакцию Сергея. (Ей же надо получить сатисфакцию за прошлые обиды?).

 Что же делать? Отдавать себя на заклание, пусть даже ради высоких целей, мне совсем не хотелось. (Что совсем не похоже на благородных героинь в любимых мною романах, правда?) Я же говорила, что отличаю сказки от реальности, хотя и не отрицаю, что и такой вариант возможен.

 Но все дело в том, что я не хочу добровольно уступать победу Агате. Ни за что! Ведь тогда проиграю не только я, но и Сергей, а главное - пострадает наш будущий союз. Так что принимать решения одна и одна нести за него ответственность я не буду. Только вместе с Сергеем.


 - Панна сегодня все время молчит, - услышала я сбоку мужской голос.

 - Что? – я резко остановилась. Ну конечно, я так задумалась, что и не заметила, что Корчак давно бежит рядом. – Ах, пан Януш, простите меня.

 - Ну что вы, панна Мария, это я вечно суюсь не в свое дело.

 - Давайте действительно забудем о глупых проблемах, и вы расскажете мне, что еще собираетесь увидеть в Киеве. Кроме Русановки, конечно.

 - Я бы хотел побывать в пещерах Печерской лавры.

 - Вы же католик, Януш. Зачем вам православный монастырь? Тем более что попасть туда можно только днем, когда мы с вами активно трудимся.

 - Значит, Лавра отпадает. Тогда, может, вы посоветуете что-нибудь, панна Мария? Я люблю историю, архитектуру, живопись, и еще - интересных людей.

 - Тогда вам дорога на Андреевский спуск, Януш. Там вы получите все сразу: и историю, и живопись, и людей. Но делать это нужно в субботу. Вы когда улетаете, кстати?

 - В субботу и улетаем, но вечером в половине восьмого. Так что я успеваю. Вот если бы панна..., - деликатный поляк замялся.

 - Ну конечно я вам все покажу, - засмеялась я. – А пока до встречи, вон и мой дом. – Мы прощально помахали друг другу и разбежались в разные стороны. Только я, вместо своего подъезда, нырнула в кусты и отправилась к Агееву.

 Шурик вновь продемонстрировал мне вечерние «дефиляды» знойной парочки Войтюк-Збышевской, которые вчера выбрались в гости. Или не в гости, а «на хату»? Я рассматривала дом на фотографии, не понимая, куда же завел свою подружку неугомонный шеф. Но, пожав плечами, решила не психовать зря, а просто записала на бумажке адрес. «Наверняка я найду его в личных файлах, вот тогда и буду решать, что делать. А пока нужно домой, собираться на работу». Мы с Шуриком попрощались, и я рванула к себе.


 Это был адрес Павла. Войтюк водил Агату к Павлу! Почему именно ее и сейчас? И почему об этом не сказал мне? Ах, брехун! Лживый сукин сын! Умудряться врать всем сразу – Агате, Павлу и мне. И не «споткнуться» при этом, а развести всех по своим углам. А после еще и грозно порычать от ревности у меня дома.

 Это было уже слишком.

 - Людмила Павловна, - позвала я нежным голосом подругу в трубку телефона. – Зайдите в приемную, пожалуйста.

 Люся появилась через две минуты и направилась в кабинет Войтюка. Естественно, она решила, что ее вызвал именно он.

 - Минутку, Людмила Павловна, - встала я из-за стола. – Пройдите за мной. – Я вышла из кабинета и быстрым шагом направилась к выходу.

 И только на скамейке соседского дворика, где нас никто не мог видеть, я смогла, наконец, быстро изложить подруге, что узнала от Агеева.

 - Как можно наворотить столько лжи и при этом еще устраивать мне вечерние проверки, как в армии? – возмущалась я.

 - Но он же помнит, что Шурик их «пасет», - резонно возразила Люся. – Или ты думаешь, что такое можно забыть? Значит, у него не было другого выхода.

 - Да дело не в том, что он врет. Я же понимаю, что он себе не хозяин в данной ситуации. Но что делать мне? Ласково встречать его вечерами и укладывать в мягкую постельку? С любовью?

 - Просто поговори с ним, - Люся встала со скамьи, и протянула мне руку. – Пошли, а то нас уже скоро искать начнут.

 - Люся, - я неохотно присоединилась к ней, - знаешь, хорошенько обдумав всю нынешнюю ситуацию, я пришла к выводу, что если немедленно уволюсь, то тем самым, спасу все – и Сергея, и фирму.

 Подруга встала, как вкопанная.

 - Что?

 - Ты прекрасно слышала, – я посмотрела на Люсю и поняла, что попала в «десятку». Моя подружка, умница, сама давно пришла к такому же выводу, но молчала.

 - Машуля, - она вдруг крепко обняла меня, - давай не будем делать никаких поспешных шагов. А вечером, соблюдая все законы конспирации, ты придешь ко мне ужинать. Вот тогда и поговорим обо всем подробно.

 - Хорошо, но учти, времени у нас осталось очень мало. Как бы не опоздать.


 - Ты где была? – вызвал меня к себе Сергей.

 - В туалете.

 - Полчаса? Что случилось?

 - Я не собираюсь вдаваться в детали.

 - Но ты себя нормально чувствуешь?

 - Нет, не нормально. Но это неважно.