Вдруг он замер посередине комнаты. Энни Мулен. И ее последние слова: «Вы не сможете прийти ко мне в госпиталь, доктор». Он снова начал мерить гостиную шагами. Ему случалось иметь пациентов, подобных Энни Мулен. Часто Пол испытывал огорчение и разочарование оттого, что не мог до конца вести своего больного. Они уходили от него, затем возвращались. Тогда он снова начинал ими заниматься. Но из поля его внимания выпадал целый кусок процесса лечения. Кто мог знать этих людей и их недуги лучше, чем он, врач, который потратил месяцы и годы на изучение их заболеваний. Он принес бы больше пользы, если бы мог находиться с ними рядом в госпитале. Да, ему хотелось занять место ассистента. Но если Бересфорд расскажет о письме Баулзу, то его шансы на успех равны нулю. Даже если они не свяжут эту записку напрямую со смертью Бет, все равно семя сомнения среди членов комиссии будет посеяно. К тому же сэр Дэвид Купер, являющийся членом комитета, всегда пользовался расположением Баулза и считался его приятелем. А вместе их голоса уже имеют определенный вес, который мог быть использован против него. Это-то и вселяло страх и неуверенность в Пола. «Больше всего он боялся снова подвергнуться унижению. Его, такого хорошего и опытного врача, могли отвергнуть, предпочесть молодого, ему просто могли сказать, что сомневаются в его профессиональных качествах и не хотят возлагать на него такую ответственность. Он не переживет такого позора.

Внезапно поток его размышлений на мгновение остановился, и, словно удар молнии, Пола пронзила мысль — если Джон поговорит с Бересфордом и расскажет ему об обстоятельствах гибели Бет, он может лишиться не только должности ассистента в госпитале, не только врачебной практики, но и свободы. Что он мог противопоставить упрямым фактам и подозрительности следователя? Всего лишь слова Мэгги. Она якобы услышала какой-то шум наверху, в комнате своей хозяйки, поднялась туда и обнаружила Бет лежащей на полу.

Пол почувствовал, как его лоб и спина покрылись испариной. Они, без сомнения, спросят его, пила ли она снотворные таблетки перед сном, и назначал ли их врач. Джон сказал, что оставил таблетки на столе рядом со стаканом воды. Но если Бет собиралась отравиться, стала бы она принимать эти две таблетки снотворного? Когда Джон говорил, что оставил для нее лекарство, помнится, его голос звучал как-то странно. Стоял, отвернувшись лицом к стене, и голос… Такой глухой, отчужденный… Или это всего лишь воображение? Было ли это на самом деле снотворное? Если так, то ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не заснуть до двенадцати часов. В таком случае это можно объяснить лишь железной волей. И почему это Джон выглядел таким задумчивым?

Пол начал глубоко дышать, но успокоиться все равно никак не мог. Перед глазами у него мелькала одна картина за другой. Ему стало страшно. Это ощущение усиливалось оттого, что в доме никого не было. Он часто чувствовал себя некомфортно, оставшись один. Сейчас же его внутреннее состояние очень сильно походило на панику. Поскорее бы вернулась Мэгги или пришел бы хоть кто-нибудь. Налив себе бокал виски, он сделал большой глоток и поднялся наверх, собираясь осмотреть комнаты на втором этаже. Только в спальню Бет Пол не зашел.

Постояв в раздумье на лестничной клетке, он огляделся и внезапно увидел перед собой вещи, о существовании которых давно забыл. Черное китайское кресло с вышитым драконом и такой пологой спинкой, что сидеть на нем было просто невозможно. На стене вдоль лестницы Пол, к своему удивлению, обнаружил несколько небольших гобеленов с восточными мотивами. В последние годы жизни его отец увлекался коллекционированием китайских и японских антикварных безделушек. Еще не решив, как поступить, Пол постоял минуту на месте. Затем бросился вниз по лестнице к телефону и набрал номер Джона.

— Добрый вечер, — сказал он. — Это ты, Мириэл?

— Да, Пол. Как ты?

— Не так плохо, как могло бы. Мне срочно нужно поговорить с Джоном.

— О, его сейчас нет. Он пошел к Бересфорду. Какая-то консультация по поводу одного больного, кажется. Почему ты к нам не заходишь, Пол? А? Почему?

— Ох, Мириэл, знаешь, не думаю, что моя компания сейчас кому-то будет особенно приятна. Но, впрочем, к вам я с удовольствием загляну. Скажем, завтра. Ты не возражаешь?

— В любое время, Пол. Приходи, когда сможешь.

— Мириэл, пожалуйста, попроси Джона сразу же позвонить мне, как только он вернется.

— Да-да, конечно.

— Спасибо, Мириэл.

— Спокойной ночи, Пол… Береги себя.

— Постараюсь. Спокойной ночи.

Закончив разговор, Пол продолжал держать в руке телефонную трубку. Внезапно он услышал, как тикают на стене часы. Никогда раньше он не знал, что этот звук может быть таким громким. Казалось, в доме ничего не существует, кроме этого оглушительного тиканья. Много лет он мечтал о покое и тишине. И вот он их получил. Это ужасно.

Когда во входную дверь позвонили, он с силой бросил телефонную трубку на рычаг. Затем пригладил волосы ладонью и поправил воротник рубашки. Увидев на пороге Брайана Болтона, Пол еще раз провел рукой по волосам и сказал:

— Да?

Лицо молодого человека выглядело болезненно бледным и испуганным. Он так и не смог выговорить ни слова, только голова его качалась из стороны в сторону. Пол пригласил его в дом:

— Проходи.

Войдя в коридор, Брайан по-прежнему продолжал молчать, его голова уныло опустилась на грудь. Пол обратился к парню:

— Пойдем поговорим.

Они направились в кабинет.

Брайан расположился в кресле для пациентов, Пол — за рабочим столом.

— Что ж, расскажи мне все.

Молодой человек вытер лицо носовым платком, высморкался, потом заговорил:

— У меня такое… такое чувство, что это я убил ее. Я не могу… не могу избавиться от этого ощущения. Если бы она не заразилась… — Он закрыл глаза и затряс головой. — Если бы не болезнь, она никогда, никогда бы не сделала этого. — Затем, глядя на Пола, едва слышно продолжил: — Она была такой веселой, жизнерадостной, Я знаю, она была старше меня, намного старше, но она совсем не походила на других женщин. Она была как девчонка. — Его голова снова затряслась. — Ей так нравилось жить. Она всегда смеялась. И очень любила танцевать. Я… любил ее. — Его голос вдруг потух, тело задрожало, словно в конвульсиях, он закрыл лицо руками и разразился рыданиями.

Глядя на своего гостя сверху вниз, Пол вдруг понял, что Брайан вдруг перестал быть беспечным мальчишкой, он стал мужчиной. Он расстался с юностью. И это расставание с прошлым, рост, процесс знакомства с жизнью всегда болезненны. Пол горько усмехнулся про себя, думая о превратностях человеческой жизни. Ведь он сам привел этого мальчишку к ним в дом. Он даже посчитал, что Брайан Болтон был бы самым подходящим парнем для Лорны: открытое лицо, чистые глаза, опрятный, в нем чувствовалось мужское начало. Неужели можно так сильно ошибаться в человеке? Пол всегда гордился своими познаниями в сфере человеческих отношений и характеров. Но, увидев впервые Брайана, даже и предположить не мог, что молодой человек успел переспать с таким большим количеством женщин и заразить их сифилисом. Глядя на рыдающего парня, Пол давал себе отчет в том, что легко мог бы испортить ему его светлое будущее. Но, похоже, уже достаточно того, что он имеет. Ему придется всю жизнь прожить с ощущением, что именно он убил Бет, что он явился поворотной точкой в ее существовании. Пол знал, как обстоят дела на самом деле, кто действительно виноват в этой трагедии, но не проронил ни слова.

Вдруг ему в голову пришло неожиданное решение. Пол прекрасно понимал, что столь щедрый жест с его стороны объяснялся лишь тем, что Лорна не вовлечена в эту историю. Если бы было по-другому, то у него бы не нашлось ни капли жалости для этого парня.

— Послушай, Брайан, не стоит так сильно мучиться по этому поводу. Разумеется, эта болезнь — не единственная причина, по которой Бет решила уйти из жизни.

— Да? С чего вы взяли? Она что, оставила какое-нибудь письмо или записку? — В голосе Брайана послышался страх.

Пол отрицательно покачал головой:

— Нет, ничего не оставила.

— Тогда как же вы узнали? — настойчиво интересовался Брайан.

Пол взялся руками за край стола и слегка наклонился вперед:

— Это длинная история. Причин было немало. А ее смех и постоянное хорошее настроение объяснялось желанием прикрыть то, что ее мучило на самом деле. Она была… очень… несчастна.

— Бет несчастна? — На лице Брайана мелькнула тень недоверия.

— Она была несчастна. Потому…

Как объяснить ему, что он не есть основная причина ее смерти? Как снова восстановить хрупкое равновесие жизненных сил в этом мальчишке? Разумеется, нет смысла распространяться сейчас о причинах их намечавшегося развода, но необходимо рассказать хотя бы частицу правды. Пол заморгал и коснулся лба рукой. Потер его слегка пальцами:

— Она была несчастной, потому что слишком любила жизнь и молодость. Понимаешь, моей жене было тридцать шесть, но она по-прежнему умела чувствовать, ощущать жизнь, воспринимать ее как молодая девушка. Возможно, именно поэтому она выглядела намного моложе своего возраста. А я… я, — он дернул головой, — я был слишком стар для нее.

Разумеется, в этом его последнем утверждении не было ни капли правды, но, похоже, Брайан как-то вдруг встрепенулся и ухватился за эту идею. Выражение его лица говорило о том, что он полностью согласен с Полом, затем молодой человек сказал:

— Но вы не такой уж и старый. — В его голосе послышалось сомнение. Было понятно, что думает он по-другому.

— Мне немного за сорок.

— О да, — последовал глубокий сочувственный вздох.

— Я предпочитал уединение, общество немногочисленных друзей, работу, а жене нравилось проводить время в компании молодых мужчин. Как ты понимаешь, эти два образа жизни трудно совместимы.