Подошел слуга, чтобы проводить Джека, и тот последовал за ним, не в силах избавиться от стоявшего перед глазами лица герцога. Эксетер был рад появлению приемной дочери, а жену, вне всякого сомнения, любил глубоко и страстно.

Такая любовь действительно стоила любого скандала.


Вечером Филипп поджидал Джека в холле клуба «Вега».

– Дорогой братец! – воскликнул он с наигранной радостью. – Могу я поговорить с тобой наедине?

Джек с трудом подавил вздох. Он наделся перехватить Софи до того, как она появится в клубе, но из этого ничего не получилось. Несмотря на то, что он так и не решил, как поступить с Люсиндой, Джек отчаянно желал видеть Софи. Эксетер сказал, что брак с «той самой единственной» женщиной положит конец любым сплетням, и Джек начал думать, что ему следует поступить именно так. Если он отвезет Софи в ближайшую церковь и женится на ней, получив специальное разрешение, то проблема исчезнет, и к черту скандал. Только он пока не знал, захочет ли Софи стать его женой.

В общем, Джек ждал этого разговора с Филиппом и не предпринимал никаких действий в отношении брата, просто стоял рядом и не спускал с него глаз. Это наверняка нервировало Филиппа гораздо сильнее, чем любая, даже самая суровая отповедь.

– Конечно. Идем.

Они прошли через главный зал и свернули в длинный коридор, куда выходило множество дверей. Филипп отворил одну из них, пропустил брата вперед и последовал за ним. Они оказались в небольшой комнате со столом, двумя кожаными креслами и буфетом, в котором стояли бутылки и графины. В комнате витал слабый аромат табачного дыма. Вероятно, здесь проходили игры с очень высокими ставками.

– Какого черта тебе от меня нужно? – воскликнул Филипп.

Джек сложил руки на груди.

– Я потребовал от тебя только одного.

– И я выполнил твое требование!

– Совершенно верно, – кивнул Джек.

– Тогда почему ты все еще здесь? Почему ходишь за мной по пятам точно нянька?

– Потому что твоим обещаниям нельзя верить.

Филипп всплеснул руками:

– Один-единственный раз! – Джек красноречиво посмотрел на брата, и тот вспыхнул до корней волос. – И ты вдруг забеспокоился.

– Ты не совсем правильно понял меня, – произнес Джек. – Я волновался каждый раз, когда ты нарушал обещание. Просто в какой-то момент чаша моего терпения переполнилась.

– Нет, на сей раз дело обстоит совсем не так, как раньше. Из-за нее!

Джек напрягся.

– Вздор!

– Вздорным было твое решение сыграть в кости, – усмехнулся Филипп. – Сначала я подумал, что ты сделал это, желая унизить меня. К тому же ты не привык рисковать собственной репутацией и деньгами. Ты ненавидишь азартные игры! Ты слишком часто читал мне нотации по этому поводу. Нет, тебе понадобилась Софи – миссис Кэмпбелл, – и ты сделал все, чтобы забрать ее у меня.

Джеку хотелось крикнуть брату, что Софи никогда ему не принадлежала. В его душе вновь проснулось желание объявить Софи своей, и он с трудом его подавил. Ведь он дал ей слово.

– Она не была твоей.

Филипп нахмурился:

– Она была…

– Не твоей, – с нажимом повторил Джек. – Я спрашивал у нее, и она подтвердила это. Как ты смеешь упрекать меня в том, что я вознамерился отбить у тебя женщину? За кого ты меня принимаешь?

– Ты хотел ее! – в гневе воскликнул Филипп.

– Предположим. – Джек знал, что сильно рискует, но буквально кипел от негодования. К тому же кто-то должен был урезонить брата. – Но было бы это важно, если бы она предпочла тебя? И разве не ей решать?

– Конечно, – заявил Филипп.

– И что она тебе сказала? – Джек примирительно поднял руки. – Ведь она была вольна выбрать кого пожелает.

Он прекрасно знал, что сказала его брату Софи. Как он и надеялся, Филипп немного остыл. Сдвинув брови, молодой человек уставился в пол.

– Ты увел ее, чтобы наказать меня.

– Верно, – кивнул Джек. – Иначе я никак не мог до тебя достучаться, Филипп. Ты играешь с огнем. Я говорю не о миссис Кэмпбелл, а об азартных играх. Публичная сцена и потеря ее расположения не слишком дорогая цена, если ты прекратишь играть сегодня же.

– Прекратить?

– По крайней мере умерь свой аппетит. Ради собственного блага. Но и о матери тоже не забывай. Она потакает твоим прихотям, но когда-нибудь даже у нее лопнет терпение.

– Умерить аппетит! – Филипп упал в кресло. – Что это значит? Если я остановлюсь после проигрыша, то уж точно не смогу вернуть обратно проигранное.

– Я сам не верю, что говорю тебе это, – произнес Джек, вспомнив слова Софи об игре Филиппа, – но ты мог бы попытаться отточить мастерство. Играешь ты отвратительно и безрассудно, поэтому твои долги растут точно снежный ком.

Филипп открыл рот от удивления.

– Ты предлагаешь мне брать уроки? Учиться играть в кости и «очко»?

– Просто подумай, как увеличить свои шансы на выигрыш.

Филипп продолжал смотреть на брата так, словно у того выросли рога и копыта.

– Ты с ума сошел? Советуешь мне нанять учителя по азартным играм?

– А ты не сошел с ума, продолжая проигрывать, как и прежде? – не остался в долгу Джек. – Чего ты ожидаешь? Проигрывая раз за разом, ты не сможешь отыграть деньги и лишь увязнешь в долгах. Если не желаешь бросить играть или хотя бы снизить ставки, отточи мастерство!

В комнате повисла тишина. А потом, когда Джек уже начал думать, что впустую сотрясал воздух, Филипп произнес:

– Что ж, немного практики действительно не помешает.

Джек постарался не обращать внимания на то обстоятельство, что сам подтолкнул брата к тому, чтобы продолжить проводить вечера и ночи за игральным столом.

– Разумеется, не помешает. Встряхнись, приятель! Это совсем непохоже на изучение латыни.

Филипп грубо хохотнул:

– И слава богу! – Впервые за несколько недель он посмотрел на брата без враждебности. – Но где найти учителя?

Джек сразу подумал о Софи, терпеливо объяснявшей тонкости игры в кости и «очко», но промолчав, пожал плечами и направился к двери.

– Спроси совета у опытного игрока.

Филипп рассмеялся:

– Я знаю такого! Миссис Кэмпбелл играет лучше любого мужчины. Спрошу у нее.

Имя возлюбленной, сорвавшееся с губ Филиппа, застало Джека врасплох.

– Нет, – заявил он, – только не Софи.

– Я так и знал! – Филипп вскочил. – Все дело в ней.

Проклятье! Джек выдал себя, произнеся ее имя. Он медленно повернулся к брату.

– Нет, – повторил он. – Ты не станешь с ней разговаривать.

– Да уж, мне запрещено говорить с ней о чем-либо, даже о картах. Да и как мне сделать это, если каждый вечер ты стоишь у меня за спиной и следишь, чтобы я соблюдал дистанцию. И все это якобы вовсе не потому, что она тебя интересует! Ты вынудил ее сыграть с тобой в кости после того, как унизил меня на глазах у посетителей клуба, а потом увез в неизвестном направлении, чтобы вокруг все болтали о ее нравственности. – Филипп с отвращением покачал головой. – Можешь лгать себе сколько угодно, только не убеждай меня, что ты ее не хочешь.

– Это не твоего дело! – огрызнулся Джек.

– Вот как? – усмехнулся Филипп. – Она была моим другом, пока ты не положил на нее глаз. Как возможно, чтобы ты имел на нее больше прав, чем я?

– Больше ни слова о ней! – Джек, с трудом держа себя в руках, развернулся и шагнул к двери.

– Она заслуживает лучшего, Вэр.

Джек остановился. В голосе брата прозвучала угроза. Филипп замер посреди комнаты, точно приготовившийся к бою боксер: ноги расставлены, пальцы сжаты в кулаки.

– Не тебе решать, чего она заслуживает.

– Но и не тебе!

Джек отшатнулся, а Филипп бросил на него исполненный ненависти взгляд:

– Ты уже достаточно сделал, тебе не кажется?

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – воскликнул Джек.

– Утащил ее в Олвин-Хаус, будто римлянин порабощенную сабинянку.

Джек вздрогнул.

– Не только я один не поверил в ее россказни, – продолжил Филипп. – Но, пожалуй, лишь я знаю о твоей привычке сбегать в Олвин-Хаус на несколько дней. Дом расположен очень удобно для тайного соблазнения.

Джек шагнул к брату. Они не дрались уже много лет, но у Джека так и чесались руки проучить мерзавца.

– Прикуси свой чертов язык!

– Пожалуй, я тоже дам тебе совет. Софи Кэмпбелл не согласится стать твоей любовницей, так что оставь надежду.

– Заткнись!

– Ну уж нет, – огрызнулся Филипп. – Оставь ее. И ради бога, сделай это до того, как объявишь о своей помолвке с Люсиндой.

Джек замер.

– Что?

Брат покачал головой, и в его глазах промелькнула насмешка.

– Мама сообщила мне. Узнав об этом, Софи не захочет иметь с тобой дела. Она отвергает всех женатых мужчин, пытающихся оказывать ей знаки внимания.

– Я не помолвлен, – возразил Джек, сердце которого готово было вырваться из груди.

Филипп скептически вскинул брови.

– Почти помолвлен – это все равно что женат. Так считают в обществе, и тебе о этом известно.

Черт! Джек старался дышать размеренно, пока его мысли перескакивали с матери на Люсинду, а потом на Софи, которая непременно почувствует себя жестоко обманутой, если до нее дойдут подобные слухи. Ему необходимо положить этому конец, прежде чем досужие домыслы уничтожат малейшую надежду на то, что он сумеет убедить Софи в своей честности. В том, что не обманывал ее и не хочет никого, кроме нее.

– Тебе не следует слушать пустые сплетни, – холодно произнес Джек.

Филипп развел руками:

– Пустые? Мама сказала, что вскоре ты сделаешь предложение. А тебе ведь известно, что она всегда добивается своего. Распространит информацию по всему Лондону за несколько дней, если уже не сделала это. А я тебя знаю. Ты слишком благороден, чтобы подвергнуть Люсинду позору. – Он подался вперед, и взгляд его темных глаз вдруг стал серьезным. – Я действую из лучших побуждений. Забудь Софи. Оставь ее. Ты лишил меня возможности попытать счастья, хотя я почти смирился с этим, но ты ее тоже недостоин.