Татьяна Герцик - Научный эксперимент

– Как-то не вдохновила меня твоя шпионская история, – она сумрачно усмехнулась. – К тому же ты со мной себя вел так странно, будто лягушку под микроскопом изучал.

Денис виновато содрогнулся, и она тотчас обо всем догадалась.

– Точно! Я для тебя была чем-то вроде мушки дроздофиллы. На них все ученые миры свои теории обкатывают. Но я подопытным зверьком быть не хочу…

– Я не ставил над тобой опыты! – неуверенно запротестовал он. – С чего ты это взяла?

– А над кем тогда ты их ставил? Над собой? – Милена не отрывала от него глаз, вспоминая все принципы определения правдивости собеседника.

Он растерянно заморгал. У него появилось чувство солдата в окопе, возле которого все ближе и ближе ложатся вражеские снаряды. Еще немного, и следующий накроет его с головой.

Денис понимал, что его сейчас просто сканируют. И врать нельзя. Но и правду сказать было самоубийством. Попытался ограничиться золотой серединой:

– Понимаешь, я никогда ничего подобного не испытывал…

– Чувство утопленника прежде тебе было не знакомо? – иронично уточнила Милена.

Сконфуженно усмехнувшись, он согласился:

– Да. Поэтому, как мне относиться к этому, я не знал. Ну и решил проверить, насколько это серьезно. Это же не криминал?

– Зная твою страсть к упорядочиванию, я уверена, что ты и таблицы какие-нибудь рисовал и галочки напротив пунктов ставил.

Денис сердито замотал головой.

– Хотя бы мысленно? Разве не так? – Милена с грустью смотрела на него.

Пришлось признаться:

– Ну было пару раз. Я же ученый.

– Первый раз слышу про такую чудную отмазку. Что ты имеешь в виду конкретно? Ученым все можно или все прощается?

Денис рассердился.

– Ни то и не другое. Но разве ты никогда в себе не сомневалась?

– Я постоянно сомневаюсь. Но я никогда в выяснение этих сомнений не привлекаю других людей. Почему я была задействована в твоем исследовании, назовем его «утопление в чужих глазах»? Об мне ты подумал? Или твои исследования не предполагают согласие испытуемого?

Денис побледнел. Она даже название угадала! Это было чревато уже крупными неприятностями. Он не понимал, как безобидная, по сути, шутка превратилась в нечто угрожающее, готовое поглотить и его самого.

Попытался еще раз:

– Милена, прости, все это ужасно глупо…

– Вот в этом ты прав: это ужасно глупо. И ни к чему. И вообще, мне пора. – Резко повернувшись, она увидела стоящий на остановке автобус и опрометью кинулась к нему, даже не попрощавшись.

Денис даже вслед ей смотреть не стал. Просто стоял посреди улицы, сжимая кулаки и кусая губы.

Неужели это все? Нет, он просто так не сдастся! Он все-таки выяснит, отчего тонет в ее колдовских глазах.

В понедельник, едва Денис пришел на работу, прозвучал звонок внутреннего телефона. Посмотрел на дисплей и замер. Звонил Артем. Что-то он ему скажет? Замедленно поднял трубку и поздоровался ставшим вдруг чужим голосом.

– Привет, пострадавший от пылкой любви! Слушай, вчера вечером тесть звонил, сказал, что дело он прикрыл. И что это было трудно. И чтоб ты больше в такие авантюры не встревал.

Денис на мгновение потерял дар речи.

– Спасибо! – хрипло выговорил он. – Передай ему мою огромную благодарность. И…, – тут он замялся, не зная, как озвучить тему материального возмещения хлопот.

Александров догадался и без слов.

– Не смеши меня. Если он что-то делает, то делает безвозмездно, то есть даром, как говаривала одна очень мудрая сова. Да и что мы с тобой можем ему дать? В общем, твою безмерную благодарность я ему уже озвучил, так что можешь отдыхать. Пока!

Денис положил трубку на место так тихо, будто боялся разбудить тяжело больного. Неужели против этой проблемы можно наконец поставить галочку о выполнении? Вот еще бы разобраться с Миленой и с чистой совестью поставить галочку и на этом выполненном задании. Он насторожился. Опять галочка? Он что, становится завзятым формалистом? Нет, с этим нужно завязывать, пока на самом деле не стал скучным педантом.

Все-таки Милена понимает его так, как никто. А чтобы ее вернуть, пора прибегнуть к каким-то решительным мерам. Но вот к каким?

В голову из решительных мер пришла только одна – кража. Но за похищение людей в УК есть статья, и весьма суровая. Да и Милене это вряд ли понравится. А так было бы вовсе даже неплохо. Денис прикрыл глаза, почувствовал ветер в лицо, мерный цокот копыт по булыжной мостовой. И украденную девушку в своих руках.

Это видение было настолько реальным, что он призадумался: кем это он был в прошлой жизни? Разбойником? Или просто в самом деле похитил любимую?

Прерывая его безрадостные раздумья, в кабинет вошел Рокшевский с нерешенной проблемой и из прошлого пришлось шустренько вернуться в настоящее.

Вечером, едва пришел с работы, к нему заявились Кругловы. Андрей Иванович просто сиял от радости, Вероника, наоборот, была угрюма и насторожена. Денис исподволь оглядел ее. Побледнела, поскучнела и глазки больше вызовом не горят. Ему стало ее жаль.

– Дело закрыли, я же говорил, что это все выеденного яйца не стоило! – Андрей Иванович попытался обелить дочь да и себя тоже.

– Что дело закрыли, я в курсе, – хмуро прервал его Денис.

Андрей Иванович подозрительно прищурился.

– Откуда? Я сам об этом узнал только час назад. А я держал руку на пульсе.

Денис молча посмотрел на него, пока до того не дошло:

– Это ты? Но как тебе это удалось?

– Неважно. Но, надеюсь, Вероника, ты сняла с меня все обвинения? Или все еще пышешь жаждой мщения?

Она молча уставилась в пол.

Чтобы смягчить неприятную ситуацию, Андрей Иванович торопливо проговорил:

– Выпустили только троих – Веронику, Виктора, и еще какого-то парня, они нигде больше не светились. На остальных завели дела по другим эпизодам, но уже в полиции. И за освобождение Вероники спасибо тебе. Не полез в бутылку, все понял и простил.

Денис не хотел принимать ангельских крылышек. Они ему были ни к чему.

– Не за что меня благодарить, Андрей Иванович. А сейчас, если не возражаете, я хотел бы переговорить с Вероникой.

Андрей Иванович суетливо засобирался.

– Да-да, конечно, я ухожу. И еще раз спасибо! – Денис пошел его провожать, и тот уже в коридоре, понизив голос, тихо спросил: – Сколько я тебе должен, Денис?

Тот отрицательно качнул головой.

– Ничего. Тот, кто помог, с меня тоже ничего не взял. Так что все о'кей.

– Есть еще у нас хорошие люди, – благодарно выдохнув эти слова, Андрей Иванович ушел, что-то приговаривая про себя и чуть приволакивая правую ногу.

Денис с горечью посмотрел ему вслед. Здорово его подкосила эта история. Вернулся в комнату к Веронике. Та сидела все в той же понурой позе.

– Я тоже виноват, надо было тебя сразу не пускать, – сердито признался Денис. – Но я никогда даже не предполагал, что в тебе коварства, как в миледи Дюма!

Вероника сразу вскинулась. Глаза засверкали, руки сами собой уперлись в бока. О смирении и прощении было вмиг позабыто.

– Ты вообще вел себя по-хамски! Мне даже и в голову не приходило, что ты меня просто не слышишь!

Денис с удовлетворением произнес:

– Очнулась наконец! А то мне уж было показалось, что в КПЗ тебя здорово поломали!

Она блестящими от гнева глазами посмотрела на него и вдруг разрыдалась.

Обнимать ее он не стал, просто молча протянул платок. Высморкавшись, она сжала платок в руке и разочаровано заявила:

– Благодарить тебя мне не за что! Если бы не ты, я бы в эту кошмарную заварушку никогда бы не попала!

С этим гордым заявлением Денис не согласился:

– А вот это вряд ли. С твоим гонором и самомнением ты бы и не в такое дерьмо, уж извини за откровенность, вляпалась. Так что считай это скромным предостережением судьбы. И извинений мне твоих не надо. Но вот моей настоящей невесте, с которой у меня из-за тебя раздрай, будь так любезна, объясни свое истинное место в моей жизни.

Вероника презрительно вскинула подбородок.

– С чего это я должна это делать? Я сказала все так, как вижу я.

– А теперь скажи ей все так, как происходило в действительности, а не со своей колокольни. И учти, не расскажешь, очутишься снова в КПЗ. И выручать я тебя больше не стану, не надейся. – Эти слова были блефом чистейшей воды, но Вероника этого не знала.

Испуганно посмотрев на твердо сжатые губы собеседника, побледнела и смогла лишь прошептать:

– Ты этого не сделаешь!

Денис упрямо склонил голову и угрожающе пообещал:

– Тебе три дня на исправление своей напраслины. Учти, хотя мне и жаль твоего отца, но конкретно ты меня своими пакостями уже достала!

Вероника изучающе посмотрела на него. Он ответил ей злым непримиримым взглядом. Пришлось красиво сдаться:

– Мне тоже жаль отца. И учти, я сделаю это только ради него!

Денис догадался, что она изо всех сил пытается сохранить лицо. Он на ее месте поступил бы так же, поэтому ничего ей на этот выпад не ответил.

Она ушла, часто дыша и усиленно хмурясь, чтоб не разрыдаться.

Денис с силой зажмурил глаза, избавляясь от напряжения. Наклонился в одну сторону, потом в другую. Присел. Вроде ничего не болит. Надо размяться в спортзале. Он там не бывал с момента нападения, почти две недели. Физические упражнения, как всем известно, лучший способ скинуть напряжение и избавиться от стресса.

Позвонил Генке. Тот опять сидел дома один, жена была на работе. Позвал в спортзал и услышал довольное:

– Потренироваться? Я всегда с удовольствием. Еду!

Зал в НИИ был открыт до одиннадцати вечера, два часа у них еще было. Поработав на спарринге, они пошли в сауну, погреться после интенсивной тренировки. И тут, глядя на разукрашенное тело Дениса, Генка пораженно присвистнул:

– Вот это да! Что-то маловато ты мне про эту драку рассказал. Я-то думал, это в самом деле смешочки и хаханьки были, а это полновесная драка! Как тебя не зашибли?