— Я, разумеется, буду рад проконсультировать его по любому вопросу, — сдержанно ответил Джон. — Насколько я понимаю, Харолд намерен продать компанию целиком?

— Подчистую, — подмигнул Джереми.

За окном гостиной мелькнули огни фар, и мужчины разошлись.

— А вот и Харолд, — произнесла Тифани с облегчением. — Пойду встречу.

Хелен слышала, как приехал Харолд. Она сразу узнала его громкий, напористый голос. Через десять минут должна прийти Тифани и забрать супницу. Пока гости будут есть первое, можно приготовить к подаче рыбное суфле, которое у Хелен получалось особенно вкусным.

— Им понравился суп, — доложила Тифани, вернувшись из столовой.

— Прекрасно, суфле они съедят с еще большим удовольствием, — пообещала Хелен.

— Миссис Партон пристает ко мне с вопросом, кто готовил обед. Вначале я растерялась, но потом сказала, что мне помогала подруга. Мне кажется, я не солгала, мы ведь с тобой действительно сдружились за последние дни.

Хелен тоже чувствовала, что привязывается к девушке все больше и больше. Как Тифани могла полюбить такого негодяя, как Харолд? — задавалась вопросом Хелен. Луиза, наверное, тоже любила его когда-то. Вот Джон, тот наверняка не очень жаловал шурина. Вспомнив о Джоне, она снова отругала себя за слабость: вместо того чтобы сосредоточиться на работе, мечтает о несбыточном.

После основного блюда настанет очередь пудинга. Хелен уже чувствовала, как внутри нарастает нервное напряжение. Чтобы отвлечься от беспокойных мыслей, она тщательно перемыла грязную посуду. Не успела поставить в сушку последнюю тарелку, как явилась за пудингом Тифани.

А в это время Джон внимательно следил за беседой Харолда с американцами, и на душе у него становилось все безрадостнее и безрадостнее. Он и сам не мог бы сказать, почему не доверяет Харолду, не было никаких явных причин подозревать того в нечестной игре. Но Джон знал бывшего родственника как облупленного: если можно обмануть, тот обманет.

В столовую вошла Тифани, разгоряченная и озабоченная. Она торжественно несла в руках блюдо с пудингом. Джон покачал головой, отказываясь от предложенного десерта, — он был равнодушен к сладкому. Зато Харолд с жадностью набросился сначала на один, потом на второй кусок.

Хелен, с превеликими предосторожностями наблюдавшая эту картину в щелку двери, с облегчением перевела дух. Осталось подать кофе с бисквитами и сыр, и она сможет уйти из этого дома. А вскоре Харолд и его гости начнут ощущать кошмарные последствия восхитительного обеда.

Дверь в кухню отворилась, и вошла Тифани в сопровождении плотного мужчины. У Хелен отлегло от сердца, когда она увидела, что это не Харолд. Тифани катила столик на колесиках, на нижней полке которого высилась горка грязных тарелок, а на верхней сиротливо стояло блюдо с остатками пудинга.

— А это кто такая? — довольно бесцеремонно спросил мужчина, судя по произношению, американец.

— Я помогала Тифани с обедом, — быстро ответила Хелен, боясь, как бы Тифани не сболтнула лишнего.

— Послушай, это твой пудинг мы ели на десерт? Ты должна попробовать его, это нечто… — К ужасу Хелен, американец подцепил на серебряную лопаточку кусок пудинга и протянул ей.

Хелен стала пятиться, пытаясь найти выход из дурацкой ситуации. Еще не хватало, чтобы она и себя накормила адской смесью. Но американец был настойчив и, судя по всему, немного пьян.

— Эдди, пожалуйста, пойдемте, — услышала Хелен спасительный голос Тифани. — Харолд ждет.

— Где Тифани, черт возьми? Давно пора пить кофе, — раздраженно сказал Харолд, оглядывая гостей. — Джон, будь добр, сходи посмотри, в чем там дело.

У Джона было большое желание послать в кухню самого хозяина, но он сдержался ради Луизы. Встав из-за стола, он с мрачным лицом направился к дверям, успев перехватить кривую усмешку Джереми Партона.

Джон распахнул дверь кухни и остолбенел от неожиданности. У завидевшей его Хелен кровь отхлынула от лица, и девушке показалось, что она сейчас упадет в обморок. Что делает здесь Джон? — промелькнуло у нее в голове.

— О, Джон, это вы! Как там, все в порядке? — Судя по непринужденному тону, простодушная Тифани ничего не заметила.

— Харолд послал меня узнать, что случилось с кофе, бисквитами и сыром, — ответил Джон.

Услышав это, Тифани забегала по кухне как ошпаренная. Американец, ища в Джоне союзника, пожаловался ему на Хелен:

— Послушай, приятель, она не хочет попробовать пудинг…

— Я не могу. У меня аллергия на орехи, а в пудинге много миндаля, — солгала Хелен. Она была в состоянии, близком к панике. Джон, конечно, узнал ее и, судя по задумчивому взгляду, который он переводил с пудинга на нее, заподозрил что-то неладное.

В какой-то момент Хелен показалось, что Джон сейчас начнет силой кормить ее пудингом. К горлу подкатил тошнотворный ком. Но Джон отобрал у американца лопаточку и строго сказал:

— Харолд хочет поговорить с вами. Радость Хелен оказалась преждевременной.

Вместо того чтобы последовать за американцем, как она надеялась, Джон задержался в кухне. Когда же и Тифани убежала, Хелен осталась наедине с Джоном. В иные времена его присутствие наполняло ее радостным восторгом, сейчас же она не испытывала ничего, кроме ужаса.

— Что ты сделала с пудингом? — спросил Джон тоном, не допускающим никаких увиливаний.

— С пудингом? Ничего… Почему ты решил, что я должна была что-то сделать?

Боже, ну почему я не успела уйти из дома раньше? — мысленно причитала Хелен. Она украдкой взглянула на настенные часы. Сколько осталось времени до начала действия добавок?

Это, конечно, зависит от пищеварительной системы каждого человека, но в среднем… Хелен услышала громкие удары своего сердца. Она должна во что бы то ни стало уйти отсюда, иначе будет поздно. Отвратительный характер Харолда ей известен не понаслышке. Хелен ни разу не видела, чтобы он бил кого-то, но догадывалась, что, если его вывести из себя, он способен и на это. Агрессивную натуру Харолда выдавало его лицо, особенно сейчас, когда он приближался к сорока годам.

— Почему ты отказалась есть пудинг?

— Я же сказала, у меня аллергия на орехи, — снова солгала Хелен, надеясь, что Джон отнесет предательскую краску, залившую ее лицо и шею, на счет нервозности, а не вины.

— Ты не страдала никакой аллергией, когда мы ужинали во французском ресторане, — напомнил Джон. — Иначе не стала бы с удовольствием есть ореховое мороженое.

У Хелен округлились глаза от удивления: он не забыл это? Она, конечно, тоже помнила, что было тогда заказано на ужин, как помнила каждое мгновение волшебного вечера и подаренные им надежды.

— Ты сколько кусков пудинга съел? — спросила вдруг Хелен.

— Нисколько, — ответил Джон. — Во-первых, обед и так получился более чем сытным, а во-вторых, я не люблю сладкое.

— Правда? Ты действительно ни крошки в рот не взял? — Она не могла скрыть облегчения.

— Да, да, совсем не ел. Итак, я спрашиваю тебя снова: что ты сделала с пудингом?

Девушка опустила голову. Она поняла, что Джон не отстанет, пока не добьется правдивого ответа.

— Я положила в него слабительное и жидкий парафин, — едва слышно призналась Хелен, чувствуя, как у нее пересохло в горле.

Джон смотрел на нее молча, словно онемел от услышанного. Хелен глубоко вздохнула и добавила с вызовом:

— Может, тебе интересно будет узнать, что Харолд не заплатил сантехникам, и в отместку те не подсоединили унитазы к сливной системе в ванных гостевых комнат…

— О Боже… — успел произнести Джон, когда за дверью послышались шаги.

Хелен почувствовала, как у нее по телу пробежал холодок страха.

— Джон… — в растерянности прошептала она. Тот, бросив короткий взгляд на девушку, очевидно, понял причину ее испуга. В тот момент, когда кто-то открыл дверь в кухню, Джон молниеносно сгреб Хелен в объятия и спрятал ее лицо на своей груди.

— Что ты делаешь, — негодующе прошипела Хелен, пытаясь вырваться.

Однако Джон нашел очень простой способ утихомирить ее. Он наклонился к Хелен и, прижавшись губами к ее губам, начал целовать ее. По спине девушки поползли приятные мурашки, голова закружилась, и Хелен растворилась в крепких мужских объятиях, словно мороженое в горячем шоколаде.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — Хелен вздрогнула, услышав сердитый голос Харолда.

— А это еще что такое?! — прогремел он. Хелен поняла, что гнев направлен на нее, и, дрожа от страха, еще теснее прижалась к Джону. Нервы ее были натянуты до предела.

— Эта моя подружка, Харолд, — небрежно бросил Джон. — Мне бы не хотелось нарываться на неприятности с полицией после обильных возлияний у тебя за обедом, и я попросил ее заехать за мной.

— Твоя подружка? Очень хорошо! — рявкнул Харолд с ядовитым сарказмом. — Но в данный момент у тебя есть более серьезные дела. Любовью на моем кухонном столе займешься как-нибудь в другой раз…

Вдруг Харолд внезапно замолчал и, схватившись руками за живот, бросился вон. Хелен слышала его торопливые шаги по коридору, сопровождаемые громкими стонами. Вскоре к хозяину присоединились и гости, оглашавшие холл жалобами на рези в животе. Обезумевшие от боли люди метались из угла в угол, не понимая, что с ними происходит.

— Пошли, — скомандовал Джон, слегка ослабив объятия.

Хелен надеялась, что он отпустит ее совсем, но Джон крепко держал ее руку, направляясь к черному ходу. Хелен возмущалась, пыталась вырваться, но Джон строго сказал:

— На твоем месте я бы постарался смыться отсюда как можно быстрее, пока еще не поздно.

— Это я и собиралась сделать, — с вызовом ответила Хелен. — И, если ты отпустишь мою руку, я…

— Тифани, где эта чертова повариха?! — кричал в холле взбешенный Харолд, перекрывая вопли гостей.