Вчера был вторник, и теперь Жувен с гордым видом выдал свою сенсацию:
— Там парень был! Этот тип решил на старости лет масть сменить! Я их гнездышко засек, к пятнице оборудование поставлю. Или ты сам хочешь?
— Да нет, продолжай. Я завтра снова уезжаю.
— Клиент выгодный?
— Да нет. Это друг один на юге — собирается разводиться и хочет, чтобы я ему помог кое в чем.
Почти правда...
— Но отчет ты пишешь сам!
Как объяснял сам Жувен, из полиции он ушел именно потому, что не любил писанины. Правда, Тед слышал от людей другую версию, связанную с женщиной.
Решив главную проблему, Жувен обратил, наконец, внимание и на газету:
— А-а, эта... Ничего себе история — что-то тут не вяжется, я это еще с утра понял.
— А что не вяжется?
— Если бы похитили, так уже выкуп попросили бы. А если сама сбежала — так чего вдруг, с вечеринки? Нет, помяни мое слово, баба больная на всю голову — думаю, через пару недель труп вместе с камушками где-нибудь всплывет.
— С какими еще камушками?
— Ты что, не видишь? — Жувен щелкнул по фотографии. — Она же цацками, как елка, обвешана. Спорим на сотню, что скоро труп найдут? И еще на сотню, что она сама с больной головы решила утопиться?!
Клюнул! Теперь — подсекать!
— Да брось ты... Я так думаю, что похитили ее, и после того, как этот мудак сказал, что заплатит, стребовали деньги. Может, она вообще уже дома?
— Ну, как ее могли похитить? Там же сотня человек была! Что, думаешь, никто бы не заметил? Нет, сама она смылась — топиться или вешаться. Или где-нибудь в мотеле снотворное приняла.
— Тогда уже нашли бы.
— А я сейчас позвоню ребятам — узнаю! И если еще не нашли — спорим на пару сотен?
— Уж и на пару сотен...
— Ладно, я пошел звонить.
Вернувшись через пять минут, Жувен доложил, что Рене пока не нашли — ни живую, ни мертвую. Об этом Тед, как ни странно, догадывался. Зато таким способом он сумел узнать, что французская полиция тоже подключилась к поискам Рене. Значит, на улицу ей высовываться нельзя, и ее драгоценности почти наверняка в розыске...
На пари пришлось согласиться, зато теперь Жувен будет до конца жизни уверен, что инициатором и разговора, и пари, и — главное! — звонка приятелям в полицию был он сам.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Домой Тед приехал лишь в девять вечера. Выйдя из машины, поднял голову, увидел свет в собственном окне — и на душе стало легко и весело.
Он прекрасно понимал, какие трудности ждут их впереди, но думать об этом не хотелось. Хотелось просто радоваться и ощущать себя почти молодоженом. Поддавшись какому-то дурацкому импульсу, он даже купил по дороге букет цветов.
Рене выскочила в коридор, едва заслышав шум в дверях. Ему показалось, что она собиралась броситься ему на шею, но в последний момент остановилась.
— Ну вот... Как ты тут? — сказал он, потому что надо было что-то сказать.
— Тут хорошо, — она смущенно улыбнулась, — очень свободно.
Тед не совсем понял, что она имела в виду — всю его квартиру можно было разместить в одной ее спальне.
Вручив ей цветы — хорошо, что догадался купить, она явно обрадовалась! — он поволок остальную свою поклажу на кухню, на ходу продолжая говорить:
— У меня тут газета — Виктор сделал заявление для прессы. Почитай, интересно. Сейчас я тоже приду, только с продуктами разберусь.
К тому времени, как он появился в гостиной, Рене сидела в кресле, как-то враз помрачневшая и осунувшаяся.
— Он хочет сделать из меня сумасшедшую, — это было первое, что Тед услышал.
Похоже на то... Стоит ей попасться в руки полиции, как Виктор, под предлогом заботы о ее здоровье, сделает все, чтобы она сразу же оказалась в «санатории» и не вышла оттуда до конца жизни.
Тед подошел и, обняв за плечи, притянул ее к себе.
— Не надо. Ты же и раньше знала, что он сволочь... — Рене молчала, уткнувшись виском в его бок. Поглаживая ее по голове, он продолжил: — Не бойся его. Мы справимся, обязательно справимся, — вспомнил то, что ей было важно и добавил: — И собак твоих тоже найдем. Обязательно.
Он продолжал гладить ее по голове, пока не почувствовал, что она расслабляется — тогда отошел и сел в кресло, подвинув его так, чтобы столик не разделял их.
— Теперь слушай. Тебя уже ищут и во Франции, так что показываться на улице нельзя. Я завтра с утра уеду дня на три, а тебе придется сидеть здесь и ни в коем случае не выходить из квартиры.
— Ты поедешь продавать драгоценности?
— Тут тоже все не просто... Покажи, что там у тебя есть.
Рене принесла сумку и высыпала содержимое тряпочного свертка на стол: серьги, два кольца, браслет, часики «Пиаже» с бриллиантами, пара заколок для волос и колье. Все сверкало и переливалось, как в витрине ювелирного магазина, составляя странный контраст с прожженной в нескольких местах кожаной столешницей, на которой едва ли когда-либо лежало что-нибудь подобное.
— Да-а, — Тед взял в руку браслет, взвесил на ладони, потом покрутил в руке кольцо, любуясь блеском. — Красивые вещи... и дорогие. Конечно, застрахованы?
— Да, разумеется.
— Значит, у страховой компании есть их точное описание. Скорее всего, они уже в розыске.
— То есть... их невозможно продать?
— Почему, — он пожал плечами, — можно. Есть люди, которые возьмут, но очень дешево — процентов за десять от настоящей цены.
— Ты сможешь это сделать? — перебила его Рене.
— Могу попробовать. Но лучше бы обойтись без этого — риск очень большой, а дадут мало.
— Нам нужны деньги.
— Я уже думал об этом, — Тед замялся, вздохнул и решительно сказал: — Я попытаюсь достать их другим способом.
— Каким?
— Одолжить. У меня есть один знакомый, через него это можно сделать. Я с ним уже созвонился и завтра к нему поеду.
Рене сердито поморщилась.
— Надо было попросить у Бруни, она бы дала. Но я думала, что это, — кивнула на стол, — легко можно будет продать...
— Не жалко? Они очень красивые.
Она зажмурилась и замотала головой.
— Я их вообще видеть не хочу. Виктор часто мне что-нибудь дарил, после того, как... бил меня. Вместо извинения. — Презрительно ткнула пальцем в сверкающий браслет. — Вот это, например, он подарил после того, как руку мне сломал.
— А это? — Тед приподнял колье — рубины в обрамлении бриллиантов. Спросил — и в тот же миг пожалел об этом, увидев исказившееся лицо Рене.
— Это когда ребенок... — она криво улыбнулась. — Я выбирала самое... такое, что не жалко.
— Я возьму пару вещиц — на случай, если захотят залог. — Он выбрал из кучки браслет и серьги. — Вот это. А остальное забери пока обратно, или, если хочешь, можно положить в сейф.
— А где сейф?
— Здесь! — усмехнулся Тед, кивая на одну из двух парных японских картин — тушью по шелку — висевших на стене гостиной. Эту идею он почерпнул именно в ее доме.
Встал и, проходя, потрепал Рене по плечу. Он уже начал понимать, что его прикосновения ей не то чтобы неприятны — она просто не привыкла, чтобы к ней кто-то прикасался. Вот и сейчас она подняла голову и неуверенно улыбнулась.
Нажав замаскированную кнопку, он откинул картину и открыл сейф.
— А это у тебя пистолет? — послышалось сзади.
Тед кивнул, почувствовав себя почти Джеймсом Бондом. Неважно, что пистолет он не брал в руки уже лет пять, да и до того стрелял только по бутылкам.
Стоило драгоценностям исчезнуть со стола, как Рене сразу расслабилась, будто стряхнув с плеч какую-то тяжесть. Вытащила из сумки пачку немецких марок.
— Возьми!
Брать у нее деньги Теду было неприятно — он все никак не мог воспринимать Рене как клиентку.
— А сколько тебе вообще денег нужно? Сколько просить?
— Не знаю... Заплатить адвокату — он наверняка потребует какую-то сумму на предварительные расходы. Одеться — я же не могу к нему идти в таком виде. И... найти собак — это самое главное, и я не знаю, сколько на это надо. И всякие другие расходы.
— Тысяч десять марок хватит?
— Бери лучше двадцать — мало ли что.
— Там могут потребовать очень большие проценты, — попытался объяснить Тед.
— Ну и что? Как только ты найдешь собак, я смогу пользоваться своим счетом... или ты считаешь, что это займет больше месяца?
— Нет, не думаю. Я вернусь дня через три, побуду тут пару дней, устрою тебе встречу с адвокатом — и поеду за собаками.
— Думаешь, ты быстро их сможешь найти?
— Конечно! Я же профессионал — и не такое находил!
А живы ли еще эти собачонки? Ладно, неважно — главное, чтобы она хоть немного приободрилась.
— Все, дела закончены. Теперь пошли учиться готовить!
Обучение кулинарной премудрости свелось к объяснению правил пользования микроволновкой и электродуховкой. Напоследок — высший кулинарный изыск! — Тед приготовил омлет, подробно объясняя Рене каждый этап этого непростого дела, после чего урок был закончен, ведь есть холодный омлет — это кощунство!
Они засиделись до ночи — сначала на кухне, потом, прихватив с собой недопитую бутылку вина и бокалы, перешли в гостиную. Рене оставила где-то свои золоченые тапки и сидела босиком, подвернув под себя ноги, словно всю жизнь провела в этом кресле.
Разговор то затухал, то возобновлялся — об одном, о другом... Тед мгновенно чувствовал, когда она вспоминала о Викторе: какое-то случайное слово, жест — и черты ее сразу заострялись, а брови сдвигались. Потом она заставляла себя отбросить это воспоминание, как кусок грязи, и через пару минут уже снова улыбалась.
"Наследница" отзывы
Отзывы читателей о книге "Наследница". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Наследница" друзьям в соцсетях.