Маша, держись…

Не сдавайся, маленькая, борись…

Борись ради него, ради нас…

Вы все, что у меня есть…

Его одежда была в крови, костяшки рук — сбиты. Да и лицо явно пострадало в добавок к уже имеющему шраму. Удивительно, но я вздохнула с облегчением. Попробовала прислушаться к себе — вроде ничего не болело. Только было сонно. Пошевелив рукой, невольно дернула ладонь Олега, и он тут же открыл глаза.

Его цепкий взгляд я не забуду уже никогда.

— Маша…

— Что… что с ребенком? — спросила то, что волновало больше всего.

— С ним все нормально, — хрипло ответил мужчина, садясь поудобнее и разминая шею. — Валентин Иванович сказал просто сильный стресс….

И я выдохнула с облегчением.

— Ты ранен? — тихо спросила, осторожно оглядывая Волкова.

— Так, мелочи.

— Тебе нужно к врачу, — заметила я, поняв, что действительно беспокоюсь о нем.

— Позже, — отрезал он. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально… Только страшно немного…

Волков пересел ко мне на кровать и осторожно, едва ощутимо прикоснулся к моей щеке.

— Тебе нечего бояться, зайчонок. Никто больше не посмеет тронуть тебя.

С горечью подумала, что так он уже говорил. Но сказать это язык не повернулся.

— Я долго спала?

— Пару часов. Тебе дали успокоительное, чтобы… В общем, чтобы ты отдохнула.

Какое-то время мы сидели молча, глядя друг на друга. Мне было страшно. От того, что случилось, что это вот — и есть жизнь Волкова. Мужчины, с которым я повязана на всю жизнь и который не отпустит ни меня, ни ребенка.

— Маша, клянусь, больше такого не повториться, — тихо произнес он, словно почувствовав мои мысли. — Это… моя вина.

— Что произошло? — Олег нахмурился и покачал головой. — Я имею право знать! Раз уж ты втянул меня во все это!

— Есть люди, нехорошие люди, которые пойдут на все, чтобы причинить вред мне или моим близким. Поэтому вопрос охраны и безопасности больше не обсуждается. Надеюсь, с этим спорить ты не будешь?

— Не буду, — послушно согласилась я. Да после того, что случилось, я даже не представляла как дальше жить, не сходя с ума от постоянного страха.

— Вот и хорошо. Тебе нечего бояться — я позабочусь обо всем. Просто доверяй мне.

Он наклонился и осторожно поцеловал меня в лоб, а я как-то даже немного разочаровалась. Но следующим поцелуй был ниже и еще… И потом уже по-настоящему.

— За дверью — моя охрана. Круглосуточная. Завтра я навещу тебя, — сказал он, с трудом отстранившись.

— Что?! Ты уходишь?! — тут же запаниковала я. — Олег, нет! — Я ухватилась за его руку изо всех сил. Он лишь мягко накрыл мою ладонь и также мягко отцепил.

— Маша, мне нужно решить несколько важных дел и позаботиться о твоей безопасности в первую очередь. Да и помыться бы не мешало, — вдруг усмехнулся он.

А мне стало неловко за свою реакцию. Конечно, я тут же отпустила его.

— Да, прости… просто мне очень страшно и я… — голос сорвался, и я отвернулась.

— Понимаю, — терпеливо сказал Волков. — Как только Евсеев отпустит тебя — вернешься домой. Но пока… К тебе никто не придет, поверь мне. Никто не побеспокоит. Ты мне веришь?

— Верю…

— Вот и молодец.

Сжав ладонь напоследок, мужчина вышел, а я осталась одна. Несмотря на пережитые эмоции, спать все еще хотелось. И хотя я продолжала нервничать, все же сама не заметила, как заснула.


- 34 -


Волков


Я давно не испытывал такого страха. Не за себя. За кого-то другого. Даже когда Арес был на волоске, не было такого. Было четкое понимание как вытащить друга, как обезвредить шального ублюдка, но страха… Нет.

Зато я в полной мере ощутил это блядское чувство, когда увидел Машу в руках того недоноска, что посмел притронуться к ней. На глаза словно пелена упала. Мало что помнил из происходящего.

Повезло, что Арес привел в чувство — я даже не осознал, что прошептала Маша, потеряв сознание.

Наверное это были самые долгие минуты в моей нынешней жизни, пока Евсеев проводил диагностику и отказался впускать меня в палату.

Она была там, одна, бледная, перепуганная.

И возможно теряла нашего ребенка…

Из-за меня.

Опять.

Злость и ярость мешали думать рационально. Нужно было собраться, но в тот момент я не мог думать ни о чем. И снова Арес подставил плечо.

Друг. Брат.

Лишь узнав, что с ребенком все порядке, меня немного отпустило. Если бы я только знал чем закончится наша поездка…

Снова и снова прокручивал нашу перепалку, страхи девочки, что вылезли наружу, и все, что я хотел бы объяснить ей, но не мог. Попросту не знал как.

Больше всего хотелось остаться с ней, лечь, прижать к себе — перепуганную, дрожащую и успокоить, доказать, что ей больше ничего не грозит.

Но нужно было разгребать ту кучу дерьма, что свалилась на наши головы.

Самойлов сделал свой ход. Выблядок, которого давно пора было кончать. И если раньше я хотел обойтись малыми мерами, то теперь — нет. Он умоется кровью, падет так низко, что будет сожалеть о каждой лишней минуте своей никчемной жизни.

Ярость топила разум, требуя выхода.

— Что думаешь делать? — спросил Арес, когда я наконец привел себя в порядок и выбросил одежду, пропитавшуюся кровью самойловских ушлепков.

— Убивать. Медленно и верно.

— Понимаю. И даже поддерживаю. Но что по факту? Сможешь доказать, что это его рук дело?

Здравомыслящий друг. Только он порой сдерживал мою злость. Как и я его, если прижимало.

— Мне и не надо доказывать! Лысый Лерыч — одна из шавок Ростова. Два и два сложить несложно.

— Для нас. Что скажешь на высшем собрании? Они отбрешутся. Скажут дали кривую наводку на цацки. А бабу просто прихватили. Вели вас грамотно, машину ты взял обычную. Ребят не было.

— Ты понимаешь что они могли с ней сделать? — тихо спросил, отвернувшись к окну. — Понимаешь, ЧТО стоит для меня на кону?

— Понимаю, — тихо ответил Астахов, подходя ближе и кладя ладонь на плечо. — Но действуя на эмоциях, ты лишь поможешь им.

Тяжело вздохнув, признал его правоту. Я не мог ошибиться. Не в этот раз. Расплата станет чудовищной.

— Я знаю, что ты пойдешь до конца. И я встану рядом. Но прошу — не пори горячку. У нас есть план. И мы его воплотим. Иначе эта тварь зашкерится и хер его выманишь. Давить так всех сразу.

— Она могла его потерять, понимаешь? — с отчаянием произнес я, сжимая в бессилии кулаки. — Мы могли не успеть…

— Могла. Но даже если бы это случилось, будут еще дети, — резко припечатал Арес, и я зло зыркнул на того. — Цинично. Да. Но если предаваться рефлексии, лучше не станет.

— Может еще что посоветуешь, мозгоправ хренов?! Она никогда бы не простила этого! И так шугается от меня, как от прокаженного…

— И посоветую. Есть у меня кое-какая инфа, которая тебе не понравится, Олег.

— О чем ты? — тут же насторожился я.

— Предупреждаю — тебе предстоит сделать нелегкий выбор. И если Маша тебе действительно так дорога, выбрать ты должен правильно…

Я ждал чего угодно, но не того, что услышал. Оглушенным новостями и тем, что придется сделать, так и остался молча стоять. Даже когда Арес ушел, забрав с собой мое спокойствие…

Дальше — только пропасть. И без новых шрамов не уйдет никто…

Ни я, ни она… Но справимся ли мы с этим? Простит ли она меня?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- 35 -


Казалось, я выспалась на неделю вперед. Самочувствие было вполне нормальным. Разве что воспоминания о пережитом ужасе беспокоили меня. Я старалась не думать об этом, но сложно забыть, когда у тебя на глазах фактически убивают людей. Да, в тот момент вопрос стоял ребром, но все же это было… слишком для меня.

Олег наведывался ко мне каждый день. Привез телефон, чтобы я звонила брату. Иногда мы просто сидели вместе, ничего не говоря. После первого визита он стал очень задумчивым и мрачный. Впрочем, это было неудивительно после всего, что случилось.

Мне хотелось спросить, что это были за люди, но я боялась. Стоило заговорить о том дне, как Волков замыкался и становился еще более угрюмым. Наше хрупкое перемирие было мне дороже. Рядом с ним становилось спокойнее.

То как он спас меня, произвело по-видимому достаточно большое впечатление. Сейчас многие вещи казались глупыми и незначительными. И я все чаще ловила себя на мысли, что скучала по нему.

Наши встречи не были долгими — дел было много. Так говорил Олег.

Но неизменно каждый раз он обнимал меня, целовал, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не зайти куда дальше. А стоило спросить, когда я вернусь к нему домой, лишь уходил от ответа.

Приходилось терпеливо ждать. Слова, которые он сказал мне до этого много для меня значили. Возможно, он даже не понимал как много. Но это было так. Может, это глупо и наивно, но мне хотелось этого — ласковых слова, объятий, ощущения, что я не одна.

Раз за разом он повторял, что мне нечего бояться, что он нас защитит.

Ни разу он не повторил того, что я подспудно ждала…

Вы все, что у меня есть…

Как не было и слов любви. Наша ситуация оказалась настолько запутанной и нестандартной, что я была рада и тому, что уже наладилось. Я стала замечать мелочи, на которые раньше не обращала внимание — что у Олега шершавые ладони, хотя он казалось бы работает с бумагами, что если он улыбается, пусть и неохотно, то его шрам почти незаметен… Да много всего. Мне нравился его запах, который теперь ассоциировался у меня с безопасностью.