Тогда-то я и поняла, куда мы шли.

— Нет, — сказала я, останавливаясь и вырываясь из его хватки. — Только не в мастерскую. Я в эту мастерскую не зайду.

— Не вопрос, — отозвался Ругер, на ходу меняя направление.

Теперь мы шли за Оружейную. Проходя, я увидела Дансер, которая смеялась и указывала на меня.

Подруга называется.

По лестнице мы поднялись на третий этаж. Ругер направился в открытую дверь одной из комнат, но там мы увидела стоящую на коленях женщину, которая отсасывала парню, которого я никогда раньше не видела.

— Одеяло возьму, — обратился к нему Ругер, снимая одеяло с кровати.

Парень кивнул, и мы вновь вышли, что хорошо, потому что там я уже начинала чувствовать себя некомфортно. Ругер повел меня еще на один этаж выше, а потом открыл передо мной дверь на крышу. Пространство было широким, с высокими парапетами по краям. Небольшой откос, правда, тоже имелся. И тут мы были совершенно одни на открытом пространстве.

— Тут не намного лучше, чем в мастерской, — высказалась я, а Ругер повернулся на мои слова, приподняв бровь.

— Мать твою, ты серьезно? — спросил он. — Я нашел единственное место на милю вперед, где мы могли бы побыть одни, а ты будешь мне из-за этого выговаривать? Кроме того, это традиция. Парни всегда трахают тут девушек. Черт, Хос сделал Мари предложение на крыше.

Я поморщилась.

— Думаю, тут не так уж и плохо, — сказала я.

— Что же, это большое облегчение, — пробормотал он, расстелая одеяло.

А потом его руки запутались в моих волосах, а рот накрыл мой рот.

Я даже толком не помню, как оказалась под ним. И совершенно точно не помню, что случилось с моими трусиками, хотя подозреваю, что их украл Ругер. У него, кажется, пунктик на трусиках.

Вот что я отлично помню, как пыталась не закричать, когда его рот глубоко всосал мой клитор. Еще помню, как он вошел в меня, заставляя широко развести ноги, что натолкнуло меня на мысль, что я без ума от этого мужчины не только потому, что он заботится о Ноа.

Мать моя, он отлично умел это делать.

После первого раунда воссоединительного секса мы сделали небольшой перерыв, переместившись в тенек за небольшой пристройкой, которая вела на лестницу. Ругер лег на спину и соорудил для меня в своих руках небольшое гнездышко, в котором я тесно к нему прижалась. Ругер не забрал с собой с прошлого места никакой одежды, и я поняла, что его совершенно не заботило, что он находится совершенно голый на улице, чему я была только рада, ведь я могла наслаждаться этим видом.

Перекатившись на бок, я начала целовать его грудь.

— Хорошо, — хрипло произнес он. — Боже, как же долго я к тебе не прикасался.

— Я тоже по тебе скучала, — ответила я.

Татуировка на груди так и манила меня, поэтому я начала языком обрисовывать ее контуры. Мне нравился его вкус, слегка солоноватый, но такой мужской. Нравились его крепкие мышцы, и где-то глубоко внутри я признавала, что мне нравилось то, что он готов сделать для меня все, что угодно.

Не важно что.

Спустившись ниже, я отыскала кольцо в соске и подцепила его языком.

— Как думаешь, мы уже можем поговорить? — спросил Ругер.

Неохотно, я все же решила все прояснить.

— Да, скорее всего, — ответила я, посмотрев на него. — Нужно разобраться в наших отношениях, понять, кто мы друг для друга.

— Тогда давай будем официально парой, — предложил он. — Я хочу, чтобы ты стала моей старухой, уверен, ты об этом знаешь. Ты к этому готова?

— Думаю, да, — согласилась я. — Ты серьезно говорил о верности? Ну, после того, как приехал за мной и помог мне с Эм в ситуации с Дьявольскими Джеками? Ты серьезно говорил о том, что не будешь больше ни с кем спать? Потому что для меня это до сих пор камень преткновения.

— Абсолютно серьезно, — ответил Ругер, смотря при этом прямо мне в глаза. — Детка, я ни с кем больше не спал. С тех самых пор, как трахнул тебя в мастерской. Признаюсь, я об этом подумывал, но все они были не те. И мне ничего не хотелось.

У меня перехватило дыхание.

— Так почему же ты продолжал утверждать, что не будешь давать никаких обещаний? — я была поражена. — Я-то думала, что ты трахаешь девчонок направо и налево.

— Я всегда тебе говорил, что не буду врать, — ответил он. — Не хотел давать обещаний, которые не смог бы сдержать. Но, черт, Соф, когда я понял, что мог тебя потерять... Все сразу же быстро стало очевидно. Мне больше ни до кого нет дела, детка. Я люблю тебя. Думаю, я полюбил тебя с самого начала, обнаружив тебя с Заком на своем диване. И очень долго пытался себя в этом разубедить, но это ни к чему не привело.

Непроизвольно я часто заморгала. Он любит меня. Ругер любит меня. Думаю, я давно это знала. Невозможно так заботиться о ком-то, как Ругер заботился о нас с Ноа, если ты не любишь этого человека.

Но услышать это в живую все же было очень здорово.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, тут же смутившись. — Думаю, уже давно. Ты всегда мне помогал.

— Именно так и поступают люди, когда от кого-то без ума, — сказал он с полуулыбкой на губах. — Поверь, я бы не стал тебе помогать переезжать, устанавливать засовы на окна и делать все остальное дерьмо, если бы ты не была королевой моего сердца, детка. Я гребаной благотворительностью не занимаюсь.

Я засмеялась. Взгляд его был таким пристальным, что выдержать его еще хоть секунду я не смогла. Вместо этого я посмотрела на его плечо и впервые хорошо рассмотрела татуировки на нем. Там было много круглых пятен, слегка смазанных, будто бы очертания маленьких комет.

— Что они значат? — спросила я.

— Что?

— Татуировки на плечах. Я давно пыталась их хорошенько рассмотреть. Я таких больше ни у кого не видела.

Он приподнялся, облокотившись сзади на локти, и внимательно на меня посмотрел.

— Сядь на меня, — проговорил он.

Я приподняла бровь.

— Уже готов ко второму раунду? — уточнила я. — Или пытаешься замять вопрос? Дай угадаю, ты тогда напился, и теперь не можешь вспомнить, что они значат.

Он медленно помотал головой.

— Нет, я прекрасно помню, — ответил он. — Давай, садись на меня. Хочу тебе кое-что показать.

Подозрительно посмотрев на него, я все же перекинула ногу через его бедро. Его член оказался как раз у моего входа, и по телу тут же разлилось желание. Не только он был готов к продолжению.

— А теперь положи руки мне на плечи, — попросил он.

— Что?

— Положи руки мне на плечи.

Я так и сделала. И в этот момент все поняла.

— Господи, какая же ты свинья! — изумленно воскликнула я. — Какой придурок делает татуировки отпечатков пальцев на плечах? Неужели девкам, которых ты трахал нужна была инструкция, за что держаться, чтобы не свалиться?

Сначала у него расширились глаза, а потом он начал смеяться. Я убрала с него руки, но смотреть продолжила. Попыталась встать, но он крепко удерживал меня за талию. Затем прекратил ржать и улыбнулся мне.

— Во-первых, некоторые из них действительно были настолько глупы, — заметил он. — Но, вообще-то, это твои отпечатки, детка.

Я недоверчиво уставилась на него.

— Ты, наверное, уже и не помнишь, но это произошло той ночью, когда родился Ноа, — сказал он. — Мы были на обочине дороги, и ты держалась за мои плечи, пока тужилась.

Осознав, что говорит Ругер, я подалась вперед и снова приложила подушечки пальцев к его татуировкам. Идеальное совпадение.

— Я толком даже не знаю, как объяснить тебе, что произошло той ночью, — продолжил он. — Соф, это было настолько странно. Я понятия не имел, что делать. Никогда в жизни не видел ничего подобного, и даже близко никогда ничего похожего не испытывал. Ты так старалась, чтобы подарить Ноа жизнь. Все, что я мог делать, — держать тебя, надеясь, что ничего не испорчу. Ты так сильно сжимала мне плечи, что они ныли еще много дней. Ты впивалась в них ногтями, оставляя синяки и отметины. Боже, ты была такой сильной.

Мысленно я вернулась в ту ночь, вспоминая, как сидела на земле на обочине дороги. Ту боль. Тот страх.

Радость, когда впервые взяла Ноа на руки.

— Прости, — мягко произнесла я. — Не хотела сделать тебе больно.

Он фыркнул и улыбнулся.

— Детка, ты не сделала мне больно. Ты пометила меня. А это большая разница. В ту ночь произошло самое важное событие за всю мою жизнь. Я поддерживал тебя, поймал Ноа — все это изменило меня на всю оставшуюся жизнь. И я не хотел забывать. Поэтому, когда синяки начали проходить, я пошел и набил на их местах татуировки, чтобы уж точно не забыть.

— Черт, — произнесла я, осторожно касаясь татуировок пальцами. — Похоже, это самое милое, что я когда-либо слышала.

Я почувствовала, как его член начал увеличиваться, и Ругер ухмыльнулся.

— Настолько милое, чтобы снова потрахаться? — спросил он. — Потому что я уже рассказывал эту историю девчонкам раньше, и она срабатывала каждый чертов раз. Они тут же выпрыгивали из трусиков, как только ее слышали. Я не смогу вынести, если ты будешь именно той, кто воздержится, учитывая, что история о тебе.

Я начала хохотать, и тут Ругер подмял меня под себя и завел мне руки за голову. Смех стих, когда его член нашел мой вход.

— Люблю тебя, детка, — произнес он, медленно погружаясь в меня. — Обещаю, я всегда буду рядом.

— Знаю, — зашептала я в ответ. — Ты всегда и был. Я тоже люблю тебя, Ругер. И клянусь, расскажешь эту историю еще хоть одной девушке, я срежу с тебя эти татуировки.

— Заметано, — усмехнувшись, заявил он.

Наклонившись, я поцеловала его, пока он медленно входил и выходил из меня, при каждом толчке задевая клитор. Я подняла ноги и оплела ими его бедра, закрыла глаза от солнечного света и позволила восторгу, вызванному его большим членом, полностью завладеть мной.

Я любила этого человека.

Любила то, как он заботился обо мне, как тревожился о моем сыне, и любила то, как ему всегда удавалось разгребать все то ужасное, что случалось в моей жизни.