Ребекка Дан - Наш секрет

– Детка, я всегда прав.

Он распахнул дверцу, и она забралась внутрь.

Браслет Джастина лежал у нее в кармане. Она также удалила сообщение, которое послала накануне вечером. В нем было всего несколько слов: «Я знаю, что случилось. У меня есть план. Дейв».

Зак включил музыку, и они поехали в Лондон.

Двадцать два года назад во время метели одна девушка постучала в мою дверь и попросила ее впустить. А теперь я вернулся в Северный Норфолк, чтобы сделать то же самое.

И снова, как много лет назад, шел снег.

Я слышал о классной небольшой итальянской траттории, которая открылась на побережье и получила восторженные отзывы. Все сходились во мнении, что шеф-повар в этом заведении отличный. Я очень хотел посетить эту тратторию и проверить это лично.

«Маленькая траттория» прилегала вплотную к французскому кафе «Графин». Судя по картинкам из интернета, в траттории была уютная, приятная обстановка. Маленькие столики стояли близко друг от друга, а полумрак добавлял месту загадочности. Траттория считалась особенным заведением, и столик в ней нужно было заказывать заранее. В такой вечер, как сегодня, в ней, вероятно, яблоку будет негде упасть.

Но когда я подошел ко входу и с замиранием сердца остановился, оказалось, что в траттории царит странная тишина. Везде горел свет, но… Я заглянул в зал через стекло.

И в этот момент кто-то резко открыл дверь. Я споткнулся и ввалился внутрь, схватившись за ручку двери, чтобы не упасть и не разбить голову. Дверь протащила меня до самой стены. Со стороны я, наверное, был похож на человека, который учится кататься на водных лыжах.

– О боже! Простите! Вы в порядке?

Передо мной стоял молоденький официант. У него было прыщавое лицо и высокий голос.

– Да, – ответил я, выпрямившись и откашлявшись, словно я всегда так захожу в помещение, потому что прохожу пробы на участие в боевике. – Я в порядке.

– Простите, что так получилось, – снова извинился официант, с невозмутимым видом протягивая мне меню, словно это не он только что чуть не убил меня. – У нас сегодня только пять столиков заказаны.

Я отряхнул воротник шерстяного пальто, рассыпав по полу немного снега.

– Снегопад, – заметил я, вытирая ноги о половичок.

– Ага, – согласился официант. – Садитесь, где хотите. У нас очень тихо.

Он оказался прав. В зале даже не играла сентиментальная псевдоитальянская музыка, которая хоть как-то могла нарушить тишину. Лично мне это казалось плюсом, потому что в настоящих тратториях шум обычно создавали клиенты. Сегодняшний вечер, однако, очевидно, был исключением. Единственным звуком, проникавшим в зал, было капанье тающего снега где-то снаружи.

Несмотря на странную тишину, само заведение производило прекрасное впечатление. Это был переделанный одноэтажный сарай, в котором сохранились все его особенности, включая толстые потолочные балки. На столах были постелены скатерти в красно-белую клетку, стекло поблескивало в свете зажженных свечей, и я с радостью увидел за стойкой бара стену, уставленную винными бутылками. Я улыбнулся, подняв воображаемый тост в честь Бретта, и посмотрел на официанта.

– Вообще-то, – начал я, испытывая легкое волнение, – я надеялся повидать Дарси Рид.

– Вот как? – ответил официант озадаченно. – Боюсь, сегодня ее не будет.

Моя надежда померкла.

– А-а, хорошо.

– Вы с ней договаривались?

Я покачал головой.

– Нет, я хотел сделать сюрприз. – И тут мне в голову пришла одна мысль. – Вы не знаете, она сейчас дома?

– Простите, сэр, но я не могу дать вам ее домашний адрес, – серьезным тоном ответил официант, словно я был похож на какого-то бандита.

– Все в порядке, не волнуйтесь, – сказал я, возвращая ему меню, потому что собрался уходить. – У меня есть ее адрес.

– Раз уж вы здесь, не хотите ли купить немного соуса аррабиата? – спросил официант, все еще надеясь продать мне что-нибудь.

– Э-э, нет, – ответил я, – спасибо.

– Может, аперитив? Антипасто?

– No, grazie. Sei stato molto utile[22], – пробормотал я, надеясь, что теперь он заткнется. Так и случилось. Но потом мне в голову пришла неплохая мысль. – Вообще-то, – сказал я, – я возьму бутылку шампанского.

Он принес мне бутылку за сорок пять фунтов. Я дал ему банкноту в пятьдесят фунтов и сказал, что сдачи не надо. Я не знал, хорошее это шампанское или нет, но пробка была закрыта золотистой фольгой, а на этикетке было написано «Игристое». Как по мне, этого достаточно для подобного случая.

Я поднял воротник и вышел на улицу, прижимая бутылку к груди, чтобы не разбить, если вдруг поскользнусь на льду. Примерно через десять минут я подошел к коттеджу Дарси.

Кое-что я уже знал. Мы обменялись несколькими сообщениями после того, как мы с Иззи уехали в Лондон. Перед Рождеством она написала мне письмо. Ее план, как оказалось, предполагал выжидать, пока не случится неизбежное. И оно таки произошло. Дарси надоела Заку, и он бросил ее, уехав в Солт-Лейк-Сити с какой-то медсестрой, с которой познакомился в социальной сети для романтических знакомств. Все это произошло спустя несколько месяцев после их переезда в Лондон. Дарси собрала вещи и уехала назад в Норфолк, сняв свой же коттедж у инвестора, который купил его у ее сестры.

Дарси приложила к письму мой браслет. Она нашла его под диваном в доме Зака после того, как он и его дружки меня там избили. Так она поняла, что он сделал.

Я тут же написал ей, сообщив то, что, как я надеялся, она уже знала – что Иззи не беременна, что я люблю Дарси и всегда любил и что лишь угрозы Зака не позволили мне рассказать ей все это тогда в коттедже.

По иронии судьбы, именно ложная беременность Иззи заставила ее бросить меня семь месяцев назад. Мое место занял некто по имени Генри, хотя все его звали Хеннерс. Он занимал серьезную должность в одной аудиторской фирме и был единственным человеком, чьи собственные волосы со стороны выглядели как парик. Вероятно, когда он познакомился с Иззи, то очень хотел детей. Его первая жена, увы, оказалась неспособна подарить ему ребенка из-за хронической фригидности. Иззи, естественно, решила, что это большой плюс. Хеннерс въехал в наш дом в Чизвике, а я переехал в общежитие в Уэмбли, где ютились люди из разных уголков Европы. Генри времени зря не терял, и сейчас Иззи уже на пятом месяце беременности. У нее будут близнецы. К счастью, Мэдисон рада этому факту больше, чем все мы, вместе взятые.

Генри был нормальным парнем, хотя и носил парусиновые туфли по выходным и покупал рубашки в магазинах Чарльза Тирвитта. Он уговорил меня позволить ему заплатить за обучение Мэдисон в частной школе в Хэмптоне. Сейчас у нее заканчивается первый семестр. Ей там хорошо и очень нравится, я это вижу.

Генри сделал еще один широкий жест – позволил мне пойти вместо него на первое родительское собрание Мэдисон. Это было довольно весело. Наверное, потому, что в последний раз, когда я посещал родительское собрание, я очень старался воспринимать происходящее всерьез, после того как мы с Джошем в учительской Хэдли Холл напились пива, которое он смог пронести мимо Мак-Кензи. Теперь у меня была другая роль. Меня распирала гордость каждый раз, когда я смотрел на Мэдисон в школьной форме, раскрасневшуюся после игры в хоккей, или когда она улыбалась мне после своего первого урока игры на флейте.

Теперь, когда Мэдисон пошла в школу, мне пришлось найти работу, потому что я должен был платить аренду. Я устроился в доставку цветов. Работа была нормальная, потому что люди обычно рады, когда им неожиданно приносят букет цветов. Иногда, прежде чем расписаться за доставку, они читали прикрепленные к букету карточки, и тогда я узнавал их истории. Мне очень нравилось слушать. Это была лучшая часть моей работы.

В Уэмбли было неплохо. Он находился на том же берегу реки, на котором жила Мэдисон, и я также много узнал об Андорре от моего нового соседа Винсента, с которым мы часто пили пиво и который не возражал, если я по пьяни называл его Винни.

В коттедже Дарси было темно, но на первом этаже горел свет, поэтому я смог заглянуть в окно. Все осталось таким же, каким я видел его в последний раз, когда был здесь, включая гирлянды над камином, которые освещали стену, словно довольные маленькие червячки.

Никого не было видно, но машина Дарси стояла возле коттеджа. Она была дома.

Мне нужно было пять минут, чтобы собраться с мыслями, потому что меня трясло, но не от холода. Я смахнул снег с низкой ограды напротив и сел. Мои джинсы тут же промокли, но я решил, что, как только окажусь в доме, встану спиной к камину, что должно ускорить процесс высыхания.

Я готовился к этому моменту много месяцев. Я впервые приехал в Норфолк с тех пор, как мы с Иззи уехали в Лондон более четырех лет назад. Я хотел дать Дарси время прийти в себя и, после того как Зак бросил ее, возможно, познакомиться с кем-то особенным. Я решил быть с Иззи до тех пор, пока Мэдисон не исполнится шестнадцать лет, но потом Хеннерс въехал в нашу жизнь на своем «Порше-Кайенн», что меня немного выбило из колеи. Потому что у меня внезапно появилась возможность задуматься о том, что, может быть, наступает наше время.

Я никогда бы не смог найти никого, похожего на Дарси. В этом я был уверен. Я полюбил ее с самого начала и буду любить всегда. Я понимал, что до конца жизни она будет в моем сердце.

С нашей первой встречи у меня дома у меня возникло к ней очень простое чувство, которое общество почему-то старалось при любой возможности усложнить.

Я использовал лэптоп Винни и узнал, что Дарси не поменяла фамилию. Я также не нашел среди отзывов на кулинарных сайтах никаких упоминаний о том, что у нее есть парень. Поэтому, когда вопрос с Иззи был решен и моя жизнь вошла в спокойное русло, я решил поехать в Норфолк.

У меня не было никакого плана. Я просто собирался постучать в дверь. С Дарси мне никогда не нужен был план.