Ирина Мясникова - Найти чемпиона

Сейчас Вовка Чернышев оказался перед фактом, что к самому главному празднику в году он совершенно не готов. Может, маму и тестя с тещей в гости пригласить? Уж как-нибудь и в недостроенном доме разместятся. Он позвонил маме и очень удивился, узнав, что та на праздники уезжает в Вену со своим новым другом. За всеми своими страданиями и проблемами Вовка совершенно забыл, что мама еще до беды, случившейся со Светкой, познакомилась с каким-то, как она сказала, весьма достойным человеком. Вовка искренне порадовался за мать, но решил, что сразу после праздников надо будет на этого весьма достойного господина посмотреть. Так, на всякий случай. Пусть знает, что у мамы за спиной есть уж если и не грозное армянское семейство, то и не шантрапа какая-нибудь, голь перекатная, а сын – уважаемый и солидный директор.

Теща с тестем ехали в санаторий, Арсен с очередной девушкой отправлялся на Бали, и Вовка понял, что в Новый год впервые в жизни остается один. Даже Мансур на праздники улетал домой в Узбекистан.

Ехать куда-то за границу одному не хотелось, да и было уже практически невозможно. Все билеты и туры были распроданы.

«Ну что ж, один так один, видимо, пришло время научиться не скучать самому с собой» – подумал Вовка и по дороге с работы заехал в магазин, купил кучу елочных игрушек и гирлянды с лампочками. Игрушки теперь делали просто замечательные. Красивые и небьющиеся. На следующий день с утра он принялся наряжать елку перед крыльцом. На это ушло целых полдня. Во-первых, елка была большая, и пришлось использовать стремянку, а во-вторых, Вовка растягивал удовольствие. Перед елкой Вовка установил небольшой складной столик, где планировал разместить разные новогодние вкусности. Вкусности он тоже закупил накануне в универсаме и местном дачном ресторане. Новый год Вовка решил встречать прямо на улице около елки перед домом. Даже телевизор из сторожки на террасу приволок. Как в Новый год без телевизора? К одиннадцати вечера Вовка на своей кухне, конечно, уже и выпил, и закусил, а самое главное – очень захотел спать, но взял себя в руки. Он надел на Агату специальный собачий меховой комбинезон, купленный еще Светкой, сам нацепил пуховый лыжный костюм, взял еды, шампанское и устроился на улице перед телевизором. Конечно, как назло, пошел снег, и Вовке пришлось сбегать в кладовку за пляжным полосатым зонтом. Зато сонливость как рукой сняло. Наконец он установил зонт над столом и приготовился открывать шампанское. Президент закончил поздравлять народ, и Вовка открыл бутылку. Конечно, половина вылилась на снег. Еще с советских времен Вовка испытывал загадочный страх перед вскрытием бутылки с шампанским. Шампанское казалось Вовке сродни какому-то неуправляемому снаряду. Пробили куранты, Вовка выпил, крикнул в темное небо «Урра!» и подумал, что зря не купил фейерверк. А еще он подумал, что хорошо все-таки, что он живой и здоровый. На соседних участках началась оживленная пальба, и небо расцвело замечательным разноцветьем. Агата испуганно жалась к Вовкиной ноге, Вовка взял ее на руки и прижал к себе. В этот момент раздался громкий крик:

– Стоять, Абрек, стоять, сволочь! Кому сказала!

Из темноты на Вовку с Агатой вылетел здоровенный доберман и начал лаять. Агата тявкала в ответ. Вслед за доберманом показалась упитанная дама тоже, как и Вовка, в лыжном пуховом костюме. Она схватила добермана за ошейник и застегнула карабин.

– Сволочь, сука, бл…! – непечатно ругалась дама, замахиваясь поводком на добермана.

Вовка где-то читал, что собаку ни в коем случае нельзя бить и пугать поводком, однако, он еще не оправился от пережитого испуга и стоял молча. Что ни говори, а когда на тебя внезапно из темноты с лаем выскакивает большая собака, то будь ты хоть трижды здоровенным мужиком, от неожиданности можно и описаться.

– Марго. – Дама закончила издеваться над собакой и протянула Вовке руку в меховой перчатке.

Вовка с недоумением посмотрел на руку потом на даму. В свете переливающихся елочных огней над верхней губой упитанной дамы Вовка, к своему изумлению, рассмотрел небольшие черные усики. Губы дамы были окрашены в кирпично-красный цвет, круглые глаза, слегка навыкате тоже были подведены, причем ярко-синим карандашом. Из-под капюшона куртки выбивалась кудрявая иссиня-черная челочка.

– Не понял, – сказал Вовка. Он действительно был слегка ошарашен.

– Марго – это я, – пояснила дама, кокетливо поправляя челочку. – А это Абрек. Он сволочь.

– Это я понял.

– Ну? – удивилась дама.

– Чего? – опять не понял Вовка.

– Я – Марго, это – Абрек, – терпеливо объяснила дама. – А вы кто?

«Конь в пальто» хотел сказать Вовка, но сдержался.

– Я хозяин этого участка со всеми строениями, находящимися на нем.

При этих Вовкиных словах Агата сердито тявкнула. Абрек всполошился.

– Сидеть, сволочь! – рявкнула Марго. – Ой, какая прелесть, – засюсюкала она тут же, разглядывая Агату. – А я ведь и не заметила сразу. Вы, наверное, обиделись. Извините. Извините. Эта сволочь испугался салюта и удрал! А как вас зовут?

– Владимир Сергеевич, – буркнул Вовка.

– А собачку вашу?

– Агата.

– Агаточка! Прелесть, прелесть. Очень приятно. Владимир, очень приятно познакомиться. Мы ваши ближайшие соседи. Вон, в том доме, – Марго махнула рукой в сторону ближайшего домины.

– А Абрек ваш через забор лазить умеет?

– Почему вы решили?

– Как он удрал-то? У вас ведь забор в два моих роста. Если не в три.

– Так мы фейерверк с дороги запускали. Нельзя же прямо на участке! Вдруг пожар?

– Так это вы в чужой дом салютом своим целились, так надо понимать?

– Ну что вы, Владимир, что вы! А вы прямо на улице Новый год встречаете? Вот здорово! Вот молодец! А вы один? – Марго зашарила глазами по участку.

– А что? – Вовка уже не скрывал раздражения. Ему хотелось дать этой Марго хорошего пинка. Прямо по упитанной пуховой заднице.

– А приходите к нам! По-соседски. У нас гости. Дамы есть незамужние.

– А вы замужем?

– Да. Мой супруг Витечка будет очень рад с вами познакомиться. Соседи должны дружить между собой.

– Ничего не выйдет, – строго сказал Вовка.

– Почему же? – Марго надула губы.

– Раз вы замужем, мне у вас там делать нечего.

Марго удивленно захлопала глазами.

– Мужу привет передавайте. – Вовка, зажав Агату под мышкой, подхватил поднос с закусками и последовал в дом. Он захлопнул за собой дверь и облегченно вздохнул.

«По весне первым делом надо будет установить забор, – подумал он. – Метра три в высоту, или четыре. Нет, лучше четыре».

Ночью ему приснился сеньор Запечный. Именно сеньор, он так и представился. Одет сеньор был в тельняшку и широкие парусиновые матросские штаны, а в ухе его сверкала серьга. Сеньор сидел в большом кожаном кресле у пылающего камина и курил сигару. Вовка видел, что это та самая заказанная им печка-камин «Тулликиви», которую еще везут из Финляндии.

– Ну, здоров будь Чемпион! – сказал сеньор Запечный, закладывая ногу на ногу. – С Новым годом тебя и с новым счастьем.

– Вы бы, уважаемый, с сигарами-то поосторожней, – вежливо заметил Вовка.

– Не боись, мы со спичками не балуемся, чай, не барабашки городские.

– Киселева! С тебя причитается, – ликовал из телефонной трубки Марышев.

– Я выиграла конкурс?

– Еще нет. Но тебя приглашают на собеседование.

– С тобой? Ты же вроде там Управляющий, так что можем эту формальность опустить.

– Не только со мной. Еще и с одним из владельцев. Сама понимаешь, должность непростая, требующая особого доверия.

– Когда?

– Завтра в час.

– Придется отпрашиваться. – Полина представила недовольную рожу Петровича.

– Уж постарайся придти. – Марышев повесил трубку.

Ну что за манера такая у человека. Ни здрасте, ни до свидания! А может, так и надо? Четко, по делу, без политесов. Вот он банком теперь и управляет.

Полина набрала номер Петровича. Тот долго не брал трубку, но наконец Полина услышала его раздраженное «Але». Чего, спрашивается, раздражается? Вроде бы еще не поздно, и Полина никакой не налоговый инспектор, и даже не вечно недовольная Сусанна!

– Петрович! Я завтра на работу не приду, – заявила Полина в духе Марышева. Тоже ни тебе здрасьте, Петрович! Ни, как дела? Или чем недоволен?

– Ну и черт с тобой, – неожиданно легко согласился Петрович.

– Вот и славно, – Полина нажала отбой. Вот как, оказывается, здорово разговаривать по делу без политесов.

Правда, через час Петрович перезвонил.

– Поль, извини, я с Сусанной спорил, а тут ты позвонила. Ты чего говорила-то?

– Что завтра на работу не приду. Ты, кстати, согласился.

– А чего, у тебя что-то случилось? – начал допытываться Петрович.

– Нет. Просто надо кое с кем встретиться. – Врать не хотелось, но и говорить, что идет на собеседование, – тоже.

– С кем это? – подозрительно поинтересовался Петрович.

– А что?

– Ну…

– Вот тебе и ну! Все, пока! Послезавтра все расскажу.

Действительно, почему бы не рассказать, что тебе предложили новую работу. Правда, могут и не предложить. Тогда уж придется чего-нибудь наврать.

На следующий день ровно в час Полина вошла в дверь приемной управляющего банком. Приемная была роскошная, но и Полина тоже этой приемной вполне соответствовала. Дорогой деловой костюм, красивые новые сапоги, сумка – вообще закачаешься. А еще и к банку подъехала на новенькой красной машинке. Нагло так подкатила, прямо к парадному подъезду. Охранники даже повыскакивали, мол, это место для ВИП-клиентов, что к самому высокому банковскому начальству идут, а не для дамочек на красных машинках. Тут Полина возьми и скажи:

– Я к Игорю Вячеславовичу и Аркадию Михайловичу. У меня назначено на час. Киселева моя фамилия.

Сказала и решительно так из машины вышла. Не поспоришь. Чисто тот самый ВИП-клиент. Охрана, конечно, кинулась дверь открывать да помощницу Марышева вызванивать, а Полина стояла у турникета и от нечего делать рассматривала богатые банковские интерьеры. И сразу заметила, что бронзовый канделябр, украшающий помпезную лестницу, весь в пыли. Потом уже, когда помощница Марышева пришла, Полина не удержалась и охраннику строго заметила, что пыль-то на канделябрах не протерта. Это так она в образ большого начальника вживалась.