— Здравствуй, Нюта, – улыбнулся он.


— Здравствуй, – ответила Аня, вытянув руку. — Хорошо выглядишь, – она выдавила из себя улыбку. Поправила подушки, откинулась спиной. Кровать тихо скрипнула.


— Я беспокоился. Что произошло? – Влад расстегнул пиджак, ослабил галстук. Аня не ответила. Зачем ему знать? Влад понял, потому что перевёл тему. — Я беседовал с завотделением. Он сказал, что завтра я смогу забрать тебя отсюда.


— Почему завтра? – напряглась Аня.


Она не хотела оставаться здесь ни минуты. Чувствовала, если проведёт в этой больнице ещё одну ночь, – Илья найдёт её. А в том, что он ищет, Аня не сомневалась. Только так она могла объяснить странную, почти физическую боль, мучившую её уже второй день. И это не связанная с травмами боль. Другая. Болело внутри. Всё. Ныло. Выкручивало, как бельё после стирки. И не помогали обезболивающие, которые ей назначил врач. Порезы и ссадины заживали и слабость отступила. Осталась лишь эта боль. Она была везде и как будто нигде. Психолог, который посещал Аню накануне вечером, сказал, что так ноет душа. Но Аня знала, что так страдал Илья. И она, любящая его до одури, чувствовала его мучения.


Прошедшей ночью она задыхалась от этой своей чужой боли. И если бы не соседка, Анино сердце наверняка лопнуло бы. Та вытащила Аню в туалет и долго и упорно умывала ледяной водой, пока ей не полегчало. Потом они вернулись в палату и до утра не сомкнули глаз, разговаривали. Так и познакомились.


А днём пришёл Влад и огорошил, что не может забрать её прямо сейчас.


— Нюта? – Влад тронул Аню за плечо. Она вздрогнула.


— Почему? – повторила непослушными губами. Она была ещё далеко в своих мыслях.


— Что почему?


— Почему завтра?


— Я же сказал: врач твой будет завтра. И следователь должен прийти. Опросить, что случилось. Без их ведома никак. Ты что не слушала меня?


Аня помотала головой и неожиданно ухватилась за рукав пиджака Влада. Ей нельзя здесь больше. Никак. И к следователю нельзя. И врач не должен знать, кто её увезёт. Илья не должен её найти. Только не сейчас, не так…


— Влад, я прошу тебя. Я не могу здесь больше оставаться. Забери меня отсюда. Сегодня. Прямо сейчас. И я сделаю всё, что захочешь.


— Нюта, куколка, – уголки его губ опустились. — Ты же знаешь, моё единственное желание – ты.


Аня выпустила его рукав, закусила губу.


— Я буду твоей, – выдохнула она, отведя взгляд. — Обещаю.


Ничего не сказав, Влад вышел из палаты.


— Ну и дура же ты, подруга, – донёсся до Ани печальный голос проснувшейся Марты (так звали соседку). А, может, та и не спала вовсе?


— Подслушивала, – констатировала Аня, когда девушка села. Бодрая, без тени недавнего сна. Но Марта пропустила мимо ушей Анину реплику.


— Не на того парня ты поставила, – она покачала головой. — Бежать надо от него, а не к нему.


— Я не понимаю, о чём ты? Ты ничего не знаешь о моём муже, – неожиданно резко возразила Аня. Никто не имел права лезть в её жизнь.


— Ты его не любишь, – она как-то грустно улыбнулась. — Сама же говорила. Да и такие, как твой Влад не умеют прощать. Поверь, я знаю, о чём говорю.


— Откуда? – Аня не понимала, как Марта могла что-то говорить о Владе, если видела его впервые в жизни.


— Да так… Не нужно быть знакомым с ним, чтобы понять – он врёт. Весь разговор он смотрел на тебя в упор, но ни разу в глаза не взглянул, улыбался профессионально, как перед объективом видеокамер. Галстук ослабил, пиджак расстегнул… Ложь легко распознать, когда знаешь, куда смотреть.


— И как ты знаешь, куда смотреть? – поинтересовалась Аня. Она не верила словам Марты. Нет, Аня знала, что по жестам и мимике можно читать человека как книгу, но Влад… Он всегда был таким внимательным, заботливым. И прощать умел. Простил же он её измены. Простил, раз прожил с ней пять лет, никогда и словом не упрекнув. И то, что она его бросила – простил, раз примчался за ней по первому зову. И не врал ей никогда – Аня уверена. Даже о первой жене рассказал, хотя Аня никогда не лезла в его прошлое. Нет, он не мог ей лгать.


— Я практикующий психолог, – ответила Марта. — Сталкивалась и не с такими типчиками. Хотя твой держался уверенно. Поднаторел, однако, во лжи.


— Нет… Влад не такой… Ты…


— Вру? – перебила соседка. — Да зачем мне? Просто я сама была такой же дурой. Как и ты сбегала от любимого. Как и ты верила в искусную ложь. Только ни к чему хорошему это не привело. Я знаю, на что способен брошенный мужчина. И не верю, что люди способны меняться, как бы ты не убеждала меня в обратном. Твой Влад как раз из таких. Так что, послушайся моего совета. Возвращайся к своему Илье, иначе всю жизнь будешь жалеть. И он простит, если…


Она не договорила – вернулся Влад.


— Такси будет через три часа…


Он покосился на стоящую у окна Марту и поздоровался. Она обернулась, смерила его пристальным взглядом. Влад поправил манжеты рубашки. Марта усмехнулась, вежливо ответила и скрылась в коридоре.


Когда приехало такси, румяное солнце зацепилось за крыши посёлка. Жёлтый седан притормозил под окнами Аниной палаты. Из салона вылез парень лет двадцати пяти в джинсах и серой футболке с чёрными иероглифами. Он достал мобильник, набрал номер и сказал несколько коротких фраз кому-то в трубку.


— Ну что, подруга? – женский голос за спиной напугал Аню. Она не услышала, как соседка вернулась в палату. Аня обернулась. Марта стояла, привалившись здоровым плечом к стене, словно силы её закончились, едва она вошла. — Будем прощаться? – девушка поправила бинт, которым была подвязана сломанная рука.


За то время после их последнего разговора они практически не виделись. Марта появлялась в палате всего пару раз. Где она пропадала – неизвестно. Но явно избегала Ани. Что-то настораживало Аню в «разоблачении» соседки. Но что – она не понимала. Да и сейчас ей было не до того. Главное, убраться отсюда, пока Илья не нашёл её.


— Всё-таки решила ехать?


Аня кивнула. Разве у неё был выбор? Вернуться к Илье она не могла. А Влад любит её, и она постарается стать ему верной женой. Еще раз.


— Держи вот, – Марта достала из кармана больничного халата какую-то безделушку. — Возьми на память. И на удачу.


Аня подошла к девушке. Та положила ей на ладонь золотую цепочку с подвеской в форме подковы, украшенной маленькими камушками.


— Ручная работа. Золото, бриллианты, – передразнила она фразу Никулина из знаменитой комедии.


— Я не могу… Нет…


Аня протянула цепочку обратно, но соседка не взяла её.


— Знаешь, не верю я во всякого рода мистику и прочую фигню, не поддающуюся логике, – она всё-таки отошла от стены и присела на кровать. Та жалобно скрипнула. — Но однажды мне сказали, что эту вещицу можно только дарить. И если я захочу, то непременно почувствую – кому. И я почувствовала. Тебя. Как только увидела на каталке.


— Серьёзно? – не поверила Аня.


— Нет, конечно, – улыбнулась Марта. — Просто ты напомнила мне мою сестру. Так что бери.


Аня не нашлась, что ответить. Просто обняла девушку, насколько хватило сил.


— Береги себя, – шепнула ей на ухо.


— Вали уже, – поторопила Марта.


Влада Аня дожидалась уже в коридоре, сев на пустую каталку. Боялась разреветься, если ещё поговорит с соседкой. Впрочем, и та не была настроена на общение. Они попрощались. Всё. Точка. Перевернули страницу и забыли…

Горячий воздух обжёг лицо, защипал глаза. Аня минуту постояла на крыльце больницы, привыкая к улице. Влад помог ей дойти до такси, усадил в салон, сам устроился на переднем сидении. Хлопнула дверца и вдруг стало неимоверно тихо.


Боль, которую ещё днём Аня считала фантомной, в один миг обернулась физической. Нестерпимой. До крика и рези в глазах. Сердце захлёбывалось ею. И тому была только одна причина: чёрный «Рэнглер» с тремя семёрками на питерском номере. И он принадлежал мужчине, которого Аня любила. Она видела, как Илья выпрыгнул из салона. Случилось то, чего она боялась. Илья нашёл её. Проказница-судьба заставила Аню выбирать: сбежать незамеченной за тонированными стёклами такси или же выйти к Илье, как-то странно смотрящему на машину, где пряталась Аня. Но разве сможет он простить её, когда узнает, что она сотворила много лет назад? В чём виновата и сколько боли ему причинила. И даже, если простит, сумеет ли он полюбить её теперь? Изуродованную до неузнаваемости, изнасилованную и неполноценную. Да к тому же ещё и предательницу.


А вдруг отвернётся от неё? Или, что ещё хуже, начнёт жалеть? Нет, она не сможет этого вынести. Не сможет! Да, она всегда была трусихой. Поэтому выбрала побег, до крови сжимая в ладони подаренную подкову. Нет у неё счастья. Больше нет.


Когда машина тронулась, Аня опомнилась. Она должна поговорить с Ильёй, раз на встречу ей не хватило смелости. Должна успокоить его, что с ней всё в порядке. Чтобы он прекратил свои поиски и смог начать всё с начала. Без неё. Однажды у него получилось. Выйдет и теперь.


У Влада взяла мобильник. Пальцы были как деревянные, постоянно попадали не на те кнопки. Но Аня упорно набирала одиннадцать цифр, которые должна будет забыть раз и навсегда.


Родной голос, отозвавшийся привычным: «Стрельников!», – вышиб дыхание из лёгких. Голова закружилась, и Аня едва не выронила трубку. Не ожидала услышать его так скоро – не было даже гудков, которые могли помочь Ане собраться с мыслями.