— Разумеется, вы знаете мой голос, ведь я работаю на вас уже полгода!

— Разумеется. Просто на уровне интуиции это добавляет странного ощущения в целую кучу ваших странностей.

Я шагнула к нему, словно пыталась испугать этим движением:

— Если кто из нас странный, Кирилл Алексеевич, то точно не я. Это не я тут большой начальник, который зачем-то преследует свою сотрудницу! Ваш интерес к какой-то девочке на побегушках уже ненормален, простите уж за откровенность.

Он не отступил, а улыбка стала еще ярче.

— Интерес есть, да. Появился. Я раньше был твердо уверен, что вы тихоня. Сейчас знаю, что вы и тихоню разыгрывали, не имею представления зачем. Мария, а как вы относитесь к служебным романам? Лично я только что подумал, что потерять девочку на побегушках — не такой уж большой риск, если речь идет об интересе.

У меня невольно расширились глаза. Это он о чем сейчас? Лучшая защита — нападение. Вот я и нападала, полностью игнорируя последний намек:

— Кирилл Алексеевич, не нужно меня пугать, я свои права знаю. Да, я отказалась от повышения квалификации, которую вы так милостиво предлагали. Так увольте меня за это, если уверены, что я была обязана. Да, у меня есть деньги, чтобы ходить по таким магазинам. И что? Вас это не должно заботить, если я их не из вашего кармана вытаскиваю!

На самом деле, как раз из его. В том числе.

— Я не собираюсь вас увольнять, но вправе удивиться, зачем столько вранья на ровном месте, — он, вероятно, совсем немного подступил, но я-то точно отступила сразу на шаг. — Мария, что вы делаете сегодня вечером, если не секрет? Мы можем просто посидеть где-нибудь и закрыть эти самые пробелы?

— Не можем, — отрезала я и припомнила самый первый наш разговор на эту тему. — Я бы хотела, чтобы между нами все было кристально ясно — вы не привлекаете меня как мужчина, и все намеки на неформальное общение я считаю оскорбительными.

— Не привлекаю, потому что вы меня совсем не знаете, — его улыбка говорила о полной уверенности в собственных словах. — И я предложил узнать, больше ничего. Пока.

Он бы еще на этом «пока» глазами сверкнул — так ёмко прозвучало это слово. Разговор пора было заканчивать:

— И все-таки я откажусь. До понедельника, Кирилл Алексеевич.

— До понедельника, — он не стал меня задерживать.

Я шла по огромному холлу торгового центра, ощущая вибрацию телефона, выставленного на беззвучный режим. И точно знала, кто звонит. Проверяет — смотрит мне в спину и ждет реакции на звонок. Итак, в тот же самый день, когда я точно вычислила своего клиента, он вычислил меня. И подозрения его сильны. Иначе и не звал бы посидеть где-нибудь, как Кир звал. Всё, конец, надо искать новую работу — этому ушлому контроллеру осталось сопоставить два и два, и больше он мне прохода не даст. Потому что доминант в режиме охоты, такие сразу обкладывают по всем фронтам — не отобьешься. Жаль. Как же мне бесконечно жаль — такой незагруженной работы за те же деньги не найти, а отвечать на звонки — клиенты крайне редко, но все же звонили днем — постоянно сидя за каким-нибудь столом или продавая товары в торговом зале, я физически не смогу. Если же начну пропускать, то и доход потеряю, и Юрку не обрадую, а у него недолго держатся девочки, которые его не радуют. И ведь сама виновата — это именно я пристальным вниманием зациклила на себе интерес шефа. Я даже не представляла, что так сильно расстроюсь, когда эту работу потеряю, действительно не видела раньше в ней кучи плюсов, сосредоточившись на минусах. И еще всегда предполагала, что уволят меня. Как же обидно из-за собственной ошибки увольняться самой.

Уже сидя в машине, я вынула сотовый и едва не расхохоталась. Пропущенный вызов был не от Кира, а Ольги! Он не звонил! А сделал бы это обязательно прямо сейчас при слишком явных подозрениях! Перезванивая подруге и слушая ее извинения по поводу отмены вечерней встречи, я с радостью наблюдала за Кириллом Алексеевичем, который бросил на мой автомобиль короткий взгляд и направился к своему. Это что же, можно еще поработать? Да, продержусь еще немного. Я вытащила тот самый жакет, в который влюбилась с первого взгляда, и скривилась. Чем я вообще думала, когда столько денег угрохала на какую-то шмотку? Откладывать надо, надо больше откладывать в сбережения — мое и без того шаткое положение может в любой момент потерять всю стабильность. Придумала себе тоже — с мужиками в клубе знакомиться. Сдались они мне. Сто лет без них жила и еще столько же проживу.

Глава 6

Однако не стоит полностью поддаваться облегчению. Не надо добавлять к его догадкам уверенности. В тот же день я съездила к самому юркому из моих боссов и попросила сменить мне номер — мол, один клиент уж очень сильно привязался, хочет встречи, отделаться не выходит, как и толком его обслужить.

— Забудь, — Юрка даже до конца не дослушал. — Никаких смен симок, Маш. Особенно тебе, у кого столько постоянных на подсосе. Я, можно сказать, в этом бизнесе прорыв совершил, когда придумал выделять випов и устранять для них посредничество операторов — я тебе как самец говорю: нет ничего хуже, когда тебе отчаянно приспичило вздрочнуть, а тебе ебут мозг какими-то переводами и задержками. Объясни своему прилипале, мол, никак нельзя, не по правилам — мне тебя учить? Перенастрой на другую девочку или отвадь. Лучше мы потеряем одного, чем расстроим пятерых.

— Юр…

— Я все сказал, не отвлекай. Пшла, пшла. Или раздевайся, тогда поговорим.

Чем он так сильно занят, вновь цепляя гарнитуру к уху, одному Юрке и известно. А подкатывает он так, по инерции. Поначалу сильнее давил, но один раз не дала, два не дала, а на третий у него новая девочка появилась, которую можно начинать обрабатывать. Насколько я знаю, никто нашему научруку так и не дал, но он оптимистично не теряет надежды. Как и времени на каждую. В принципе, я считала это хорошим знаком: ушлый типок явно и с криминалом дружит, и прослушки на каждый телефон может поставить, и еще черт знает что сделать, но до принуждения «обслужить начальство при входе в бизнес», как иногда бывает у проституток, не опускается.

Вздохнула и удалилась. В принципе, Юрка прав. Один только мой «Зайчонок» раз пять повторил, что кончил только от того, что ему дали мой прямой номер и теперь он сможет звонить мне в любое время дня и ночи. Я ему верю — «Зайчонок» вообще кончает от всего подряд секунд за пятнадцать и никогда не хочет другую девочку. Любимый клиент! А Кира, он же Кирилл Алексеевич, придется отваживать — Юрка вроде дал добро, так что ругаться не станет, даже если тот нажалуется.

Я почему-то не сомневалась, что он позвонит. Вряд ли наши телефонные отношения закончатся на обсуждении чайника. Но он снова на несколько дней пропал, а его имя на экране телефона высветилось только в среду. Может, просто не брать? Эта мысль пришла в голову первой — игнорировать, пока ему не надоест. Но тем самым я боялась навлечь на себя еще большие подозрения: ага, сразу после намека начала морозиться. Нет, все-таки будем отваживать. И для этого требуется: номер раз — самой не переходить к горяченькому, как в прошлый раз, когда он остался неудовлетворенным, номер два — если и перейдем по его команде, то отыграть так, что ему самому захочется найти кого получше. Прокрутив в голове этот короткий план, я приняла вызов:

— Кир? — интонации низкие, грудные, но мягкие. Я с нашей встречи в супермаркете тренировалась не сбиваться с этого тембра, которой очень даже мой, но в реале никогда звучит с такими же вибрациями.

— Я, да. Что делаешь?

— Жду твоего звонка, — сказала честно.

— Дождалась?

У него вновь было ироничное настроение, не располагающее к быстрому переходу в Тему. Так даже лучше. Не станет же он мне названивать, если совсем прекратит удовлетворять желание?

— Почти, — я тоже улыбнулась.

Он немного помедлил — подбирал слова:

— Слушай, Ева, я знаю, что это не принято, но почему бы один раз не встретиться лично? Я, наверное, вообще зря в эту фигню втянулся — хотел просто попробовать, прикола ради. Но сам характер у меня не такой, я не умею сохранять дистанцию. Можем в кино сходить. В любое людное место. Просто поболтаем, посмотрим друг на друга. Подруг своих захвати, охрану, если боишься. Для меня это важно — и я с тобой буквально через себя переступаю, потому что терпеть не могу навязываться. И я не какой-нибудь маньяк. Я даже не испытываю к тебе острого желания, но увидеть хочу.

Поздновато он с этим признанием спохватился. Мне ли не знать, что маньяк и есть? Жестокий и беспощадный, очень склонный к сексуальному насилию.

— А зачем, Кир? Чтобы испортить эту атмосферу таинственности? Тебе проще тогда вовсе мне больше не звонить или выбрать другую девушку.

— Давай испортим эту чертову таинственность. В чем проблема, если мы уже все равно не занимаемся тем, чем вроде бы должны?

— Видишь ли… Ты ведь умный человек, Кир, ты и сам должен все прекрасно понимать. Этот образ — тот, который ты слышишь — он ненастоящий. На самом деле я вовсе не такая, какой все время себя описывала. Я не красавица с обложки Плейбоя, и не за внешность нас берут в этот бизнес.

— Так и прекрасно! Я тоже, знаешь ли, не мачо. Мачо вообще обращаются к таким услугам? Вот и поставим точку в этой эпопее, раз ты уже открытым текстом меня отшиваешь. У меня уже все равно не получается расслабиться, зациклился.

Отшивать, однозначно. Не он первый, не он последний, кто на мысли о реале зацикливается, но конкретно этот индивид не ведется на обычные отмазки. А отшивать можно единственным способом — говорить в лоб:

— Хорошо, Кир, я кое-что объясню. Я — актриса. И все это, — я махнула рукой, будто указывая на кухонный гарнитур, — просто актерская игра. Я не испытываю удовольствия при общении с клиентами, и таких как ты у меня десятки.